Дрю уже провел в Брекенхольме целых девять недель, и за все это время не было дня, чтобы он не навестил в Гарнизонном дереве их гостя – или все-таки пленника? Вот и сейчас Дрю сделал солидный крюк по городу и подошел к громадному, мрачноватому на вид, узловатому черному дереву, тянувшему к небу свои голые, похожие на пальцы скелета ветви. В том, что именно внутри этого дерева располагалась городская тюрьма Брекенхольма, присутствовал своеобразный юмор, не укрывшийся от Дрю. Солдаты из Городской Стражи отсалютовали Дрю, когда он вошел внутрь, держа выправку, достойную капитана Лесной Стражи. Заметим, что этот чин Дрю принял неохотно, хотя он вполне соответствовал тому уважению, которое оказывали ему солдаты. «Когда-то и я здесь сидел», – вспомнил Дрю, взбираясь вверх по громадной винтовой лестнице и проходя по дороге мимо камеры, в которую его посадили, когда он впервые оказался в Брекенхольме.

Поднимаясь по ступеням, Дрю думал и о своих друзьях. Интересно, как там они сейчас? Табу, Криг и Бегемот уплыли домой, в Баст, вместе с Тиасом. К сожалению, впереди их ждала новая война, начавшаяся из-за раздора, возникшего между основными ветвями лордов-котов. Причиной раздора стал вопрос о том, кто будет дальше управлять Континентом джунглей. Явное преимущество пока что имели Тигры, к которым примыкало большинство свободного населения Баста. Дрю мысленно желал удачи своим друзьям и надеялся, что они все когда-нибудь еще встретятся. Опал исчезла, о ней не было ни слуху ни духу, неизвестной оставалась и дальнейшая судьба Джоджо. Разгромленные и попавшие в плен бастийские верлорды, в том числе граф Коста и «львята» Лекс и Люк, были выпущены на свободу и отправлены домой. Дрю хотелось надеяться, что эта амнистия хотя бы немного смягчит нрав Пантер и Львов, научит их чему-то, но надежд на это, скажем прямо, было маловато.

Фейсал возвратился в родной Омир, наводить там порядок. Лорды-собаки и гиена Хайфа по-прежнему оставались занозой в его лапе, причем такой занозой, вытащить которую в обозримом будущем вряд ли было возможно. Впрочем, теперь король-шакал знал, что у него есть друг по имени Дрю и, если понадобится, он всегда придет на помощь. Фибии из трясины Ботт вернулись на свои болота, их вождь Шома погиб в бою на реке Роббен, и его место теперь занял Холка. После того как болотники приняли участие в войне, их перестали считать непонятными, странными существами, перестали их бояться, и, разумеется, никто – ни человек, ни оборотень – никогда больше не убьет попавшегося ему на пути человека-лягушку. После кончины графа Веги хозяином «Мальстрема» стал старый морской волк Фиггис. К Фиггису присоединился блистательный штурман Флоримо. Вместе они отремонтировали «Мальстрем» и вернулись на океанские просторы.

Своего гостя они с Берганом поместили у самой вершины Гарнизонного дерева, в помещении бывшей обсерватории. Окно этой комнаты выходило на север, и из него открывался прекрасный вид на город и на дорогу Даймлинг-роуд, уходящую сквозь Дайрвудский лес к реке Редвайн и Дейлиленду. Стоявший возле двери часовой кивнул, увидев Дрю, вытащил из кармана подвешенный на цепочке ключ, вставил его в замок и повернул. Дрю постучал своим Белый кулаком по потемневшей деревянной обшивке двери – стучать перед тем, как войти, научила его Тилли Ферран, и эта привычка сохранилась у Дрю навсегда. Дверь скрипнула, отворилась, и Дрю вошел внутрь.

