Собственно, радость и счастье в ее глазах объяснялись просто. Она так и не верила до конца, что я жив и с ней общается не дух, отпущенный на каникулы. Когда травник привез ее кинжал, подробно описал меня и рассказал об излечении почек господина дознавателя, тогда только все и поверили. Наши матери были вне себя от счастья: закатили пир горой, немедленно отправили гонцов к мужьям с радостной вестью, рыжего настолько замучили расспросами, что бедняга уснул прямо в кресле с бокалом вина в руке.

Свента, не откладывая, отправилась прямиком к генералу КСОР. Тот, к счастью, оказался на месте и, выслушав рассказ, немедленно назначил своего личного порученца сопровождать мою супругу в поездке. Секретарь срочно подготовил, а генерал тут же подписал необходимые документы. Таким образом, завтра утром делегация во главе со Свентой под охраной трех пятерок гвардейцев и двух пятерок невидимок выедет в Бардинос.

На следующий день перед самым обходом в ординаторскую заглянула госпожа Торсилеза, исполняющая обязанности заведующей больницей.

— У меня к вам серьезный разговор, господин Филлиниан. Дело в том, что наступает время выплаты жалованья персоналу, в том числе и господину травнику, которого вы замещаете, а официально вы не оформлены…

— Я понял вас. Дайте немного подумать, — попросил я.

Насколько мне было известно еще по столичным больницам, услуги лекарского и вспомогательного составов государственных лечебных учреждений оплачивались в виде твердого жалованья из бюджета и доли от стоимости лечения, до медяка обсчитанного финансистами. Я в подробности не вникал, но в цену включалось буквально все — вплоть до стирки белья, аренды больничной одежды и проживания в палате. Счета оплачивались в следующем порядке. За государственных служащих в случае травмы или болезни, наступивших вследствие исполнения ими своих обязанностей, платило соответствующее ведомство, причем в зависимости от ранга и заслуг пациент мог рассчитывать на помощь знахаря, лекаря или целителя. Все без исключения граждане могли получить помощь травника за счет короны — необходимый минимум. В остальных случаях, в том числе и за дополнительные услуги, платил сам гражданин.

— Я думаю так, госпожа Торсилеза. Поскольку я временно замещаю господина Ирритано, травника, и сам имею официальный ранг ассистента травника, то при расчетах следует исходить именно из оплаты услуг травника.

— Вы мне позволите самой определить, кто из пациентов должен платить, а кто нет? Многие не обеднеют, если заплатят, а господин Ирритано живет небогато… Карты мы еще не оформляли.

Вспомогательный персонал тоже не откажется от лишней серебрушки, подумал я, мысленно усмехнувшись. В конце концов, лекарские магусы, применение которых отмечается в картах больных, могут быть неплохим довеском к жалованью персонала, поскольку являются платной процедурой, как и дополнительные услуги. За себя мне хлопотать не хотелось. Все-таки травник сорвался в путешествие по моим, а не по своим делам.

— Вот только как быть с Норбиано? Он получил болезнь не на службе — как ни хлопотал, сколько пороги ни оббивал, но его командиры оснований для лекарской помощи за счет короны не нашли. И нам от проверки факт излечения не спрятать.

Вот ведь бюрократия! А егерю-то явно все здесь хотят помочь. И Торсилеза, чувствуется, здорово переживает.

— Оформите это как помощь в экстренной ситуации. Без согласия больного. Ведь он же и вправду согласия не давал. Насколько мне известно, в экстренной ситуации помощь оказывает находящийся поблизости специалист вне зависимости от ранга. Как вам такое?

Женщина подумала, покивала головой и сказала:

— Да, это должно пройти, если вы подпишете обоснование.

— Я подпишу.

С видимым облегчением Торсилеза отправилась подготавливать документы, а мы с Мириниллой — на обход.

Если мне предъявят претензию, мол, обоснование не совсем… обоснованное, скажу, что мог бы испытать шок, отказавшись от попыток помочь больному. Натура у меня тонкая — я не про талию, — чувствительная. Обидят — так я и на месяц могу в переживаниях утонуть. Нет, не так. Ответят, это мои проблемы: очереди на исцеление ко мне нет, так что могу переживать хоть полгода. Лучше скажу, что испугался, вдруг сломается во мне что-то. Девушки, я не про это, а про целительские способности вообще-то.

В Бардиносе мне еще раз пришлось прибегнуть к целительству. На следующий день после разговора с Торсилезой четверка егерей на полной скорости подъехала к больнице. Аккуратно подхватив нечто бесформенное и окровавленное, занесли в операционную, указанную моей помощницей, и хмуро встали в коридоре, дожидаясь моего появления.

Егерь, который обыскивал нас с Протисом, вежливо поздоровался и попросил:

— Вы уж, господин лекарь, на нас не серчайте — служба. А если можно этому оболтусу помочь, вы уж постарайтесь… По глупости ведь сорвался! — в сердцах сказал ветеран. — Говорили ему: ненадежная эта скала, да и нет необходимости лезть на нее. Так нет же! С высоты окрестности посмотреть захотел. Вот и посмотрел.

Знакомый уже офицерик решил перед своими подчиненными показать себя орлом, полез на скалу, да только крылья забыл прихватить.

Вспомнив свою встречу с этим ловцом шпионов, я крепко призадумался, а потом — интуиция, наверное, подсказала — попросил егеря:

— Мне необходимо согласие на операцию — самого раненого или кого-то из его родственников, если сам он не в состоянии об этом сообщить.

Ветеран поморщился, покачал головой и кивнул:

— Лаврано, сбегай за господином Боантиром в магистрат. Он там сейчас должен быть.

Один из бойцов тут же устремился к выходу. В это время помощницы полностью раздели упавшего офицера и теперь очень осторожно протирали его тело очищающими зельями. По ходу дела я раздавал указания, какие эликсиры подготовить, что куда поставить или положить, а также магическим взглядом осматривал пациента. Отметил множественные переломы конечностей, повреждения внутренних органов и нарушения функций других, наметил план исцеления и по ходу сам принял массу зелий. Бр-р… Ну почему большинство из них горькие? Никакой заботы о целителях со стороны алхимиков.

Минут через десять, когда все уже было готово к операции, появился холеный господин в мантии служащего магистрата. Лаврано указал на меня и присоединился к своим, а тот важно подошел ко мне. Его поросячьи глазки, как две мухи, беспрестанно шарили по сторонам, словно в поисках дерь… съестного. Бритое лицо с обвислыми щеками и презрительно поджатый в куриную гузку рот делали общение с этим человеком событием неприятным. Я немного посочувствовал его подчиненным и клиентам, но в данный момент тоже был вынужден терпеть его присутствие.

— В чем проблема? — барственно спросил он, продолжая глазками-мухами выискивать что угодно, только не мой взгляд. — Без меня вы и простого дела начать не можете? Говорите. Я человек занятой. Времени у меня мало.

— Господин Боантир, вы должны подписать согласие на операцию, или помощь вашему сыну будет оказана в минимальном объеме в рамках лекарских услуг за счет короны.