— Я не такая, как ты, понимаешь, Луиза. — Салли наконец сняла очки и принялась вертеть их в руках. Открыла рот, чтобы продолжать, но тут подошел официант с четырьмя бокалами на подносе и с великой аккуратностью поставил их на стол в ряд.

— Спасибо, — поблагодарила Луиза.

Официант бесшумно исчез. Салли взяла бокал. Рука у нее дрожала, но она поднесла бокал к губам и сделала большой глоток. Луиза всмотрелась в ее лицо. Никакого макияжа. Глаза маленькие и красноватые, ресницы светло-каштановые. Она была очень похожа на ту школьницу, которую Луиза знала много лет назад.

— Я всегда вела себя разумно. — Губы у Салли дрогнули. Она сжала их зубами. — У меня были свои проблемы, но я их скрывала. Делала только то, что следует. Шла к своей цели по прямой.

— И это было скучновато? — предположила Луиза. — Она пригубила вино, поморщилась — вино оказалось очень кислым на вкус, — но все же она немного расслабилась.

— Я — это девушка с работы. Та самая, что сделала аборт.

— Да? — произнесла Луиза с наигранным интересом.

— Так это же была я, — очень тихо произнесла Салли.

Она опустила глаза и допила вино. Взяла второй бокал и отпила из него. Луиза откинулась на спинку стула и наблюдала за ней с этой дистанции. Салли вертела в пальцах нож, потом начала передвигать по столу бокалы. Только бы не смотреть на Луизу.

— Когда?

— Примерно год назад.

— Кто был отцом?

— Фергюс.

Луиза подняла брови и ничего не сказала.

— Именно этого мы оба хотели тогда. Это имело свои причины. Мне только что предложили партнерство. У Фергюса тоже были свои перспективы.

Луиза притихла. Она не хотела, чтобы ее чувства по отношению к Салли смягчились. Она ненавидела ее за то, что она сделала. Ей хотелось ударить Салли кулаком в лицо, расплющить ей нос. Но она сидела спокойно, переваривая услышанное.

— Я понимаю, что это было правильное решение, — продолжала Салли все тем же тихим голосом. — Я не раскаиваюсь. Но это убило мое чувство к Фергюсу. Если бы он сам не был так уверен в правильности этого решения, я относилась бы к нему иначе, но теперь уже слишком поздно. Я испытываю тяжкое сожаление, и оно никогда меня не покинет. Тебе не дано узнать, что это такое. Надеюсь, и никогда не будет дано.

— А потом он попросил тебя выйти за него замуж.

Салли кивнула. Она поднесла к губам бокал с вином и выпила его до дна. Со стуком поставила на стол и потянулась за третьим бокалом.

— Я не прошу у тебя прощения, Лу. Я не ожидала, что ты когда-нибудь захочешь меня увидеть после того, что произошло, и я тебя не виню. — Луиза ей поверила без всякого сомнения: в голосе у Салли не было надежды. — В воскресенье я на какой-то момент утратила рассудок. Впервые в жизни я совершила поступок, выходящий за рамки всех правил. Не понимаю, чем я думала. Никакой логики. Никаких объяснений. После долгого перерыва я сделала нечто, не зависящее от моей воли. Это был всего лишь флирт. Ты должна знать, что это был только поцелуй. Единственный. Даже если бы ты не вошла, я не допустила бы ничего большего. Но я понимаю, что повела себя по отношению к тебе как самое последнее дерьмо. Я вот подумала о тебе и Эндрю…

— Тпру! Это ты брось. — Луиза подняла руку. — Обо мне и Эндрю?

Салли посмотрела на нее:

— Ты спала с Эндрю. Ты мне об этом говорила. Я даже не уверена, что ты беременна от Джона.

Луза застыла в шоке. Стоп, не надо вспыхивать, надо постараться понять, как это пришло Салли в голову.

— Два месяца назад, Салли, когда Джон обошелся со мной как с половой тряпкой, мы с Эндрю пошли выпить, потом заехали ко мне, немного поболтали, и он уехал. И ни на минуту его… его аппарат не покидал его штанов. Если тебе так уж интересно, я скажу, что он был слишком пьян, чтобы его член восстал. Картина тебе ясна?

Салли выпрямилась:

— Но ты намекала…

— Нет, это лишь твое не в меру разыгравшееся воображение. Я чувствую себя виноватой лишь в том, что чисто теоретически, когда уже рассталась с Джоном, носилась с идеей переспать с одним человеком, но из этого ничего не вышло.

— Ладно, Лу. Извини.

Луиза что-то буркнула, схватила свой бокал и, сделав глоток, поспешила поставить вино обратно на стол. От вина ее начало поташнивать, но ей необходимо было принять что-нибудь успокаивающее, иначе она, пожалуй, и в самом деле уложила бы Салли одним мощным ударом.

— Выходит, ты решила, что я солгала Джону исключительно потому, что он был для меня наилучшим вариантом?

— Черт возьми, но я же не знала. И я попросила у тебя прощения.

Салли взяла салфетку и вытерла влажные от пота ладони.

— А ты ведь не рассказала мне о своей беде, — не слишком уместно заметила Луиза. — Удивляюсь, почему.

— Я не говорила никому, кроме Фергюса. Держала это при себе. Расскажи я кому, меня, чего доброго, начали бы уговаривать, а я знала, как надо поступить. Терпеть не могу, когда меня наставляют на путь истинный.

Луиза пригляделась к Салли. Какое ничтожество! Неприязненное чувство, с которым она боролась, вновь овладело ею. Сама себе удивляясь, она протянула руку через стол. Удивилась и Салли. Луиза согнула пальцы.

— Ну, дай же мне руку. — Салли осторожно вложила свою руку в Луизину. — Ты патентованная сука, Салли. — Салли отвернулась. — Я ненавижу тебя за то, что ты сделала.

— Но ведь ты не любишь Джона, — спокойно возразила Салли. — Я не знаю, имеет ли это смысл, и не ожидаю, что ты мне поверишь, но, если бы ты его любила, ничего подобного не произошло бы. Я никогда не встала бы между тобой и…

— И человеком, которого я любила бы. Или он любил бы меня. — Луиза откинула волосы назад и попыталась сосредоточиться. — Ты будешь встречаться с Джоном? — спросила она напрямик.

— Нет. Никогда. А ты?

Луиза рассмеялась невеселым смехом.

— Это зависит от того, насколько хорошего адвоката он себе найдет. Ведь это и его ребенок. У отца есть права.

— Но ты не… то есть я хочу сказать, ты не станешь пытаться… — Неоконченная фраза повисла в воздухе.

— Завести с ним определенные взаимоотношения? — Луизе вдруг стало смешно. Перед ней возникла фигура Джона, мечущегося по гостиной в не заправленной в штаны рубашкой. Она испытала такое облегчение, когда входная дверь со стуком захлопнулась за ним в последний раз. Она была разгневана. Была в ярости. Но это относилось к Салли. Джон уже не мог больше возбудить ее эмоции.

— Видимо, я должна принять это как отрицательный ответ, — сказала Салли, горестно скривив губы.

— Совершенно точно. Отныне и навсегда я пойду своим путем. И могу тебе признаться, мне это кажется чертовски приятным.

Салли выглядела измученной, но уголки ее губ приподнялись в сдержанной улыбке.