Служившая некогда обсерваторией, сейчас эта комната скорее напоминала библиотеку, сюда были присланы все книги, уцелевшие во время пожара в Редмайр Холле. Книги по истории, географии, биологии, книги о населяющих Лиссию народах и расах. Толстенные справочники и словари, сборники мифов и легенд, карты и древние, как сам Бренн, рукописные свитки. Здесь не было только книг, посвященных магии – ни одной.

Сидевший на скамейке рядом с окном Гектор поднял голову. Окно было приоткрыто, по комнате гулял свежий осенний ветерок. Магистр захлопнул книгу, которую читал, и неловко поднялся на ноги. Юный лорд-кабан все еще привыкал жить с одной рукой. Бес Винсент оставил Гектора в покое вместе с отрубленной рукой, однако оставшиеся шрамы будут болеть у магистра до последних его дней.

Гектор улыбнулся Дрю, тот улыбнулся ему в ответ.

– Что-то ты рано сегодня, но все равно очень рад тебя видеть, – сказал магистр. – Что-нибудь случилось?

– Я уезжаю на несколько дней. В Дайрвудском лесу случилось чрезвычайное происшествие.

– Происшествие? – переспросил Гектор. – Звучит серьезно.

– Вполне может быть, что это в самом деле очень серьезно.

– Хочешь, я поеду с тобой?

– Боюсь, что пока рано говорить об этом, Гектор, – неловко улыбнулся Дрю.

– Понимаю, – медленно кивнул лорд-кабан. – Ты мне еще не доверяешь.

– Возможно, – пожал плечами Дрю. – Но лучше скажи, а сам-то ты себе доверяешь? Можешь быть уверен, что Винсент ушел, чтобы больше никогда не вернуться?

Гектор поднял левую руку – она была отрублена по самый локоть – и, не отвечая, уставился на нее, глубоко погрузившись в свои мысли. «Наверняка вспоминает то, что происходило на вершине Костяной башни Айсгардена той роковой ночью», – подумал Дрю. Вервольф поднялся тогда на башню, намереваясь навсегда остановить двух злодеев, две заблудшие души – Лукаса и Черную Руку. Лукаса он убил, а вот когда очередь дошла до магистра, заколебался. Перед ним на каменной площадке лежал не некромант, не убийца, не жуткий черный маг – из гниющего, изуродованного тела до Дрю донесся знакомый, родной голос Гектора. И Волк моментально принял решение. Мучивший Гектора, владевший его телом бес таился в высохшей, почерневшей, живущей своей собственной жизнью руке. Клинок Мунбренд опустился, отсек черную руку, и она улетела за край башни, моментально исчезла в ночи.

А потом лорды-ястребы на своих крыльях унесли их всех с башни за стены Айсгардена, туда, где они оказались недосягаемыми для заполонивших город оживших мертвецов с горящими голубым огнем глазами.

– Винсент, может, и исчез, но шрамы останутся навсегда, – сказал Гектор, глядя на свою укоротившуюся руку.

– Нам всем пришлось заплатить, – заметил Дрю. – В ту ночь никто не покинул Айсгарден целым и невредимым.

Когда в военный лагерь привезли Гектора, его передали в руки Дочерей Айсгардена. И Трента тоже вместе с ним. Так что одни магистры Белого Медведя очищали и зашивали культю Гектора, а другие взялись за околдованного Рыцаря Волка. Брат Дрю оставался под присмотром магистров до сих пор, и, если честно, вервольф сомневался в том, что Трент когда-нибудь сумеет полностью излечиться. Впрочем, как и все, они вряд ли залижут когда-нибудь до конца свои раны – телесные и душевные.

– Сколько времени я здесь нахожусь, Дрю? – спросил Гектор, глядя на своего друга. – Неделю, месяц? Год?

– Тебе плохо здесь, Гектор? Разве тебе не нравится эта комната? Я набил ее книгами, привезенными из твоих библиотек. Мне хотелось, чтобы ты чувствовал здесь себя как дома.

– Все равно это тюрьма, Дрю, – ответил лорд-кабан, выдавливая на своем лице улыбку.