моих глазах все это делалось. Да у меня-то и знакомые были, можно сказать, почти друзья. Мы жили в то время в станице Красногорская на [реке] Кубани. А как раз через Кубань, на ту сторону, мы непрерывно туда ходили, был аул Сары-Тюз. У нас там много знакомых было, мы туда ходили за медом и прочее.

ЕЛ: А как вам казалось, это правильно?

БК: По-моему, нет. Мне и тогда казалось, что это неправильно. Хотя, между прочим, там действительно были довольно большие отряды, которые ушли в горы, когда немцы ушли. Они ушли в горы, и вот, я знаю, одного председателя колхоза там зверски замучили. Там были такие… но это ж не народ. Ну, были те, которые были замазаны при немцах, которым нечего было делать. Они там остались.

ЕЛ: Что бы вы сказали людям, которые будут жить лет через 30, через 50, через 120, как человек, который прошел через все это?

БК: Понимаете, что сказать, я знаю. Но для этой программы это не совсем подходит.

ЕЛ: Ну, скажите, что вы считаете нужным.

БК: Нужно жить по Нагорной проповеди[891]. По Нагорной проповеди. Конечно, не забывая 10 заповедей первых. И больше ничего не надо. У нас могут люди так жить? Сомневаюсь. Сегодня пока не видно, чтобы люди могли так жить. Наоборот, с точки зрения тех же всех заповедей, сегодня стало намного хуже. Прочтите Нагорную проповедь Иисуса Христа. Он же все это писал, причем он же заявлял, что ни один из старого закона не приидет. Все останется. Все 10 заповедей, все старые законы остаются. Плюс его. Понимаете, разница ведь в чем заключается? Если по старым заповедям, например, «не укради», так ведь по Иисусу Христу наоборот: отдай последнюю рубашку. Раньше этого не было. Но, конечно, и те, и первые эти заповеди, и это — это величайшая вещь, которая есть в истории всего человечества.

ЕЛ: Спасибо.

[В кадре Борис Львович и его жена, Лидия Семеновна Каменко — ЛК]

БК: Это моя жена, Лидия Семеновна Каменко.

ЕЛ: Сколько лет вы уже вместе?

ЛК: С [19]45 года.

БК: Поженились в [19]49, а знакомы с [19]45.

ЕЛ: Лидия Семеновна, а что для вас было еврейское происхождение вашего мужа?

ЛК: Бориса Львовича? Ну как. Рассказывал о себе мне все: как в войну, что случилось с семьей. Мы учились в одном институте.

ЕЛ: Как вы отнеслись к тому, что ему пришлось пережить?

ЛК: Ну, в то время это было настолько естественно. Шла война, передавали все время ужасы о немцах, злодеяниях. Отнеслась… жалела очень его.

ЕЛ: Как вы считаете, ваши внуки должны знать о том, что пришлось пережить их деду?

ЛК: Конечно. Они мало очень знают как-то сейчас и плохо интересуется этим.

ЕЛ: Но стоит им рассказывать?

ЛК: Стоит.

ЕЛ: Спасибо.

[Съемка фото решения суда]

БК: Это решение суда, в который я обратился перед отъездом из города Ставрополя на учебу в город Харьков. И этот суд установил о том, что вся наша семья была схвачена гестапо, что мои родные были расстреляны, а я содержался в тюрьме СД или гестапо, откуда бежал.

[Съемка статьи из газеты «Дзержинец»]

БК: Это статья из газеты «Дзержинец» от 24 апреля [19]94 года. Она появилась, когда я обратился в редакцию «Дзержинца» с просьбой объявить благодарность от меня сотрудникам ФСБ или бывшего КГБ за то, что они смогли, как я уже рассказывал, добыть мне документы, подтверждающие все мои приключения в тюрьме, так сказать, во время войны. Но, вместо того чтобы просто написать благодарность, корреспондент заинтересовался. И вышла довольно обширная статья о том, что со мной произошло, как это все было. И в конце эта благодарность от моего имени была объявлена.

[Съемка детской фотографии Бориса Каменко]

БК: Это единственная сохранившаяся фотография моя довоенная. Точнее, детских лет, которую я случайно нашел в квартире, когда после освобождения города пришел на эту квартиру, которая была полностью разграблена. На этой фотографии мне, наверное, что-нибудь около года, если не меньше.

[В кадре фото отца Бориса Каменко со студентами]

БК: Это одна из немногих, можно сказать, единственная фотография моего отца, еще [19]30 года. Отец — крайний слева, стоит, когда он был послан на организацию первого узбекского университета в городе Бухара, со своими студентами, очевидно.

[В кадре фото отца Бориса Каменко с сотрудниками]

БК: Это тоже одна из фотографий отца того же времени, в том же месте, в Бухаре. Вот он стоит сзади со своими сотрудниками.

[Съемка студенческих документов Бориса Каменко]

БК: Это сохранившиеся у меня документы из Харьковского химико-технологического института. Верхние — это студенческий билет, и внизу — это пропуск в общежитие, в котором я жил в то время.

[Съемка фотопортрета Бориса Львовича]

БК: Это фотография периода моей работы в «Гипрополимере» в [19]60-х годах.

[В кадре: съемка второго фотопортрета Бориса Каменко]

БК: Эта фотография относится к тому же времени моей работы.

[Съемка фото сына с его старшей дочерью]

БК: Это мой сын со своей старшей дочкой, когда ей было около года, в [19]74 году.

[Съемка фотопортрета сына]

БК: Это тоже фотография моего сына, когда ему было лет тридцать. Сын мой, я о нем уже рассказывал, Александр Борисович Каменко.

[Съемка фото жены Лидии с ее старшей внучкой Ирой]

БК: Это фотография моей жены Лидии Семеновны Каменко с ее старшей внучкой — Ирочкой. Когда Ире было около года.

[Съемка фото внучки Иры]

БК: А это та же самая моя внучка — Ира, уже в зрелом возрасте.

[Съемка фото младшей внучки Лиды с дочерью Катей]

БК: Это моя младшая внучка Лида со своей дочерью Катей.

[Съемка фото правнука Алеши]

БК: А это сын моей старшей внучки, мой правнук — Алеша.

[Конец интервью]

Сведения об авторах и публикаторах

Барабанова (Панькина) Мария Андреевна — кандидат исторических наук, ассистент кафедры истории России XIX — начала XX веков исторического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова. Специализируется на истории партии «Народная воля» после цареубийства 1 марта 1881 года. Автор монографии «Ночь после битвы. Дегаевщина и кризис в партии „Народная воля“» (2018) и ряда статей.

Будницкий Олег Витальевич — доктор исторических наук, ординарный профессор, директор Института советской и постсоветской истории Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики». Автор более чем 300 научных и научно-популярных работ. Среди его последних книг сборник документов «В движении: русские евреи-эмигранты накануне и в начале Второй мировой войны (1938–1941)»