Собравшиеся продолжали непринужденно болтать. Большей частью это были констебли. Кое-кто из политических союзников Вакса. Он предпочитал вести дела с наиболее уважаемыми горожанами, так что выбраковка лордов, которую устроил Арадель, не повредила Дому Ладриан. Это считалось огромной политической победой.

– Понимаешь, у меня есть план, – сказал Уэйн и постучал себе по голове. – У людей в этом городе есть проблемы. Ребята, которые работают на фабриках, думают, что если у них будет больше свободного времени, то это поможет справиться с горестями, но на самом деле им придется с этим самым свободным временем что-то делать. Вот у меня и появилась идея. Я все устрою.

– Ради Гармонии, Уэйн, – проговорил Вакс. – Надеюсь, ты же не собираешься отравить весь город?

– He-а. По крайней мере, не в смысле отравы для тела. – Уэйн ухмыльнулся. – Вот увидишь. Это сработает. И результат будет изумительный! – Он попытался встать, но споткнулся и чуть не упал. Удивленно посмотрел на свою ногу, будто забыл про рану, покачал головой, потом схватил костыль и поднялся.

Немного поколебавшись, наклонился к Ваксу и сказал:

– Это пройдет, дружище. Мой папаша однажды сказал: «Сын, не распускай нюни». Если все пойдет плохо, надо стучаться башкой о стену, пока не пойдет кровь, – тогда-то тебе и станет лучше. Для меня это работает. Мне так кажется. Точно не помню, потому что слишком часто получал ранения в голову.

Он ухмыльнулся. Вакс продолжал смотреть в огонь. Уэйн изменился в лице.

– Знаешь, она бы хотела, чтобы ты ее остановил, – проговорил он негромко. – Если бы она смогла с тобой поговорить, смогла мыслить здраво, она бы потребовала, чтобы ты ее убил. На ее месте я бы этого захотел. И ты бы захотел того же, если бы слетел с катушек. Ты сделал все как надо. И сделал хорошо.

Уэйн махнул Ваксу сжатым кулаком, кивнул и заковылял прочь, к невысокой девушке с длинными светлыми волосами. Сколько ей лет? Совсем подросток. Вакс не был с ней знаком.

– Вы ведь дочь Реммингтеля Таркселя? – начал Уэйн. – Того, кто изобрел лампу накаливания?

У девушки от изумления приоткрылся рот.

– Вы его знаете? – Она схватила Уэйна за руки. – Вы знаете о моем отце?

– Еще бы! – воскликнул Уэйн. – Его ограбили, вот что я скажу. Он был гений. Ходят слухи, вы такая же умная. Это устройство для произнесения речей, которое вы соорудили, уж точно весьма симпатичное.

Девушка пристально посмотрела на Уэйна, потом подалась ближе:

– Это только начало. Они приняли его в свои дома. Разве вы не видите? Оно повсюду.

– Вы о чем? – спросил Уэйн.

– Об электричестве. И я буду первой, кто его использовал.

– Хм… А деньжат вам не подбросить?

– Вот что я вам скажу…

И, просияв, она потащила Уэйна куда-то в сторону, мимо гостей. Речь ее сделалась настолько быстрой, что Вакс не разобрал ни слова.

Впрочем, ему было все равно. Он просто смотрел в огонь.

Гости оказались достаточно вежливы, чтобы не намекать, что своим безразличием он портит вечеринку. Мимо прошла Клодита, поменяла остывший чай на теплый. Вакс мог бы с тем же успехом сидеть на жесткой скамье, а не в уютном кресле. Он не чувствовал ни уюта, ни тепла очага, ни победной радости.

Разве можно расслышать жужжание пчелы за грохотом грома?

В конце концов гости под разными предлогами начали расходиться. Одни с Ваксом прощались. Другие нет. Когда вечеринка уже наполовину издохла, на скамеечку для ног уселась Мараси. Она была в своей констебльской униформе. Странный выбор наряда для праздника, хотя мужчины-констебли постоянно ходили в форме.

Мараси взяла его чай, отпила, потом положила что-то на то место, где стояла чашка. Взгляд Вакса метнулся к этому предмету. Штырек длиной с палец, сделанный из серебристого металла с темно-красными пятнами, похожими на ржавчину.

– Штырь, который она использовала, Ваксиллиум, – негромко проговорила Мараси. – Ме-Лаан хотела, чтобы я тебе его показала.

Вакс закрыл глаза. Они хотели, чтобы он увидел… такое?

– Ваксиллиум, – не отставала Мараси. – Мы не можем идентифицировать металл. Мы его никогда раньше не видели. Он отличается от тех штырей, что у нее были изначально. Значит, она вытащила оба и вместо них засунула один из этих. Откуда они у нее? Кто их ей дал?

– Мне наплевать, – прошептал он, открывая глаза.

Мараси притихла:

– Вакс…

– Он подослал ее ко мне, Мараси. Он подослал ко мне кандру, чтобы она меня соблазнила.

– Нет, – твердо сказала Мараси. – Он послал телохранительницу, чтобы оберегать тебя в Дикоземье. Я говорила с Тен-Суном. Соблазнение было ее идеей. И, предполагаю, твоей.

– Гармония знал, – хрипло проговорил Вакс. – Он знал, что это случится.

– Может, и нет.

– Тогда что Он за Бог? Какой толк от такого Бога, Мараси? Скажи мне.

Мараси поерзала на скамеечке, потом вздохнула и забрала странный штырек. А поднявшись, бросила на стол маленькую серьгу – просто согнутый полукругом гвоздик:

– Они передали это тебе.

Вакс даже не взглянул. Оставил серьгу лежать на столе, пока Мараси прощалась с остальными. Гости подходили к нему, изрекали пустые воодушевляющие фразы вроде тех, что пишут на открытках.

Он кивал, но не слушал.

По пути с вечеринки в особняке Ладрианов Мараси заехала в участок. Она намеревалась забрать свою копию книги о гемалургии, написанной лордом Рожденным Туманом, которую держала под замком в своем шкафу. В участке было темно и тихо – разительный контраст по сравнению с хаосом, который творился всего-то пару ночей назад. Часть констеблей занималась патрулированием, но большинству дали выходной. На дежурстве остались лишь те, кто охранял арестованных.

Так что Мараси удивилась, когда обнаружила, что в дальней части главного зала горит свет. Она подошла и, прислонившись к дверной раме, устремила взгляд на Араделя, который, положив перед собой стопку бумаг, работал с ними при свечах.

– Трудно поверить, – проговорила лейтенант Колмс, – что у губернатора не нашлось дела получше в первый день на посту, чем изучение отчетов об износе снаряжения. Не то чтобы я возражала. Но вы их так долго откладывали…

Лицо у Араделя сделалось кислым:

– Я не губернатор. Фактически нет.

– В названии «исполняющий обязанности губернатора» присутствует слово «губернатор», сэр.

– Через месяц, когда состоятся надлежащие слушания, назначат кого-нибудь другого.

– Честно говоря, сэр, я в этом сомневаюсь.

Арадель хлопнул еще один лист поверх стопки, подписал и заверил печатью, потом замер, уставившись на него. Наконец провел рукой по волосам: