– Э, девушка, ты совсем слабая стала, да? Еду давали тебе? Нет?.. Ладно, давай на дороге тебе что-нибудь куплю…

Он ведет меня на улицу, обхватив за плечи, но не грубо, как в прошлый раз, а скорее поддерживая и помогая. Мы оказываемся перед вчерашней лужей. Ваххабит вспоминает, что я в носках, и, недовольно ворча, обходит со мной лужу, подводит к черной БМВ.

– Давай садись наперед.

Прежде чем сесть в машину, осматриваюсь. Мы – во дворе СНК, на стоянке, залитой электрическим светом. Выше фонарей – темное небо. Но, похоже, сейчас не ночь, а вечер – край неба за крышами еще светлый.

В машине ваххабит замечает, что на моей руке болтаются наручники:

– Что, он это не снял, да? Э, дурак! А ключа нет у меня… Ладно, давай так поедем.

Он блокирует двери, заводит мотор и выруливает со стоянки. Перед нами открываются железные ворота, выпуская нас в город. Впереди красными и белыми реками огней течет проспект.

– Холодно тебе, да? – Ваххабит крутит ручку обогрева. – Давай сейчас тепло сделаю.

Я поворачиваю голову, смотрю на него. Мне нужно заговорить с ним. Причем как-то выдавить из себя нормальные человеческие слова…

– Вашего товарища зовут Влад, я запомнила. А вас как зовут?..

Ваххабит тоже поворачивает голову, смотрит непонятно как, но, кажется, не зло.

– Он не товарищ мне, просто так, работаем, – говорит он. – А мое имя Карим.

– Прошу вас, Карим, дайте мне телефон. Меня ищут и не знают, где я.

– Твой телефон в управлении остался. – Карим отворачивается, смотрит на дорогу.

– Ну дайте тогда ваш телефон. Пожалуйста.

Он не отвечает, подруливает к тротуару.

– Сейчас кушать куплю тебе.

Карим выходит из машины, не забыв заблокировать двери. Даже если бы он не закрыл машину, вряд ли у меня хватило бы сил на побег. Вижу, что он идет к освещенной лавчонке, где готовят шаурму. Продавец приветливо улыбается ему – наверное, знакомый. Через минуту Карим возвращается в машину и протягивает мне кулечек из лаваша, нашпигованный мясом:

– Давай кушай.

– Спасибо, – я беру из его рук шаурму.

Последний раз ела такое… Не помню где. Наверное, где-нибудь в Марракеше… Запах вроде бы ничего. Откусываю с краю и только сейчас понимаю, как зверски голодна. Стесняюсь Карима, который смотрит на меня, но все равно ем с жадностью, быстро расправляюсь с шаурмой и за неимением салфетки вытираю руки о робу, оставляя на ней жирные и черные пятна – от шаурмы и от вчерашней краски.

– Еще тебе купить? – ваххабит смотрит с улыбкой.

– Нет, все. Спасибо, Карим.

После шаурмы чувствую себя получше.

– Свой телефон дать не могу тебе, – говорит Карим. – Вот телефон Назима, он мой друг, тут работает. Звони только один раз.

Хватаю телефон, который он протягивает мне. Динин номер я помню наизусть… Гудки, гудки… Нет, не берет… Номер Марии я не знаю. Ванин – не помню. Телефон отца Глеба тоже не знаю. Помню общий номер хосписа, набираю… Короткие гудки – занято. Еще раз. Занято. Вот ч…!

– Не получается, да? – Карим смотрит сочувственно. – Ладно, извини. Надо ехать.

Он отбирает у меня телефон, выходит из машины и возвращает телефон продавцу шаурмы.

Едем дальше. Двигаемся в сторону центра. Вечерний поток машин плотный, медленный… Почему Дина не ответила? Увидела незнакомый номер? Не могла ответить? Остается только гадать. В любом случае шанс упущен… Господи! Куда же меня все-таки везут? Зачем? Наверное, Карим врет, что не знает? Он рулит молча и даже мурлычет себе под нос какой-то «ахалай-махалай», будто везет не арестантку, а случайную пассажирку.

Бомба у меня внутри, еще недавно готовая взорваться, остывает, гаснет… Или просто измотана так, что даже злиться долго не могу?..

– Девушка, почему все время дрожишь? Больная? – Ваххабит еще прибавляет отопление в салоне.

– Да, больная.

– А что за болезнь у тебя?

– Что за болезнь? – повторяю я. – Похоже, стокгольмский синдром. – Я поворачиваюсь к ваххабиту и в упор смотрю на него.

– Заразный? Нет? – с тревогой спрашивает он.

Мы – в центре, внутри Бульварного кольца, едем по тихим безлюдным переулкам… Кто может ждать меня здесь – в этих особняках за коваными оградами?

– Вы прибыли в место назначения, – это голос навигатора.

Стоим перед ажурными воротами, за которыми виднеется дом с белыми колоннами. Ворота чуть приоткрываются, выходит охранник в черной униформе. Карим опускает стекло:

– Мы сюда к Артему. Сказал, ждет нас.

Охранник недоверчиво смотрит на бородатого Карима и, заглянув в машину, еще более недоверчиво оглядывает меня.

– Девушку как зовут? – спрашивает он Карима.

– Э, как зовут тебя, скажи ему, – поворачивается ко мне Карим, то ли вправду забыв мое имя, то ли считая, что я должна сама ответить.

– Вероника, – говорю я.

– Вон туда, к боковому подъезду, – охранник протягивает руку, показывая, как нам проехать к особняку. Потом отворачивается и что-то бормочет в рацию.

Ворота перед нами распахиваются. Едем между клумбами с какими-то вечнозелеными кустами, подъезжаем к боковому подъезду. Там стоит дюжий парень с короткой щетинистой бородой и в такой же длинной монашеской рубахе, какие носит отец Глеб. Похоже, встречает нас. Как и охранник, заглядывает в машину, видит меня, лицо его удивленно вытягивается.

– Вы Вероника?

Молча киваю, совсем переставая понимать, что происходит.

– Выходите, я провожу вас в дом, – парень пытается открыть дверь машины с моей стороны.

– Э, что такое? – сердито говорит Карим. – Нам надо вместе идти!

– Хорошо, – кивает монах, – поставьте машину на стоянку за домом.

Мы уезжаем за угол особняка, где стоят три одинаковых черных «мерседеса» и черный микроавтобус. Выходим из машины. Под ногами – мокрая холодная брусчатка.

Дюжий монах ждет нас у подъезда, открывает перед нами высокую дверь с хрустальными стеклами. Входим, осматриваемся, и мне сразу приходит в голову старинное слово «лепота». Вестибюль сверкает полированным деревом, мрамором, золотом… А потолок-то, потолок – Сикстинская капелла! А иконы на стене – громадные, все в серебре, в самоцветах!..

– Эй, что это здесь? – В голосе Карима слышится замешательство. Уставясь на иконы, он столбом застывает в дверях.

– Здесь резиденция Святейшего Владыки Софрония, – отвечает угрюмый монах с некоторым удивлением. – А вы что, не знали, куда едете?

– Нет, – говорит Карим. – Только адрес был.

Резиденция Святейшего Владыки?! Что это значит? Кому и зачем я могла тут понадобиться?