– Ваше величество, вы завладели сердцами подданных, – шепнул премьер-министр в восхищении. – Вы станете их кумирами – вы и ее величество королева Зинаида!

Лучи яркого солнца брызнули мне в лицо, и я ощутила безмерное счастье.

Я обернулась к Кристиану и прошептала:

– Я согласна!

– Не может быть! – возопила я, бросаясь к человеку, лежащему на выцветшем полу. – Ведь это…

– Мой начальник профессор Норберт Штайн! – выдохнула Кира. – Господи, а ведь он за мной ухлестывал!

Перед нами лежал седой директор Института судебной психиатрии имени Фрейда.

Инспектор Кранах склонился над ним и произнес:

– Ему повезло, что он умер до того, как оказался в моих руках. Займитесь пострадавшей и трупом Вулка. Дело закрыто! Это была cantus cycneus[22]профессора Штайна!

Полицейская машина доставила нас с Кирой ко мне домой. Виолетта, сославшись на то, что плохо себя чувствует, не присоединилась к нам. По дороге мы обсуждали только одно – разоблачение Вулка.

– Кира Артемьевна, но ведь все были уверены, и мы в том числе, что убийцей является сбежавший от правосудия Климович. Но профессор Штайн… Он был таким рафинированным и внушающим доверие человеком…

– Большинство маньяков, Даночка, именно такие, – вздохнула Компанеец. – Профессор носился как с писаной торбой со своей «теорией дат», уверяя всех, что отыскал закономерность, в соответствии с которой Сердцеед совершал убийства. Представляю, какое удовольствие доставляло ему городить чепуху и наблюдать за тем, как все, в том числе старший инспектор Лемм, верят ему. Штайн проводил во время освидетельствования Климовича подозрительно много времени наедине с маньяком, наверняка выспрашивая о деталях кровавых преступлений! И настаивал на его вменяемости с одной целью – сделать так, чтобы суд вынес расстрельный приговор, тем самым избавиться от Вулка, который стал для него конкурентом, и самому со временем приняться за убийства, уверяя всех, что Климович вернулся с того света! А как же мы могли забыть записку с фразой на латинском, которую Вулк… то есть профессор пришпилил к языку Траяна, – Норберт ведь обожает… обожал подобные крылатые выражения! И как я могла ошибаться в Норберте, он ведь… делал мне авансы, Даночка! И настойчиво зазывал к себе домой на кофе с коньяком!

Киру передернуло от отвращения, а я заметила:

– Вам неслыханно повезло, что вы так и не побывали у него дома. Но как быть с Климовичем? Он все еще на свободе? И если убийца – Штайн, то стоит ли нам опасаться сбежавшего маньяка?

– Напрашивается логический вывод – Вулк Климович в самом деле погиб во время побега, – хмыкнула профессорша, – а его тело на дне пропасти растерзали дикие звери. А мы гонялись за призраком, не подозревая, что профессор Штайн – истинный убийца!

Около дома нас ожидала Веточка, которая, не дозвонившись до меня, самоотверженно приехала, чтобы, как она выразилась, «защитить тебя от маньяка». Мы вдрызг напились шампанского по случаю смерти Вулка и улеглись спать: я постелила Кире в комнате для гостей, а Веточке в гостиной.

Разбудил меня пронзительный звонок домофона. Ощущая нестерпимую головную боль, я добралась до входной двери, где увидела Веточку, принимавшую у курьера посылку.

– Это для тебя, Дана, – сказала она, протягивая мне ящичек. Я лениво посмотрела на адрес отправителя и обомлела – все тот же корявый почерк! Вулк даже из могилы преследует меня!

На мои вопли прибежала заспанная Кира. Веточка настаивала на том, чтобы вызвать инспектора Кранаха, профессорша заявила, что нам не требуется помощь полиции, чтобы хотя бы одним глазком взглянуть на содержимое посылки.

– Отправлено вчера, – сказала Кира, рассматривая штемпель. – Так что не следует паниковать, Даночка, это наверняка прощальный подарок Вулка-профессора!

Трясясь от страха и сгорая от любопытства, мы вскрыли обертку. Я ожидала увидеть все, что угодно – к примеру, человеческие внутренности, но вместо этого на нас пустыми глазницами уставился желтый человеческий череп.

Профессорша осторожно извлекла череп, повертела его в руках и, указав на две треугольные дыры – одну в области затылка, другую в лобной кости, сказала:

– Думается мне, этого человека убили ударом чего-то тяжелого и острого.

– Но чей это череп? – спросила я. – Судя по всему, этому покойнику уже много лет, а Вулк обычно присылает трофеи, вынутые из жертв накануне.

Веточка доложила:

– Я вызвала инспектора Кранаха! Он будет через полчаса. Инспектор велел ничего не трогать! Ах!

Узрев череп, Веточка повалилась в глубокий обморок. Последующие тридцать минут мы с Кирой занимались тем, что приводили в чувство мою помощницу. Нетерпеливый звонок в дверь оповестил нас о появлении Кранаха. Его сопровождал неизменный стажер Марек.

– Я же велел не вскрывать посылку, – заявил грубым тоном инспектор, но, увидев череп, лежащий на журнальном столике, мгновенно осекся. Побледнев, он подошел к нему.

– Инспектор, дать вам стакан воды? – осведомилась я.

Мне показалось странным, что Кранах испугался черепа. Он что, сделан из такого же теста, что и Веточка?

– Инспектор, – запричитала профессорша, – похоже, Вулк задал нам загадку, и найти ее решение – дело чести! Сейчас можно без труда восстановить лицо и узнать, кому принадлежит сия голова! Возможно, это прольет свет на то, почему Вулк прислал ее Дане! Не исключено, что это его первая жертва – маньяки обычно оставляют себе на память своего рода сувениры…

– Ничего себе сувенир, – хмыкнула я. – Он отрезал несчастной или несчастному голову и хранил у себя на тумбочке?

– Я конфискую его, – произнес странным тоном Кранах. – Марек, нам пора!

– Но как же быть с реконструкцией лица… – взвилась Компанеец, однако инспектор решительными шагом покинул мою квартиру.

Следующие дни были полны восхитительного хаоса. Сенсацией стала новость о том, что Норберт Штайн является внуком Карла Вадуца, лейб-медика королевского двора, которого подозревали в том, что он и был Вулком Сердцеедом. Профессорша заявила в прямом эфире на телевидении, что не сомневается: дед Штайна и был кровавым злодеем, загубившим жизни девиц легкого поведения в 1923 году.

– Впрочем, – оговорилась она, – возможно, что Карл Вадуц взял на себя вину, чтобы выгородить истинного маньяка – принца Венцеслава! В моей книге, которая, кстати, продается очень хорошо, рассматривается именно эта версия.

Я наслаждалась легкой жизнью и восхитительными обедами, которые мне готовила верная Веточка. Новый год я встретила в шумной компании друзей (без зануды профессорши и растяпы Веточки), а утром первого января мне позвонила Кира Компанеец.