Я сидел на жестком каменном полу, прислонившись спиной к такой же неуютной стенке и, тяжело вдыхая и выдыхая свежий воздух Лабиринта, наслаждался покоем. Передо мной радужным мыльным пузырем маячила дверь в темницу. Я начал усердно копаться в своей голове, чтобы попробовать отыскать там какой-нибудь намек: что же мне все-таки делать дальше. К моему сожалению, кроме схемы Лабиринта и инструкции по его прохождению, больше там ничего не завалялось. Заботливый Хранитель смог поместить туда лишь то, что знал сам или вытянул из башки Шестипалого. О темнице, как я понял, ни ему, ни старому колдуну не было известно практически ничего. Ну что же, придется самому пойти туда и посмотреть, какую посильную помощь я смогу оказать безвинно угодившему в заточение златокудрому богу. Только еще чуток посижу, передохну – и в путь.

Перекусив на скорую руку остатками копченой колбасы и ржаными сухарями, я вылил в рот все, что оставалось во фляге, и, ощутив заметный прилив сил, вскочил на ноги. Перед тем как отважиться шагнуть в неизвестность, минут пять наблюдал за радужными переливами «мыльной пленки» портального перехода. Пару раз хихикнул, любуясь искаженным отражением моей то растянутой, то приплюснутой физиономии. Подняв, таким образом, настроение, на гномий манер шлепнул себя по плечу, затем в десятый раз проверил наличие возвращенного мне в конце пути оружия и бодро шагнул навстречу неизвестности.

Пройдя Лабиринт, я хоть и не особенно рассчитывал, что все трудности остались позади, но, как любое разумное существо, не лишенное оптимизма, очень надеялся на это. Однако, как только я пересек врата темницы, меня снова взяли в оборот. Любой, кто когда-нибудь побывал внутри работающей бетономешалки, или тот, чьи косточки нещадно перемалывались мельничными жерновами, наверняка поймет мое состояние и посочувствует. Мое тело будто запихнули в центрифугу и раскрутили ее до немыслимых оборотов. К счастью, пытка продолжалась недолго, и я не успел сойти с ума. Зато, очнувшись посреди ярко освещенной комнаты, сразу же понял, что вместо одного Коршуна теперь в наличии целых двое.

Нет, я вовсе не ошибся. Если быть точным, в двух одинаковых комнатах, находящихся непонятно где и в каких далях одна от другой, теперь было по Коршуну. Создавалось впечатление, будто мое тело продублировали, а сознание поделили на две равных части и запихнули по половинке в голову каждого из дубликатов, сохранив одновременно все прежние связи между разрозненными составляющими моего разума. Вот так примерно я себя и чувствовал, хотя, конечно же, все было совершенно по-другому. Невозможно передать словами весь комплекс ощущений, выпавших на мою долю: вроде бы продолжаешь оставаться обычным Коршуном, и тут же у одной из половинок возникает желание почесать нос, а другая часть моего эго испытывает непреодолимый зуд дернуть себя за ухо. Вот где в пору сойти с ума и пожалеть о том, что полоса препятствий Лабиринта так быстро закончилась. Беготня по смрадным болотам и звездолетам инопланетян казалась теперь всего лишь детской забавой по сравнению с раздвоением личности. В голове мелькнула мысль: «А может быть, я сейчас пребываю в уютной белой палате одного из частных загородных пансионатов для лиц с необратимыми психическими расстройствами? – И, ощупав каждого себя руками, сам же ответил на свой вопрос: – Нет, слишком оптимистично, чтобы оказаться правдой. Придется тебе, Коршун, как-то приспосабливаться к обитанию одновременно в двух телах и постараться при этом сохранить свой рассудок в целости и сохранности».

Немного успокоившись, я решил осмотреться и выяснить наконец, куда это меня занесло на сей раз. Куполообразная комната диаметром метров десять и высотой около пяти. Точнее, два совершенно одинаковых купола. Посреди каждой комнаты находится полуметровой высоты правильная четырехгранная пирамидка, отлитая из какого-то серебристого металла. Над вершинами пирамидок висят по сферическому сгустку непроницаемой тьмы каждый диаметром не более дециметра.

