— Спасибо, дружок, — улыбнулся ему молодой человек, почесав спинку.

Альен уже успел столкнуться с необычной способностью паука исцелять раны, когда порезал руку пару дней назад. Хон накрыл собой ранку, после чего появилось неприятное жжение, но скидывать необычного друга Литин не стал, опасаясь навредить ему. Когда паук вернулся на плечо, порез стал алым и был покрыт липковатой слизью. Бонг запретил смывать следы паучьего врачевания, и через час, когда краснота сошла, Альен увидел на месте ранки свежую кожу.

Вот и сегодня, после первого занятия, когда молодой человек снял рубаху, чтобы осмотреть синяки, Хон поспешил на выручку. После его суетливого ползанья по телу, покусываний на местах, где наливались чернотой следы капитанской науки, боль прошла, двигаться стало легче, а чернота перешла в желтизну.

И на прогулку Альен решил взять Хона с собой, потому что заметил, что паук не терпит, когда его оставляют одного. Пока шла учеба на берегу, паук метался по борту, а после полз за Литином, но в руки не давался. Однако стоило ему почувствовать состояние Альена, как обида исчезла. После этого оставить Хона в одиночестве молодому человеку не позволяла совесть.

Поднявшись на палубу, Альен заметил капитана, сидевшего на любимой бочке и подставившего лицо вечернему солнцу.

— Оклемался, сынок? — чуть насмешливо спросил Лоет, не открывая глаз.

— Стараниями Хона, — усмехнулся Литин.

— Да-а, его бабка тоже была знатной докторицей, — губы Вэя растянулись в улыбке. Он открыл глаз и наконец посмотрел на молодого человека. — Красавец мужчина. Такому жену надо искать на светских собраниях…

— Благодарю вас за заботу о моем будущем, — усмехнулся Альен, — но даже отцу я не позволю сделать за меня выбор.

Лоет тут же подобрался и ответил молодому человеку колючим взглядом.

— И что же? — с подозрением спросил капитан «Счастливчика». — Есть ли уже кто-то на примете?

Ален приподнял брови, изображая недоумение, и, напустив на себя таинственный вид, направился к сходням, так и не ответив на вопрос Вэя. Лоет спрыгнул с бочки.

— А я тебе сразу говорю: нет! — крикнул он в спину Литина. — Ты меня слышал?

Молодой человек, уже спустившийся на берег, сделал несколько шагов, когда вслед ему полетел рев:

— Литин!

— Вы что-то мне говорили, капитан? — поинтересовался Альен, оборачиваясь.

— Ты наглый пройдоха, — палец Лоета нацелился на него. — Но у тебя ничего не выйдет. И если ты это не поймешь, то я объясню на следующем занятии.

— У меня есть Хон, — ответил Альен.

— Он будет у тебя после занятия, а я — во время, — Вэйлр перегнулся через перила борта.

— В эти минуты я буду жить мыслями о Хоне, — на лице молодого человека появилась широкая улыбка.

— Я спрячу паука! Велю Бонгу закрыть его и не пускать к тебе! — грозно пообещал капитан, но было заметно, что он уже просто развлекается. Затем, заметив неспешно бредущего к кораблю лекаря, Вэй осклабился. — Кстати, зачем откладывать. Бонг! Друг, забери у этого мальчишки паука…

Лоет осекся на полуслове. Брови его съехались к переносице, и вопрос:

— Где Тина? — прозвучал одновременно с таким же вопросом Альена.

Лекарь остановился, переводя недоуменный взгляд с Литина на Вэя и обратно. Взгляд молодого человека уже исследовал одежду Бонга, остановился на засохших пятнах крови, и тревога сменила удивление.

— Что случилось? На вас кровь. Где Тина?

— Кровь? — Лоет сбежал по сходням, приблизился к другу и навис над ним. — Где моя дочь?

— Лошадь налетела на коляску, мне пришлось помогать раненым, — ответил Бонг. — Тина и Дин не вернулись? Они сказали, что идут на корабль.

— Ты их отпустил? — взвился Вэйлр. — Отпустил своего принца с моей мартышкой? К дьяволу, Бонг! Это же мелкое безобразие способно отправить в преисподнюю весь занюханный Алгардт и твой Горастан в придачу.

— Где вы с ними расстались? — вмешался Альен.

— Без меня не ходить! — крикнул Лоет и вернулся на борт своего брига. Но вскоре вновь спустился на берег, затыкая за пояс два пистолета. Там же у него уже висела сабля. — Черт его знает, во что могла втянуть твоего подопечного моя оторва, — буркнул капитан и раздраженно закончил: — Да шевелитесь же!

И мужчины поспешили на поиски пропавшей парочки искателей приключений.

Мир несправедлив, Всевышний слеп, а дьявол горазд на злые шутки. Эта истина открылась мадемуазель Лоет, когда их с Дином вели в департамент полиции, находившийся на соседней улице, в нескольких минутах ходьбы от городского парка. Когда Тина приходила сюда с папенькой, ей было не до парка, и с Дином они пришли с другой стороны. Зато теперь стало ясно, как так быстро появились полицейские.

Самым обидным оказалось то, что преступление можно было предотвратить еще до его свершения, но никто не мог понять выкриков Тины, в своем возмущении переходящей с одного языка на другой. Даже когда взяла себя в руки и начала объяснять полицейскому, который вел ее, причину их с Дином проникновения в городской парк, мужчина ее не понял. А ведь вот они — преступники, вот жертва, и скоро они обстряпают свое дельце, а Тина получит от папеньки нагоняй, увидит очередной укор в пронзительных глазах Литина, и, может быть, даже Бонг будет смотреть на нее обвиняюще, потому что девушка втянула в свои выдумки его воспитанника. И ладно бы они с Дином успели помешать свершиться черному делу, тогда можно было бы стоять, задрав подбородок, и гордо отвечать: «Мы не позволили украсть несчастную девицу», так ведь теперь опять везде виноватая. Последнее соображение казалось вовсе невыносимым, и Тина не удержалась и захлюпала от обиды носом.

В департамент двух незадачливых спасителей вводили под любопытные взгляды нескольких зевак и двух скучающих полицейских, о чем-то беседовавших у входных дверей. Рядом с департаментом стояла карета с зарешеченными окнами, и три лошади меланхолично жевали траву с газона, ставшего уже почти лысым.

— Да послушайте же вы меня! — воскликнула Тина в очередной попытке привлечь внимание к скорому происшествию, но ее грубо подтолкнули в открытые двери, и девушка от отчаяния завыла.

Дин оставался внешне невозмутим. Он с достоинством нес на плечах голову наследника Горастана, поглядывая свысока на зевак и полицейских. Вот сейчас, несмотря на то что его вели под руки, как преступника, принц Шэн Ли Дин совсем не напоминал того, кто крался на полусогнутых через кусты в алгардтском парке. По улице рыбачьего городка шел сам его высочество, полный величия и гордости. И вряд ли кто-то догадывался, что в голове принца проносились мысли о том, что ему скажет Бонг, которому он клялся блюсти честь династии Шэн. Но он не мог позволить себе уронить достоинство в глазах дочери его кумира.

Впрочем, сейчас до достоинства принца Тине не было никакого дела. Мадемуазель Лоет отчаянно страдала от глупого провала затеи, будущего наказания и того, что у парочки негодяев теперь развязаны руки. Единственные, кто мог помочь девице Гольдардт, схвачены, и их сейчас сунут за решетку до тех пор, пока не явится взбешенный папенька, который будет разыскивать свою непутевую дочь, а потом… У-у-у, об этом потом думать вовсе не хотелось.