По полу пробежала дрожь.

Камни на полу тоже задрожали.

Ту-дум.

Ветви окружающих деревьев колыхались, как пульсирующие вены.

Ту-дум.

Ту-дум.

Если не считать пульсации, стояла тишина.

Казалось, что сам мир затаил дыхание.

Ту-дум.

Ту-дум.

Ту-дум.

И теперь я тоже это услышала.

Это было сердцебиение.

Туман вокруг ствола дерева рассеялся, словно чьи-то пальцы потянули его в сторону. А потом я увидела. Посреди зияющей дыры, погребенной под пеплом и пылью, лежало… бьющееся сердце. Я прерывисто вздохнула. Мое дыхание вырывалось изо рта. Все тело застыло от холода.

Ту-дум.

Ту-дум.

Сердце в пепле билось медленно и неуклонно.

Прямо перед нами.

Ту-дум.

Оно действительно было там.

Мы нашли суть Проклятия. Оно и вправду было здесь. Всегда было. Прямо в центре поля.

– Чарльз! – крикнула я, когда крепкая рука схватила меня и потянула назад за волосы.

Я закричала, ударилась головой и услышала сдавленный стон. Развернулась и снова ударила. Джексон пошатнулся. Я воспользовалась предоставленной мне возможностью, бросилась к сердцу и ухватилась за него. Было нестерпимо жарко. Теплое. Бьющееся. Живое.

Я поспешно огляделась и увидела, как Чарльз сбивает своего брата с ног. Его лицо исказилось от боли, он презрительно сплюнул. Его взгляд блуждал по полю и нашел меня. Его глаза расширились, когда он увидел то, что я держала в руке. Вокруг нас кричали игроки. Я не знала, гнев это или боль, но чувствовала запах крови и смерти.

Мадлен шагала к нам, подобная мертвой богине. Ее длинные темные волосы были распущены и сердито хлестали ее тело. Собравшись с духом, я схватила острый осколок, вырванный из мраморного пола. Камень уперся в мою ладонь. Вся рука запульсировала. Дыхание слышалось у меня в ушах, пока я поднимала осколок, чтобы вонзить его глубоко в сердце. Но когда я отстранилась, меня остановил резкий голос Мадлен:

– Стой. Или твои Короли убьют друг друга и закончат эту игру.

Я замерла. Мой взор обратился к ним. Вот они, прямо передо мной. Джексон и Винсент. В руках каждого из них сияли длинные острые кинжалы, прижатые к сердцам друг друга. Я видела, как выступили мерцающие капли крови. Мадлен подошла ближе, ее лицо исказила гримаса. Я почувствовала, как по спине стекают капельки пота.

– Давай, сделай это, и тогда оба Короля умрут, – прорычала мне Мадлен.

Я ахнула, мои глаза метнулись к Чарльзу, но я знала, что должна это сделать. Я знала, что должна пронзить сердце, даже если это значит, что Джексону и Винсенту придется умереть. Но мое сердце так сильно сжалось от одной только мысли об этом, что я не смогла дышать. Я услышала смех Проклятия. Холодный, но приторный.

– Знаешь что? Думаю, пора сказать «мат».

Она подняла пальцы и щелкнула. Будто в замедленной съемке, я увидела, как Джексон и Винсент набросились друг на друга. В тот момент между двумя ударами сердца я приняла решение.

Мои глаза встретились со взглядом Чарльза, и я услышала свой шепот:

– Прости.

Я протянула руку так далеко, насколько могла, и бросила ему сердце. Я не видела, поймал ли он его. Вместо этого я бросилась вперед, встала между двумя Королями, и в следующий момент почувствовала, как острый металл пронзает меня.

Прямо сквозь мое сердце.

Одно лезвие впереди.

Одно лезвие сзади.

Передо мной – Джексон.

Позади – Винсент.

Это было странно. Я даже не почувствовала боли. Только холод, тянущийся из моего сердца.

В тот же момент я увидела, как Чарльз вонзил кинжал в проклятое сердце.

Мадлен замерла. Секунду она стояла неподвижно, а после внезапно открыла рот и завопила. Ее тело корчилось и начало медленно исчезать в извивающихся Ткачах Проклятия, будто Мадлен хотела сбежать из собственной кожи.

Пронзительный крик заставил всех на поле замереть. Похоже, ее душа ломалась. Проклятие споткнулось, затряслось и рухнуло. Там, где стояла Мадлен, клубился дым, и я почувствовала, как моя грудь дернулась. Вытащили один из ножей. Мой взгляд поднялся вверх. Джексон. Жестокое выражение исчезло из его глаз, затем он моргнул. Холодный ужас проступил в его прекрасных очах золотыми крапинками. Словно с неба падали звезды.

– Chérie, – прохрипел он.

Я улыбнулась и в то же время почувствовала, как мое сердце окаменело. Меня поразила тьма.

А потом?

После этого в моей голове раздался лишь одинокий, тихий голос:

Заклятье вечное лежит на нас с тобою.

– Элис?

В темноте вспыхнул свет. Маленький, как пламя зажигалки. Я вздрогнула. Моргнула и почувствовала только тьму, если не считать пламени, которое отбрасывало мерцающее сияние.

Как долго я находилась в темноте?

Где я?

Я сплю?

– Элис, – снова прошептал голос сквозь темноту.

Дрожа, я обняла себя и попыталась двинуться с места. Мне было чертовски холодно. Пальцы ног сжались, когда я медленно поднялась. Мое тело ужасно болело, каждое движение ощущалось так, будто я поднимала что-то крайне тяжелое последние несколько суток.

Одна мысль о том, что свет может разгореться сильнее, заставила меня вздрогнуть и сделать шаг вперед. Меня повсюду окружала темнота: надо мной, рядом со мной, – так что мне казалось, будто я иду по длинному туннелю. Яркий свет приближался, но холод по-прежнему обжигал. Дрожь усиливалась с каждым шагом.

– Посмотри, какой замечательной девушкой ты стала. Я так горжусь тобой, – донесся до меня голос.

Я остановилась, дрожа, и неуверенно огляделась. Но никого не было видно.

– Эй? – спросила я, и слово отозвалось эхом. Эхо затихло, никем не услышанное. Ответа не поступило. Вместо этого раздался громкий смех. Детский смех.

Холод так сильно терзал мою кожу, что я заставила себя двигаться дальше. Мне казалось, что в любую минуту я просто замерзну. Я уже не чувствовала пальцев ног или рук.

Мягкое пение смешалось с детским смехом. Звучало почти как детский стишок:

Свечение пламени начало распространяться, отбрасывая теплый свет. Подойдя ближе, я увидела, что свет отбрасывала масляная лампа. Еще один шаг, и я вошла в луч света.