— Это их машина. Они здесь.

Никаких сомнений — вон он, внедорожник, на котором мы ехали к дому Джил. Карма, никуда не денешься. Я стащила ключи Виктора, а он, в виде ответной любезности, забрал наши. В хаосе всего происходящего никто из нас даже не задумался, на какой машине он сбежал.

— Небрежность, — задумчиво прищурившись, заметил Дмитрий. — Им нужно было сменить автомобиль.

— Это машина Сидни, — возразила я, — и формально она не украдена. Значит, ни в каких полицейских списках ее нет. Кроме того, внутренний голос подсказывает мне, что Виктор и Роберт не такие профессионалы, чтобы запускать двигатель без ключа зажигания — в отличие от некоторых.

По всему Среднему Западу за нами тянулась цепочка ворованных машин.

Дмитрий кивнул с таким видом, будто воспринял мои слова как комплимент.

— Чем бы они ни руководствовались, это для нас хорошо.

— Как мы найдем их? — спросила Соня.

Я снова хотела было предложить ей почувствовать ауру Роберта, но потом отказалась от этой мысли. Он почувствует Соню в тот же момент, как она его. И когда мы найдем братьев, наверняка придется драться. Делать это в мотеле означает привлечь к себе внимание. Куда лучше эта парковка позади здания, в стороне от улицы.

— Будем ждать, — ответила я. — Поразительно уже само по себе то, что они торчат тут так долго. Здравый смысл должен был подсказать им, что нужно уехать как можно быстрее.

— Согласен. — Дмитрий поймал мой взгляд. Созвучие душ. Воспоминания о нашем несостоявшемся поцелуе вспыхнули вновь, и я отвернулась, опасаясь, что лицо выдаст меня. — Отсюда трудно сбежать — слишком мало места.

Так оно и было. С одной стороны парковка граничила со стеной мотеля, с другой — с бетонной стеной. Других зданий поблизости не наблюдалось.

Дмитрий отъехал в самый дальний угол парковки, что позволяло нам видеть ее целиком и вдобавок выход из мотеля, при этом оставаясь не на виду. Сначала мы собирались ждать в машине, но потом Дмитрий предложил выйти наружу, чтобы в случае необходимости действовать быстрее. Соня осталась внутри. Это было не ее сражение.

Стоя за машиной, в тени листвы клена рядом с Дмитрием, я остро ощущала его близость. Может, он и скучал по своему пыльнику, но мне нравилось, как он выглядит без него.

— Надо думать, — негромко заговорила я, — мы не будем обсуждать сегодняшнее утро?

Дмитрий вперил в автомобиль такой пристальный взгляд, как будто пытался заставить материализоваться в нем Джил и братьев. Меня это не обмануло — он просто изо всех сил старался не смотреть на меня.

— Тут нечего обсуждать.

— Я знала, что ты так ответишь. Точнее, пятьдесят на пятьдесят, что ты скажешь это или «не понимаю, о чем ты».

Дмитрий вздохнул.

— Но, — продолжала я, — на самом деле тут есть о чем говорить. Например, о том, что ты чуть не поцеловал меня. И что ты имеешь в виду, говоря, что нужно «поступать правильно»?

Молчание.

— Ты хотел поцеловать меня! — Трудно было говорить такие вещи тихо. — Я это видела.

— Тот факт, что мы хотим чего-то, не означает, что это правильно.

— То, что я сказала… это ведь правда? Что ты можешь любить? Теперь я понимаю — сразу после трансформации ты действительно думал, что не можешь. И наверное, не мог. Однако все изменилось. Ты снова обретаешь себя.

Дмитрий искоса взглянул на меня.

— Да. Кое-что изменилось… но кое-что нет.

— Ладно, мистер Загадочный. Все равно непонятно, что это значит — «поступать правильно».

У него сделалось огорченное выражение лица.

— Роза, я творил массу плохих дел, большинство которых мне никогда не исправить и не искупить. Если я хочу вернуть себе утраченное, мне остается одно — двигаться вперед и поступать правильно. А это неправильно — отнять женщину у другого человека, к которому я испытываю расположение и уважение. Я буду воровать машины. Буду вламываться в дома. Но есть черта, которую я не пересеку, и неважно, что я…

Задняя дверь мотеля распахнулась. Ничего удивительного, что моя личная жизнь идет кувырком, если самые прочувствованные, интимные моменты постоянно прерываются всякими жуткими ситуациями. Может, оно и к лучшему, потому что это отодвигало от нас ту черту, которую Дмитрию никогда не пересечь.

Между тем перед нами разворачивалась новая драма. Наружу вышел Виктор, позади него бок о бок шагали Джил и Роберт. Я почти ожидала увидеть ее связанной и удивилась, убедившись, что она идет за ними спокойно. Слишком спокойно, тут же осознала я. Неестественно спокойно. Она двигалась почти как робот, находясь в состоянии покорности, вызванном принуждением.

— Принуждение. — Дмитрий тоже уловил суть. — Займись Виктором, а я Робертом.

— Джил бросится бежать, как только принуждение перестанет действовать. Надеюсь.

Вообще-то у нее запросто хватит ума принять участие в сражении, от чего было бы больше вреда, чем пользы. Ну ладно, скоро все выяснится.

По счастью, поблизости никого не оказалось — было еще очень рано. Мы с Дмитрием выскочили из своего укрытия и в считанные мгновения пересекли парковку. Два здоровых дампира бегают всяко быстрее двух старых мороев. И несмотря на все свое хитроумие, братья явно не ожидали нашего появления.

Краем глаза я заметила, что Дмитрий перешел в режим бога войны, яростного и неудержимого. И потом я полностью сосредоточилась на Викторе, обрушилась на него всей своей тяжестью и свалила с ног. Он сильно ударился об асфальт, и я пригвоздила его к земле, стукнув кулаком в лицо, отчего из носа у него потекла кровь.

— Хорошая работа, — тяжело дыша, сказал он.

— С удовольствием поработала бы над вами подольше, — проворчала я.

Виктор улыбнулся, несмотря на кровотечение и боль.

— Еще бы! Раньше я считал, что из вас двоих Беликов варвар, но на самом деле это ты. Настоящий зверь без тормозов, движимый одним стремлением — сражаться и убивать.

Я вцепилась в его рубашку и наклонилась над ним.

— Я? Разве это я пытала Лиссу ради своей выгоды? Разве я превратила собственную дочь в стригоя? И, черт побери, не я использовала принуждение, чтобы похитить пятнадцатилетнюю девочку!

Он продолжал улыбаться своей безумной улыбкой.

— Она дорогого стоит, Роза. Ты понятия не имеешь, в какой степени.

— Она не объект ваших манипуляций! — закричала я. — Она… Ах!

Земля внезапно рванулась ко мне, вздрагивая как при землетрясении. Асфальт вздыбился, и Виктору удалось оттолкнуть меня. Несильно, мне ничего не стоило снова обрести равновесие — вот только если бы земля вокруг не пошла волнами наподобие океанских, сбивающими меня с ног. Виктор прибег к своей магии земли, чтобы контролировать участок, где я стояла. Удивленные крики свидетельствовали о том, что остальные тоже что-то почувствовали, но целью его магии явно была я.