Тесса отступила назад. Дорожка спускалась по склону холма, вниз в долину. Торопливо шагая прочь от виллы, она, казалось, чувствовала взгляд солдата у себя на спине. По ее спине пробежала дрожь.

Однако ее никто не окликнул, автоматная очередь не прорезала воздух. Когда Тесса оглянулась, на тропинке не было ни души. Она быстро спряталась в рощице каштанов. Тесса решила, что немецкие солдаты обыскивают виллу. Возможно, до властей дошел слух, что Дзанетти сочувствуют партизанам или что беглый военнопленный может рассчитывать найти прибежище в поместье Бельканто. Достаточно было лишь намека, тихого шепотка, подкрепленного взяткой или угрозой. Слава богу, в этот момент на вилле не пряталось ни одного беглеца. Однако на некоторых платьях, висевших у Тессы в гардеробе, были английские этикетки, а за одним из кирпичей в камине ее спальни лежала записная книжка с именами и адресами английских друзей и письмо, которое она получила от Фредди в начале 1941. Что если они вынут кирпич и найдут записную книжку — сразу станет ясно, кто она такая на самом деле. Им не раз приходилось слышать истории о людях, которых увозили из дому, обвиняли в предательстве или шпионаже, бросали в тюрьму или казнили.

Над головой у нее сквозь прорехи в зеленой листве каштанов сияло сапфировое небо. Кое-где солнце проникало сквозь кроны, и на траву падали пятна золотистого света. Еще совсем недавно ей было все равно, будет она жить или умрет. Но сейчас Тессе отчаянно хотелось выжить, остаться свободной, пережить войну.

Только в сумерках она решилась вернуться на виллу. Фаустина встретила ее во дворе. Она сказала, что немцы искали в поместье трех беглых военнопленных. Они обшарили все дома и фермы в округе.

Оказавшись у себя в спальне, Тесса первым делом проверила, на месте ли ее записная книжка. Она по-прежнему лежала в тайнике за кирпичом. Тесса с облегчением выдохнула и присела на край постели. Ноги ее дрожали; одну руку она прижала ко рту.

Тесса подумала о Гвидо. Что если он в плену — но ведь тогда они узнали бы об этом через Красный Крест. А может, он скрывается в горах, как многие другие итальянские солдаты? Она вспомнила их разговор летней ночью во дворе виллы — как страстно он говорил о своей верности, о чести. Верность и честь в последнее время стали весьма опасными свойствами. Многие поплатились за них жизнью.

«Пусть только он будет жив, — думала она, — жив и в безопасности. Пожалуйста, пусть только он не погибнет!»

Фронт приближался. Все жители поместья были заняты, недостатка в работе никогда не ощущалось. Днем и ночью по небу плыли клубы пыли от бомбардировок. Холмы и долины сотрясал грохот орудий. Боевые самолеты обстреливали дороги, мосты и проезжающие машины. Столбы дыма поднимались от разрушенных домов и сбитых самолетов. Иногда к земле скользил серебристый пузырь парашюта.

Когда самолеты пролетали над виллой, они спешили увести детей в подвал. В Бельканто к тому времени собралось двадцать ребятишек, в том числе полуторамесячная малышка Кара, мать которой умерла при родах. Кара часто засыпала во время кормления; Тесса тихонько тормошила ее, щекотала пяточки, чтобы кроха допила свое молоко.

Услышав разрывы неподалеку от виллы, некоторые дети начинали плакать и кричать, но большинство, привычные к грохоту, продолжали играть, почти не поднимая головы. Стоило Тессе различить вдалеке приближающийся рев бомбардировщиков, она торопилась взять за руку Томмазо, чтобы он не убежал и не спрятался в своей норе в живой изгороди.

В подвале она старалась отвлечь детей, рассказывая им сказки или напевая вместе с ними песенки. Холодное каменное помещение освещали пара свечей и призрачный свет, проникавший в зарешеченное окошко под самым потолком. В углах лежали черные тени. Однажды Тесса, читая детям вслух, почувствовала, как кто-то уткнулся головой в ее колени — приподняв книжку, она увидела, что это Томмазо. «Настоящее чудо», — думала Тесса, поглаживая его по кудрявым волосам.

Было пятое июня — днем раньше союзнические войска заняли Рим.

Первым, кто его обнаружил, оказалась Фаустина, хотя сначала она не узнала брата. Приближались сумерки, летучие мыши кружили над крышами сараев. Фаустина собиралась запереть больницу и вернуться на виллу, когда в дверь постучали. Открыв, она успела услышать лишь удаляющийся звук шагов и заметить, как двое мужчин бегом скрылись за поворотом дороги. Потом ей на глаза попался третий — он лежал на краю пыльной лужайки перед больницей. Идя к нему через дорогу, она издалека услышала его судорожное, затрудненное дыхание.

— Все хорошо, — ласково заговорила она. — Вы в безопасности. Постарайтесь дышать медленней, вот так, да, еще медленней, да, так хорошо.

Потом она убрала с его лица спутанные темные волосы и сама сделала такой же судорожный вдох.

— Гвидо, — сказала она. — О Гвидо!

Они занесли его в клинику и разрезали на нем рубашку, чтобы осмотреть рану. Гвидо был ранен в плечо, кроме того, Фаустина заподозрила у него пневмонию.

Стефано, управляющего, послали за доктором Берарди. Дожидаясь врача, Фаустина взялась распутывать импровизированную повязку на плече брата. Одновременно она разговаривала с ним:

— Как это похоже на тебя, Гвидо — сбежать, никому ничего не сказав. Мама, конечно, волновалась, но я была уверена, что ты непременно объявишься, негодяй ты этакий. Ну и конечно, ты явился в самый неподходящий момент, как раз когда я собиралась ужинать.

Слабая улыбка появилась на лице Гвидо, искаженном от боли.

Доктор Берарди вытащил пулю и зашил рану. Диагноз, поставленный Фаустиной, подтвердился — у Гвидо оказалась пневмония. Дотторе отвел Фаустину и Оливию в сторону. Если Гвидо выживет, ему потребуется тщательный уход в течение нескольких недель. Ему нужно будет как следует отдохнуть и набраться сил.

В ту первую ночь его оставили в больнице. На рассвете следующего дня Стефано и еще один фермер подняли его, завернутого в одеяла, и осторожно перенесли в телегу. Оливия попрощалась с сыном, и Стефано повез его, Фаустину и Тессу прочь от виллы.

За ночь они втроем выработали план: Гвидо надо отвезти на самую дальнюю ферму в поместье. Они будут ухаживать за ним поочередно, по два-три дня. Маленький каменный фермерский домик — две комнаты и кладовая для дров и инструментов — пустовал уже много лет, но все еще был пригоден для жилья. С одной стороны к нему подходил лес, с другой — широкая долина. Люди редко там появлялись; в случае крайней необходимости они смогут укрыться в лесу.

Телега свернула с дороги и покатила по заросшему травой проселку. Примерно через полмили проселок превратился в тропинку. Гвидо неподвижно лежал на дне телеги. Время от времени Фаустина просила Стефано остановиться и проверяла, как чувствует себя брат. Потом они трогались с места — снова и снова. Вокруг расстилались поля, на которых цветы сверкали, словно драгоценные камни, воздух был прохладен и свеж. На дальнем склоне холма начинался густой темно-зеленый лес.

Вскоре тропинка затерялась в густой траве — теперь никто не смог бы проследить их путь.