— Вот тут я с вами не соглашусь.

Мужчины негромко рассмеялись.

— Ваше лицо кажется знакомым, но я, к своему стыду, совершенно вас не помню, — признался китаец.

— Так и было задумано, генерал, мне приходилось прилагать массу усилий, чтобы добиться этого эффекта. Вы не могли меня запомнить, вы не могли меня почувствовать. Хотя мы встречались дважды.

— Ваше имя?

— Кирилл Грязнов, антиквар.

В памяти Ляо промелькнули короткие, ничего не значащие диалоги на ничего не значащих приемах. Пятно вместо лица, светская болтовня, бокалы с легким вином.

— «Шельман, Шельман и Грязнов»?

— Если пожелаете какой-нибудь антиквариат, например свиток с автографом Конфуция, я к вашим услугам.

— Я дважды встречался с Чудовищем… Смешно.

— Я сильно рисковал, но не мог не быть там же, где и вы. У меня были дела, обязательства…

— Мне нравится, что вы используете глагол прошедшего времени, господин Грязнов.

— Прошу вас — просто Кирилл.

— Вы не обидитесь?

— Ни в коем случае.

— В таком случае вы можете называть меня Ляо.

— А может, Фань Чи?

Генерал даже не вздрогнул. Он уже понял, что рядом с ним, на ступенях мертвого храма, сидит и балагурит настоящая глыба. Человек, достигший в своей Традиции не меньших высот, чем он, великий Ляо, в своей. И было бы странно предположить, что Грязнов не знает его настоящего имени. И его настоящей истории.

— У меня есть немного вина, хлеб и сыр. Разделите со мной трапезу, уважаемый Ляо, прошу вас.

— Как я могу преломить с вами хлеб? Вы предали меня, Кирилл.

— Когда?

— На Луне.

— Вы должны были понять, что я там не был, — с легкой укоризной произнес Грязнов. — Как минимум моя комплекция… — Он похлопал себя по животу. Не свисающему из-за ремня, но объемистому. — Разве я похож на летчика?

— В таком случае кто? — Вопрос слетел с языка, а уже в следующий миг китаец догадался: — Кауфман!

— На Луну вас сопровождал Максимилиан, — подтвердил Грязнов. — С тех пор, правда, его слегка переклинило. Все-таки убийство бога не проходит даром, появляются новые инстинкты, новые желания.

— Вы создали убийцу?

— Он создал. И не убийцу — зверя. — Отвечая, Кирилл раскрыл рюкзак, достал из него чистый платок, расстелил его на ступенях, после чего положил нарезанный крупными ломтями сыр, пористый хлеб, немного зелени, поставил рядом бутылку красного вина и два металлических стакана. — С тех пор нас трое: я, Он и Максимилиан. Человек, убивший вашего бога.

— Для чего же Он создал вас?

— Я чувствую души, — после короткой паузы ответил Грязнов. — Души всего.

И протянул китайцу стакан.

Короткий взгляд — глаза в глаза, короткие сомнения и короткий жест — рука пошла вперед.

— Благодарю, Кирилл.

— Ваше здоровье, Ляо.

Не чокаясь, они выпили прекрасного красного вина, терпкого и ароматного. Грязнов закусил сыром, китаец пожевал зелени и отломил себе немного душистого, выпеченного вручную хлеба.

— Меня удивляет, что на встречу со мной не прибыл зверь. Или вы тянете время?

— Никакого подвоха, уважаемый Ляо, — вздохнул Кирилл. — Я мог бы поклясться, но здесь, в этом месте, достаточно только слова. Я не обманываю — мы никого не ждем.

— Но почему не прибыл зверь? — Генералу было все равно, с кем драться, ему на самом деле было интересно. — Директор Кауфман слишком занят?

— Знай Макс, что я здесь, он обязательно примчался бы.

— Чтобы убить меня?

— Вы ведь знаете правила: Макс специализируется на богах и не имеет пока права убивать жителей Срединного мира, — ответил Грязнов. — Он бы примчался, чтобы спасти меня. Ну и посмотреть на вашу гибель, разумеется.

— Как бы я погиб, если ни вы, ни Кауфман не имеете права лить кровь?

— Макс в этом вопросе изобретателен, словно Архимед, — рассмеялся Кирилл. — Он бы нашел способ. — Веселый смех еще не успел оттолкнуться от старых стен, а Грязнов уже говорил другим тоном, деловым и чуть задумчивым: — На самом деле вы не должны были никого встретить здесь, уважаемый Ляо, вы должны были просто сюда добраться. Увидеть место, которое искали большую часть жизни, увидеть Последний Храм. Увидеть и умереть. Когда Макс предложил эту ловушку, я сказал, что вы далеко не тот юнец, которого мы облапошили на Луне. Я сказал, что вы не придете. Я ошибся.

— Нет, не ошиблись. Я прекрасно понимал, что это ловушка, и поэтому пришел.

— Именно так и сказал Макс. Я ведь говорил, что он чертовски изобретателен. — Грязнов вздохнул. — Когда нужно кого-нибудь убить, Макс вживается в шкуру жертвы, начинает думать как жертва и находит тот самый способ, который приведет ее к гибели.

— Но я не тот наивный юнец, — хмуро отозвался китаец. — Теперь меня сложно обмануть и еще сложнее убить. До того, как зверь расправился с Лунным Зайцем, бог успел дать мне щепотку порошка. Я бессмертен.

— Я знаю, — равнодушно ответил Кирилл.

— И убить меня необычайно трудно, — бросил генерал. — Не думаю, что вам под силу.

— Я и не претендую. — Грязнов допил вино и вновь наполнил стакан. — К сожалению, мы не совсем ровесники…

— Вы младше?

— Я старше. — Кирилл поморщился. — У вас не болит голова?

— Голова? — удивился китаец.

— Я уже давно не обхожусь без таблеток, а последние месяцы ем их горстями. Слишком долго живу, вот тело и протестует.

— Нет, у меня ничего не болит, — самодовольно ответил генерал.

— Значит, ваш метод лучше.

— Меня сделал бессмертным бог.

— Или вы не прожили столько, сколько я… — Грязнов посмотрел в стакан собеседника. — Вы совсем не пьете.

— Я хотел бы перейти к делу.

Разговор, конечно, любопытный, но сидеть в чужом капище дольше, чем это необходимо, генерал не собирался.

— Торопитесь? Или вам неприятно мое общество?

— Кто третий? Кого вы называете Он, Кирилл?

Грязнов ответил китайцу улыбкой и предложением:

— Хотите, я расскажу, что делал здесь, уважаемый Ляо? Я ведь пришел в Храм не только для того, чтобы ваши шпионы засекли толстого мужика с мемуарами Урзака под мышкой. У меня было дело.

— Расскажите.

Возможно, это важно.