Ниниан снова и снова уверял меня, что родители постепенно свыкнутся с происшедшим. Родители всегда воспринимают своих чад как несмышленых детей. У них есть возражения против женитьбы, но никоим образом не против меня.

Разве могли они быть счастливы тем, что их сын избрал женою женщину, которую обвиняли в убийстве и освободили только за отсутствием доказательств? Чего можно было ожидать от родителей? Я хорошо сознавала, что безоблачные дни позади.

– Скоро у нас будет свой дом, – сказал Ниниан. Это просто необходимо, подумала я.

Родители Ниниана часто устраивали приемы, и многие из их гостей имели отношение к правосудию. Все эти люди были прекрасно воспитаны и, хотя каждый имел полное представление о моем деле, они не позволяли себе даже намека на прошлое. Правда, временами, когда они обсуждали случаи, представлявшие особый интерес для них как профессионалов, им приходилось делать сознательные усилия для этого.

Но однажды гостями дома были старый друг семьи с женой и их дочь с мужем, они только что вернулись на родину из Индии.

Разговор за обедом почти все время шел о новом своде законов, недавно вступившем в силу; компания активно высказывала свои соображения за и против.

– Все эти законы касаются пропыленных старых дел, которые никого уже не интересуют… – сказала молодая женщина.

– Дорогая, этот вопрос породил огромный интерес в среде специалистов, – откликнулся ее отец.

– Мне эта тема кажется просто скучной. Лучше расскажите о каком-нибудь интересном деле, например об убийстве. Вы же наверняка занимались и такими.

За столом воцарилась тишина. Я сидела, уставившись в тарелку.

– Мне было очень любопытно мнение председателя Высшего уголовного суда Шотландии, – заговорил отец Ниниана.

– Расскажите что-нибудь похожее на дело Мадлен Смит, – продолжала молодая женщина. – Вы помните его? Конечно, это было бог весть когда. Ее оправдали, хотя я уверена в ее виновности. Суд оправдал ее за недостаточностью улик. Разве правильно, что подобные решения принимаются только в шотландских судах? Говорят, она уехала в Соединенные Штаты, чтобы начать там новую жизнь. Ей и в самом деле ничего другого не оставалось…

Я кожей ощущала, как неловко всем сидящим за столом. Говорившая, видимо, была здесь единственным человеком, не знавшим, кто я такая.

Тему немедленно сменили. Молодая женщина выглядела смущенной. Ей, должно быть, стало понятно, что она сказала что-то неподобающее. Я не сомневалась – после ей объяснят, кто сидел за столом.

Я была очень подавлена. Когда мы остались вдвоем, Ниниан попытался успокоить меня. Однако это оказалось непростым делом.

– Тебе не следовало жениться на мне, – сказала я. Тогда подобные происшествия не омрачали бы твою жизнь. Атак ты волей-неволей становишься причастным к ним. Это будет продолжаться вечно, всю жизнь.

– Нет, люди забудут.

– Она не забыла Мадлен Смит, а ее истории почти пятьдесят лет.

– Это был особый случай.

– Как и мой, Ниниан.

– У нас будет свой дом.

– Люди не перестанут говорить.

– Если бы только не было необходимости жить… в этом городе.

– Там, где я, будет всегда одно и то же. Я не смогла укрыться от прошлого даже в Кимберли.

Ниниан попытался выбросить эту тему из головы, но я видела, что он подавлен так же, как я.

Вероятно, по этой причине собственный дом появился у нас уже назавтра.

Он был небольшой, сложен из серого камня и стоял в квартале себе подобных, неподалеку от Принсис-стрит. Несмотря на то что все здесь напоминало мне о прошлом, я нашла свое новое местожительство не лишенным приятности. Я шла через парк и вспоминала Джеми, а потом Зиллу, которая именно здесь, на скамейке, как-то увидела нас.

Узнав о том, что мы с Нинианом нашли подходящий для себя дом, родители мужа не сумели скрыть облегчения; я поняла, что тень, брошенная судьбой на всю мою жизнь, запятнала и Ниниана.

Купленный дом располагался недалеко от отцовского, где прошло мое детство и случилась та ужасная трагедия. Я не могла заставить себя заглянуть к Зилле, которая должна уже была вернуться в Эдинбург. Интересно, служат ли еще Керквеллы и Восперы; знает ли Зилла, что я вернулась.

Мы переехали в свой дом, и я почувствовала некоторое облегчение. Вскоре затем обнаружилось, что я в положении.

Это открытие разительно изменило мою жизнь. Я прекратила размышлять о прошлом, забыла о том, что многие его помнят. Радость моя не знала границ, Ниниан разделял ее в полной мере. Даже его родители смягчились. Их приводила в восторг перспектива появления внука.

В один прекрасный день я получила записку. Ее принес посыльный. Почерк напоминал руку Зиллы, только в нем стало меньше размашистости; вскрыв конверт, я прочла следующее:

«Дорогая Девина!

Думаю, ты вернулась к своему настоящему имени, и до меня дошел слух, что ты в Эдинбурге. Дорогое дитя, почему ты не заглядываешь ко мне?

Мои дела обернулись не лучшим образом. Я болею. Болезнь поразила меня внезапно, и теперь я почти законченный инвалид. Не знаю, отчего так случилось. Сегодня я здорова и полна сил, а завтра не могу встать с постели. Это ужасно раздражает. Началось все с ужасного кашля, от которого я так и не смогла избавиться. Мне сказали, это чахотка. Как печально. Временами я совершенно больна, а бывают дни, когда все прекрасно. Я начинаю строить планы, а потом они лопаются подобно мыльным пузырям.

Приходи, если сможешь вынести свидание с несчастной.

Как всегда, с любовью к тебе,

Зилла».

После такой записки ничего не оставалось, как навестить Зиллу, что я скрепя сердце сделала.

Дверь открыла миссис Керквелл. Было впечатление, что она предупреждена о моем визите.

– Здравствуйте, миссис Керквелл. Как поживаете?

– Лучше не придумаешь, благодарю вас.

– Как дела у мистера Керквелла?

– Хорошо. А вы прекрасно выглядите. Честное слово, вы словили удачу в таком ужасном месте. Вы жили в осаде – я не ошибаюсь? Вы, верно, видели народ на улицах, когда Кимберли освободили? Кстати и Мейфкин с Ледисмитом тоже. Мистер Керквелл знает все о вашей войне. Он следит за новостями и рассказывает нам. И, конечно, теперь, когда вы здесь… очень интересно было бы вас послушать. Подумать только, наша мисс Девина среди этих дикарей.

– Они не дикари, миссис Керквелл.

– Почти дикари, чужестранцы ведь. И вы там оказались, как в клетке. Я же помню, когда вы были мне не выше колена, малышкой, – и вдруг оказаться в такой западне. Миссис Глентайр ждет вас.

– Она в самом деле очень больна, миссис Керквелл?