(58 %), кино и телевидения (45 %) и личного опыта (41 % юношей и 28 % девушек). Родителей и других родственников назвали 14 % девушек и меньше 8 % юношей, учителей и лекторов – соответственно 8 % и 5 %.

При опросе в 1997 г. учащихся 7–9-х классов 16 школ (869 мальчиков и 928 девочек) в восьми разных регионах основными источниками знаний о сексуальности оказались печатные издания, фильмы и телепередачи, разговоры с друзьями. Родителей и других родственников упомянули 11 % мальчиков и 26 % девочек, учителей и лекторов – 7 % и 12 %, медицинских работников – 3 % и 9 %.

Школьники второй половины 1990-х имели более надежные источники информации, чем те, которыми располагали в их возрасте родители, которых опрашивали по сходной анкете. Но ведь и сексуальную жизнь они начинают раньше. Страх сказать «лишнее» или обнаружить собственную некомпетентность блокирует межпоколенную коммуникацию в этих вопросах.

Не занимались этим и школьные учителя. 67 % опрошенных в 1997 г. учителей пилотных школ сказали, что их ученицы никогда не задавали им вопросов о взаимоотношениях между полами (применительно к мальчикам доля отрицательных ответов 87 %), а большинство из тех, кому такие вопросы задавали, старались дать обтекаемый ответ или перевести разговор на другую тему. На вопрос: «Ощущаете ли вы себя готовой/готовым дать ответы на вопросы, связанные с сексуальным развитием и поведением учащихся, если к вам обратятся школьники или их родители? – определенно утвердительно ответили только 11,5 % учителей, да и те, вероятно, переоценили свои возможности.

В начале нового столетия картина мало изменилась. По данным опроса 1600 школьников 10–11-х классов из 41 школы Дмитрова, Мурманска, Мытищ, Пскова и Таганрога, только 15 % матерей и 4 % отцов говорили с детьми на «сексуальные» темы, да и то лишь между делом. Школу как важный источник сексуальной информации назвали 7 % опрошенных. Большую часть информации о сексуальной жизни подростки получают из книг и журналов (53 %), телевидения и радио (38 %), от друзей (33 %) и от собственных любовников (35 %) (Ketting, Dmitrieva, Averin, 2002).

Главные источники информации о безопасном сексе у московских школьников – телевидение, которое назвали 38,8 % опрошенных, и реклама – 31,9 %, затем идут друзья – 26,1 %, родители – 25,2 %, периодические печатные издания – 23,4 %. Школьные уроки назвали 21,7 % опрошенных (Собкин и др., 2004). На первый взгляд, эти цифры лучше приведенных выше. Но ведь речь идет о столичных школьниках; кроме того, мы не знаем, какая именно по содержанию, объему и качеству – информация имеется в виду. Мне трудно представить себе российских родителей, которые бы подробно рассказывали своим детям о новейших средствах контрацепции или профилактики сифилиса, а ведь здесь важны именно подробности. Телевидение и школа этому тоже не учат.

Отсутствует и встречный поток информации, от детей к родителям. По данным опроса 1995 г., на следующий день после своего сексуального дебюта 38,6 % девушек и 29 % мальчиков рассказали об этом ближайшему другу (подруге), а 1,2 % девушек и 11 % мальчиков сразу нескольким друзьям. С родителями поделились новостью только 3,2 % девочек и 0,4 % мальчиков; 85,6 % девушек и 96,4 % мальчиков родителям и позже ничего не сообщили.

80 % московских старшеклассников ничего не рассказывают родителям о своей половой жизни, проблемы либо скрываются, либо просто не обсуждаются. (Там же.) Как сказал своей девушке студент-второкурсник:

«Ты знаешь, мне кажется, им спокойней не знать некоторых вещей, а мне спокойней, что они не знают этого обо мне.

