— Наверное, привык, Стас, — с виноватым видом признался Гуров. — Привык по-мещански, по-обывательски. Жена-актриса! Своя собственная, в твоем доме. Каждый день ты с ней общаешься, каждый день можешь отрешиться от грязи нашей работы. А вот не то! Понимаешь, она близкий человек, она не воспринимается как часть мира, лишь как часть моего личного мирка, моей норы. И все же хорошо, что есть дом, Стас. Хорошо, что есть место, где тебя поймут, оградят. Где тебя любят и ждут. Куда можно прийти и закрыться от всего мира. И как мы его мало ценим, когда у нас все хорошо, и как нам его не хватает, когда все очень плохо.

— По-моему, ты просто по Маше соскучился. Ты еще когда в Рязань поехал, хандрить начал.

— По Маше я соскучился, не отрицаю. А Рязань — это вопрос особый. Это ноющая боль. И не только моя.

— Изволите загадками говорить, господин полковник?

— А вы, кажется, хотели меня куда-то подбросить, господин полковник? — в тон другу ответил Гуров.

Когда они приехали в поселок, на улице стало заметно темнеть. Гуров познакомил Крячко со своим одноклассником и предложил поужинать вместе. Но Крячко категорически отказался и, предупредив, что заедет за Гуровым к семи часам утра, укатил в город.

— Помощник твой? — кивнул вслед машине Калинин, запирая калитку.

— Со Станиславом я, Юра, работаю уже так давно бок о бок, что он уже больше, чем напарник. Представляешь, мы порой друг друга без слов понимаем. А уж в трудную минуту… короче, за спину можно не волноваться. И в прямом смысле слова, и в переносном.

— Да, это тоже проблема, — засмеялся Юрка, — когда старый друг тебя перед начальством подставляет, чтобы занять вакансию. Проходи, поужинаешь с нами. Мы с Танькой еще не садились.

— Татьяна! — закричал Гуров, когда они вошли в дом. — Гости приехали! Еды привезли.

— Зачем, есть же все, — громким шепотом стал укорять его Калинин, но тут вышла дочь, и он замолчал.

— Здрасьте, дядя Лева. Вы на служебной машине приехали?

— Нет, это коллега меня привез. Ну, как твое лечение? Головные боли пропали?

— Немного лучше. И я даже не знаю, от чего больше, то ли от вашего дома здесь за городом, то ли от лечения. Лозовский, конечно, профессор, но мне кажется, что тут, в этих стенах, какая-то аура витает. Положительная. А что вы привезли?

— Мяса парного, рульки свиной. Можешь холодец сварить. Умеешь?

— Ой, да я сейчас скороварку налажу! Подождете?

— Ну-ну, человек с работы, устал, а ты с готовкой, — остановил дочь Калинин. Ты давай, выставляй, что там осталось, колбаски нарежь, овощей.

Поужинали они плотно, да еще под ледяную водочку. Мужчины много говорили, девушка много смеялась. И совсем бы была полная идиллия, если бы…

Когда Татьяна перемыла посуду и поднялась на второй этаж к себе в комнату, мужчины остались одни. Разговор пошел уже тихий. О том о сем. Как там Вероника, что Гуров привез от нее из вещей.

Потом, когда решили идти спать, Гуров вдруг через открытую дверь в комнате, где жил Юрка, увидел ноутбук.

— Это Татьянин? Разрешает она тебе его брать?

— А что ты имеешь в виду? — непонимающе посмотрел на Гурова Юрка.

— Ну, всякое бывает. Может, у нее там переписка идет с парнем, может, еще что глубоко личное.

— Да я и пользоваться им толком не умею, — рассмеялся Юрка. — Для работы вон электронную почту освоил, да знаю, как в Интернет выходить. Новости посмотришь, погоду. Вот и все.

Гуров зашел в комнату, как бы просто так. Ленивым движением поднял крышку ноутбука, увидел, что он включен. Пощелкав клавишами, вышел в Интернет, нашел погоду на неделю.

Юрка откровенно зевнул и сказал, что сходит в туалет да умыться перед сном. Гуров рассеянно кивнул и, бросив настороженный взгляд ему вслед, прислушался и уселся на стул. Теперь уже его пальцы бегали по клавишам и работали мышкой с максимальной скоростью. Не то, не то… А это? Опять не то…

Наконец одна из папок, не имевшая имени, а обозначенная просто цифрой «25», открылась, и в лицо ударили знакомые строки:

Ты молчишь как ночь, как лес корявый,

Ты уходишь — все, закончен пир…

…Ждем, когда же все поглотит

Нас зовущий из могилы мрак…

Я тенью пройду, растворяясь в печали,

Я шорох оставлю и скрип половиц…

Они били в лицо, в грудь, заставляя сжиматься сердце. Горло перехватило. Бедная Таня! Вот, значит, куда тебя забрасывало твое затуманенное наркотиками сознание, вот куда тебя завела беда, когда ты уже избавилась от этой зависимости. Беда, беда! Больше ничем эти стихи не были. И эта беспомощная буква «Я» вместо подписи на форуме. Нечем больше подписаться, потому что у этого зверя внутри нет имени. Он ворочается там, скребет когтистыми лапами внутри по нервам, по кровоточащей душе. Как же она живет с этим, Господи!

Когда Юрка вернулся в комнату, ноутбук был уже выключен, в истории просмотров было все стерто, а Гуров уже сидел на кровати в своей комнате, сжав голову руками. Затем он отнял руки и полез в карман за телефоном. Если бы кто-то сейчас видел лицо полковника Гурова, он сказал бы, что именно сейчас он выглядит старым усталым человеком.

На набранный номер записанный голос ответил, что абонент временно недоступен или находится вне зоны действия сети. Гуров подумал, потом набрал второй номер.

— Да, Лев Иванович! — ответил бодрый голос лейтенанта Нефедова. — Добрый вечер!

— Да, здравствуй, Леша. Ты дома?

— Нет, на работе. А что?

— А где там Матурин? Я до него дозвониться не могу. Занят чем, на операции?

— На совещании у начальства. Или позвоните через часок, или я ему скажу, чтобы набрал вас.

— Ты, дружок, лучше вот что передай Андрею Андреевичу… — попросил Гуров усталым голосом. — Помнится, у вас там был один случай, во время моей командировки…

Сегодня с утра лил дождь. И не просто лил, а лил «как из ведра». Гуров подумал, глядя в окно, что это очень точное определение. Стоит сейчас выйти на улицу в одном костюме, и за пару секунд будешь мокрым… «до нитки». Опять точная формулировка. Как точны русские народные пословицы и поговорки.

Он сидел на любимом своем месте — на диване, зябко засунув руки в карманы брюк, и смотрел на дождь, который хлестал по деревьям, по крышам многоэтажек на Большой Якиманке, куда выходили окна его кабинета. Наверное, лучше встать и включить свет? Нет, лучше так, в сумерках дождливого тоскливого утра.

Скорее бы Крячко приехал. Или, наоборот, хочется, чтобы он подольше не приезжал. Старею, что ли. От неприятностей прячусь, покоя хочется? Раньше, бывало, с головой кидался в омут… Кстати, опять поговорка. Или пословица? А чем отличается поговорка от пословицы?