Всего через десять секунд он заметил Шен Сана, который вел девочек по газону, вглубь парка Грандвью.

Спрыгнув на землю, Страйкер приказал Фелиции оставаться на месте, а сам нырнул в толпу. Перебравшись на другую сторону Коммершиал, запрыгнул на сцену, перебежал через нее, слез вниз, вбежал в парк и увидел Шен Сана. Стрелок захлопывал задние двери белого фургона.

– Шен Сан Суне! – взревел Страйкер, поднял пистолет, прицелился, но тут перед ним промчалась компания подростков.

С пистолетом в руке он побежал по парку, но не успел преодолеть и половины пути, как задние фонари фургона загорелись красным. Когда детективу оставалось всего метров десять, фургон отъехал от парковки и, набирая скорость, помчался по Коттон-драйв.

– Стоять! – заорал Страйкер. – Стоять!

Коттон-драйв заканчивалась тупиком. Эта улица соединялась с Уильям-стрит, а потом поворачивала на запад.

Срезав через парк, Страйкер помчался в сторону школы. Во дворе он увидел, как белый фургон выворачивает на Уильям-стрит и на следующем перекрестке устремляется на север. Словно голова тонущего человека, фургон на долю секунды появился в поле зрения детектива и тут же исчез.

Страйкер выхватил «блэкберри» и на бегу набрал 911. Задыхаясь, сообщил номер своего значка, звание и что его дочь только что похитил Шен Сан Суне. Он дал местоположение, описание фургона и последнее известное ему направление движения. Легкие работали на пределе, когда он наконец выбежал на Одиум-стрит.

Фургон исчез из виду.

Детектив бросился в сторону Напье.

Ничего.

На Паркер-стрит.

Ничего.

Выбившись из сил, он добежал до Венабль-стрит, чувствуя, что вот-вот рухнет.

И там тоже ничего.

Наконец Страйкер остановился и бессильно опустил руки. Он не чувствовал ничего, кроме бешеного биения пульса в висках. Пропала. Кортни пропала. Этот ненормальный забрал ее у него, точно так же как Господь Бог забрал Аманду.

Он снова подвел ее!

Фургон сильно тряхнуло, как будто водитель резко свернул на очередном перекрестке. От неожиданности Кортни потеряла равновесие и чуть не упала, но вовремя успела схватиться за внутреннюю ручку на задней двери фургона. Опьянение почти прошло, уступив место ужасу.

От резких рывков машины у девочки закружилась голова, и ее стошнило. После этого стало полегче. Может быть, так ей удастся окончательно протрезветь.

В фургоне было темно и тихо, только где-то в дальнем углу стонала Рейн. Пошарив рукой по стенам и потолку, Кортни нашла выключатель, щелкнула им, и на потолке загорелась маленькая тусклая лампа.

Кортни увидела Рейн: подруга лежала ничком между ящиками с мясом на холодном полу, повернув голову на бок. Рот был приоткрыт, по подбородку стекала струйка крови, лужицей расплываясь на белом полу.

– Ты живая? – спросила Кортни.

Молчание.

– Рейн, ты в порядке?

Девочка некоторое время лежала с отсутствующим видом, а потом произнесла:

– У него пистолет.

Кортни это помнила: она видела, как стрелок ударил Фелицию по голове, прежде чем взяться за них. Это был пистолет, но вот какого калибра, она не знала. Большой пистолет, и он собирался застрелить их.

– Где твой телефон? – Кортни вспомнила, что киллер забрал ее аппарат.

– Выронила в толпе. – Рейн зарыдала.

Кортни подошла к подруге и огляделась, рассматривая ящики. Открыв тот, что стоял ближе всего, Кортни обнаружила, что он набит стейками: толстыми замороженными кусками мяса. Схватив несколько штук, Кортни принялась запихивать их Рейн за шиворот.

Рейн задохнулась от неожиданности, когда Кортни засунула упаковки мяса ей за вырез корсажа, чтобы закрыть живот и поясницу. Девочка понятия не имела, сможет ли мороженое мясо остановить пулю, но решила, что хуже не будет точно. Закончив с костюмом Рейн, она принялась за свой.

Несколько упаковок замороженного стейка она запихнула в свой корсаж, стараясь укладывать поплотнее. Кожу обжигало холодом, Кортни тошнило от алкоголя и страха.

Фургон снова наклонился налево, Кортни пошатнулась, упала на Рейн, и та вскрикнула, будто наконец очнулась.

– Этот тот самый псих из школы, – посмотрев на Кортни, прошептала она.

– Знаю.

– Который убил ребят.

– Знаю.

– Он собирается и нас тоже грохнуть!

На лице Рейн отразились те же эмоции, что переживала и сама Кортни: страх и отчаяние. Кортни молчала, не зная, что сказать подруге в утешение. Она просто обняла Рейн, придерживая за плечи. Фургон продолжало заносить на крутых поворотах: стрелок увозил их все дальше и дальше, в никому не известном направлении.

Страйкер понятия не имел, через какое время он наконец вернулся на Коммершиал-драйв. В голове висел туман, он плохо понимал, что происходит. Повсюду стояли полицейские машины: один сотрудник охранял тело водителя фургона, которого выкинули у западной оконечности парка Грандвью, другой занимался погибшей девушкой, которую Шен Сан застрелил рядом со сценой. Возле турецкой кофейни медик «скорой помощи» обрабатывал рану Фелиции.

Страйкер быстро шел по опустевшей Коммершиал. Красно-синие вспышки полицейских мигалок отражались от висевших над улицей клубов дыма. Завидев напарника, Фелиция оттолкнула врача и поспешила к нему. Она застыла в шаге, в глазах читался немой вопрос.

– Ушел. Вместе с девочками.

– Ты успел разглядеть…

– Белый фургон «Хобз митс», – не дал ей договорить Страйкер, – уже передал в эфир.

Его голос звучал натянуто и хрипло. Словно внутри вот-вот была готова прорвать плотина.

– Они могут быть где угодно, – помолчав, заговорил Страйкер, пытаясь держать эмоции под контролем.

– Пойдем к машине, будем искать их!

Страйкер кивнул и взглянул на ее лицо: на подбородке и шее запеклась кровь, челюсть распухла. Вместе они пошли на север по Коммершиал, но не сделали и десяти шагов, как у него в кармане завибрировал мобильный. Взглянув на экран, детектив вздрогнул, испытывая смесь надежды и ужаса: Кортни!

– Да? – быстро ответил он.

– Мост Металлистов, полпути, – произнес суровый мужской голос.

– Шен Сан?

– Перекрой движение по обе стороны моста, гуайло, и приходи один. Иначе обе умрут, – произнес голос, и в трубке раздались гудки.

Страйкер застыл, онемев от неожиданности, а потом взглянул на Фелицию, которая слышала весь разговор.

– Он хочет, чтобы ты пришел на мост один? Думает, ты спятил?