За пределами переулка начала беспокоиться толпа. Кандра в своей речи дошла до слов, которые написала для нее Мараси, – слов, обещавших социальные реформы, новые законы, ограничивающие рабочий день, и улучшение условий на фабриках. К несчастью, насколько Мараси могла судить по доносившемуся до нее голосу, в нем звучало отчаяние. Произнесенные «губернатором» фразы казались фальшивыми, неискренними. В этом не было вины Ме-Лаан. Кандра предупреждала, что не хватает времени на то, чтобы как следует подготовить эту имитацию, и вообще она ничем подобным никогда не занималась.

Ржавь! Толпа начала кричать, проклиная ложь губернатора. Голос Ме-Лаан дрогнул. Неужели это поджигатель начал распалять эмоции людей, чтобы довести их до неистовства? Или они так рассердились, что перестало действовать алломантическое гашение?

Так или иначе, Мараси не могла не испытать отчаяния, глядя, как ее соратники один за другим падают, а толпа вот-вот начнет полноценный бунт. Поэтому начала пробираться вдоль переулка в надежде что-то изменить, добравшись до кареты. Увы, переулок оказался слишком тесным, и сражающиеся заполнили его по всей ширине. Половина констеблей уже полегла. Те, кто еще держался, выглядели призраками в тумане – они колыхались на ветру. Будто тени пытались поглотить другие тени.

Ни с той, ни с другой стороны на Мараси не обращали особого внимания. Обычное дело. Большую часть ее жизни отец хотел, чтобы она просто исчезла. Люди из высшего общества успешно притворялись, что никакой Мараси не существует. Даже Ваксиллиум время от времени точно забывал, что она рядом.

Что ж, была не была. Мараси перевела дух и нырнула в битву. Оказавшись поблизости от двух сражающихся мужчин, рванулась к ним, словно пытаясь помочь, а потом сделала вид, будто получила удар и отлетела в сторону. С ее точки зрения, представление вышло убедительным.

Мараси слышала, как Редди выругался и выкрикнул ее имя, но никто не пришел на помощь. Они усердно старались убить друг друга, так что Мараси снова двинулась вперед, пригибаясь к земле, прячась в тени, пока не оказалась возле кареты.

Ее охраняли двое. Проклятье. Надо как-то пробраться мимо них. Но как?

Мараси оглянулась, окинув оценивающим взглядом сражение. Оно передвинулось вглубь переулка – констеблям пришлось отступить под натиском превосходящего числом противника. Наверное, они были достаточно далеко, раз Мараси решилась на нечто по-настоящему отчаянное.

Применила алломантию.

На краткий миг Мараси создала скоростной пузырь, в который попали только она и охранявшие карету, и сразу же погасила свой металл. Снаружи прошли всего лишь секунды.

Эффект все равно получился впечатляющий. Туман, внезапно ускорившись, будто завернулся вокруг двух охранников, а сражавшиеся в переулке сдвинулись рывком. Охранники вздрогнули от неожиданности и принялись озираться. Мараси изо всех сил изображала труп.

Потом снова на мгновение применила алломантию.

– Клянусь Разрушителем! – воскликнул один охранник. – Ты это видел?

– Среди них металлорожденный, – проговорил второй.

Оба сильно занервничали.

Мараси снова врезала по ним искаженным временем. Охранники сначала неистово перешептывались, потом постучали в дверь кареты и стали с кем-то переговариваться через окно. Мараси, мокрая от пота, ждала. У констеблей почти не осталось времени…

Бросив карету, охранники побежали по переулку, чтобы передать приказ остальным бойцам опасаться металлорожденного. Мараси вскочила на ноги и прошмыгнула на другую сторону кареты – к счастью, она была без возницы, – потом открыла дверь и забралась внутрь.

На скамье обнаружилась пухленькая дамочка в роскошном платье из трех слоев шелка. Рядом, прикрыв глаза, сидел мужчина в ультрамодном экстравагантном костюме и держал ее запястье. А вот пистолет, который Мараси нацелила на эту парочку, был весьма консервативным. И весьма действенным.

Женщина моргнула, отвлекшись от своего занятия, и с ужасом уставилась на лейтенанта Колмс. Потом пихнула мужчину, который от неожиданности открыл глаза. По всей видимости, один из них был гасильщиком, а другой – поджигателем.

– У меня есть теория, – первой заговорила Мараси, – согласно которой леди никогда не должна прибегать к столь варварской вещи, как насилие, ради достижения своих целей. Вы согласны?

Оба быстро кивнули.

– В самом деле, – продолжала Мараси. – Истинная леди вместо этого использует угрозу насилия. Так куда цивилизованнее. – Она взвела курок. – Велите этим пьютерным башкам в переулке перестать избивать моих друзей. А потом мы решим, как быть с толпой…

– Прекрати, Вакс! – закричала Кровопускательница. – Прекрати ему подчиняться!

«Вон там». Виндикация! Револьвер выглядывал из канавы, тянувшейся вдоль проезжей части.

Вакс прыгнул в ту сторону, болезненно перекатился на раненой руке, использовав алломантический толчок, чтобы скользнуть вперед. Кровопускательница направила на него пистолет, но не выстрелила. Возможно, где-то в глубине души тварь отчасти восприняла чувства тела, которое копировала. Или уже не могла отличить свою суть от своего облика.

Вакс схватил Виндикацию.

– Пожалуйста, – прошептала Кровопускательница. – Прислушайся ко мне.

– Ты ошиблась на мой счет. – Вакс прокрутил барабан и нащупал спусковой крючок, надеясь, что пистолет работает; нацелил его на кандру.

В прицеле законник увидел Лесси. Внутри его все так и сжалось.

– Насколько я ошибаюсь? – спросила Кровопускательница.

Ржавь, она плакала!

– Я не рука Гармонии, – прошептал Вакс. – Я Его меч.

И выстрелил.

Кандра даже не отклонилась. И с чего бы? Пистолеты едва ли ее беспокоили. Пуля угодила прямо в лоб. Голова ее в момент попадания дернулась, но сама Кровопускательница не упала – почти не пошевелилась.

Она смотрела на Вакса, и тонкая струйка крови, стекая по переносице, устремилась к ее губам. Потом вдруг широко распахнула глаза.

Пистолет выпал из ее задрожавших пальцев.

«Мы слабее других гемалургических созданий, – сказала Ме-Лаан, когда Вакс с трудом поднялся, держась за боковую стену моста. – Всего два штыря, и нами можно овладеть».

– Нет! – пронзительно закричала Кровопускательница, падая на колени. – НЕТ!

Один штырь наделял ее разумом. А второй – проникший внутрь черепа в виде пули, выкованной из серьги Вакса, – позволил Гармонии снова взять ее под контроль.

Мараси тащила гасильщицу за собой, держа за шиворот одной рукой, а в другой сжимая пистолет. Их сопровождал потрепанный Редди, который взирал на волнующуюся толпу с неудовольствием. Других пленных они оставили с констеблями, и лейтенант Колмс молилась Гармонии, чтобы не оказалось так, что она искушает судьбу.