«Именно эти мрачные шары и являются, по сути, темницами, в которых томятся Некросер и Аэрин, – сообразил я. – Что же мне делать теперь? Как определить, в которой из них Златокудрый?» Даже если каким-то образом и удастся найти ответ на поставленный вопрос, я очень сомневался в том, что мне повезет отыскать ключ от дверей нужной темницы. Будь это «Крафт», «Лиггер» или любой другой самый заковыристый сейф, для меня не составило бы ни малейшего труда вскрыть его. Но сейчас мне приходится иметь дело не с банальными железными ящиками, напичканными мудреными заклинаниями и сложнейшей электроникой, а с непостижимой для понимания смертного замысловатой пространственно-временной структурой.

Соблюдая все возможные меры предосторожности, я приблизился к пирамидам и начал внимательно вглядываться вглубь висящих над их вершинами сгустков мрака. В результате поверхностного осмотра ничего полезного для себя не вынес. Медленно, без суеты приблизил руки обоих Коршунов к шарам, но, кроме легкой щекотки в ладонях, ничего не почувствовал. Приземлив обоих индивидуумов на пятую точку прямо на каменный пол, в непосредственной близости от объектов исследования, я призадумался.

Шары абсолютно идентичны друг другу, как сидящие Коршуны. Даже если бы они чем-то отличались, каким образом мне удалось бы узнать, в котором из них Аэрин, а в котором Некросер?

– Эй, бог златокудрый! – двумя громкими голосами позвал я. – Поскольку именно по твою задницу меня затащило в эту дыру, изволь подать какое-нибудь знамение.

Пару минут ничего не происходило. Затем между лопаток внезапно начало теплеть. Понадобилось не меньше минуты, чтобы осознать тот факт, что источником неожиданной волны тепла служит меч, выкованный гномами тысячи лет назад из одной странной штуковины, свалившейся с небес на Землю после грандиозной битвы двух космических флотов. Тут же мечи оказались в правой руке обоих Коршунов.

Разинув рты, я зачарованно наблюдал за тем, как отливающий зеленью металл начал наливаться в одном случае золотистым огнем, в другом – ослепительно черным. Не подумайте, что я оговорился – сам впервые узнал о том, что пламя может быть абсолютно черным и в то же время ослепительным до рези в глазах. Поддавшись внезапному наитию, я поднялся на ноги и стал подносить оружие к сгусткам тьмы. Клинки засияли еще ярче. Отвел – чуть-чуть потускнели. Не раздумывая больше ни секунды, я отбросил сверкающее невыносимой чернотой лезвие подальше от центра комнаты, а пламенеющий расплавленным золотом клинок по самую рукоять погрузил в непроницаемую мглу.

Почему я сделал так, а не иначе, сам не понимаю, но я был абсолютно уверен в том, что нужно было сделать именно так и никак иначе. Можно предположить, что сработала моя интуиция или всемогущая длань самого Создателя своевременно перехватила инициативу и направила мою руку в нужном направлении. Не стану никого утомлять нудными псевдонаучными гипотезами. Если кому-то нечем заняться, пусть сам и придумывает какое-либо правдоподобное объяснение и ознакомит меня со своей версией. А мне позвольте довести рассказ о забавных приключениях вора Коршуна до их логического завершения, благо терпеть уважаемому читателю осталось совсем недолго.

На мои агрессивные действия оба сгустка тьмы отреагировали моментально, исторгнув из своих недр две струи раскаленной до внутризвездных температур плазмы, угодившие точно в беззащитные тела двойников. Если кто-либо думает, что мне было больно, то он очень сильно заблуждается – я превратился в пар еще до того момента, как что-либо почувствовал. На сей раз не было никаких темных коридоров и светлых пятен на другом краю Вселенной. Я просто умер, не успев даже пожалеть об этом…