– Думаешь, не поймут и осудят? <…>

– Нет, поймут, наверное, но я не представляю, что могу им об этом всем рассказать. Да и зачем? Будет как-то. неудобно, стыдно, что ли…» (Фурман, 2004. С. 62).

По данным международного студенческого опроса 2003 г., в Москве лишь 11 % юношей и 15 % девушек в 14–18 лет обсуждали свои сексуальные проблемы с родителями, в Уфе и Великом Новгороде это делают в два-три раза реже. С ровесниками ребята более открыты, потому что не ожидают с их стороны осуждения. Но хотя с возрастом сексуальные темы все чаще обсуждаются с друзьями, искренность этих обменов, особенно у мальчиков, весьма проблематична. Доля российских мальчиков, которые часто и откровенно говорили на эти темы с друзьями, в 11–13 лет составляет 10,4 %, в 14–15 лет – 21,3 %, в 16–18 лет – 36,4 %. Наши юноши – самые сексуально некоммуникабельные из всех девяти стран, причем разница очень велика: у 16–18-летних отставание от зарубежных сверстников в этом вопросе колеблется от 9 % до 30 % и даже 36 % (Денисенко, 2006).

Российские подростки сталкиваются с теми же проблемами, что и их западные ровесники. Однако в их среде, как и в обществе взрослых, меньше гендерного равенства и значительно сильнее двойной стандарт. Это плюс значительно более тесная, чем в Западной Европе, связь подростковой субкультуры с криминальными средами благоприятствует распространению сексуального насилия и агрессии.

По словам известного нидерландского специалиста Эверта Кеттинга, тексуальное поведение российских подростков принадлежит к XXI в., а их сексуальное сознание и знания остаются на уровне 1950-х годов (Ketting, Dmitrieva, Averin, 2002). Это создает серьезные проблемы как для самих подростков, так и для общества.

Глава 15

Сексуальность и здоровье

Обеты целомудрия рвутся значительно чаще, чем презервативы.

Айра Рисс

Сексуальное здоровье и права человека

Один из важнейших параметров современной сексуальной культуры – сексуальное здоровье как составная часть здорового образа жизни (Кон, 2004). В XIX в. главным критерием здоровья считалась умеренность, врачи восхваляли пользу полового воздержания и предостерегали от сексуальных излишеств, которые ослабляют человека физически и духовно. В XX в. врачи и ученые заговорили о положительных сторонах сексуальной активности, опасностях полового воздержания и необходимости сексуального удовлетворения. Вместе с тем, особенно под влиянием эпидемии СПИДа, резко обострилась проблема безопасного секса.

Важнейшей теоретической новацией последней четверти XX в. стало разделение понятий сексуального и репродуктивного здоровья. Хотя люди всегда занимались сексом не столько ради деторождения, сколько ради удовольствия, антисексуальные культуры считали нерепродуктивную сексуальность ненормальной и «противоестественной». Лишь сравнительно недавно общественное сознание Запада приняло тот факт, что сексуальность не нуждается в оправдании и является самоценной. В конце XX в. под мотивационное разделение сексуальности и репродукции была подведена и материальная база: эффективная контрацепция позволяет людям заниматься сексом, не опасаясь нежелательного в данный момент зачатия, а вспомогательные репродуктивные технологии сделали возможным «непорочное зачатие» – без какого бы то ни было сексуального общения и даже личного контакта родителей.

Учитывая эти сдвиги, Всемирная организация здравоохранения начиная с 1975 г. разграничивает понятия репродуктивного и сексуального здоровья. Репродуктивное здоровье охватывает медицинские проблемы, относящиеся к зачатию, беременности, родам и выхаживанию младенцев, а сексуальное здоровье помогает людям эффективно контролировать и наслаждаться своей сексуальностью. Сексуальное здоровье – не просто отсутствие расстройств, дисфункций или болезней, а связанное с сексуальностью состояние физического, эмоционального, душевного и социального благополучия. Это предполагает положительный и уважительный