У Харибды отвисла челюсть.

— И кто же произвел его? — выдавила она. — Какой-нибудь приговоренный к колодкам свинопас?

— Нет, — покачал головой Этассан, — это сделал я.

— Это неслыханно! Ваше величество, кин Этассан просто издевается над вами и над всей Амбинией. Он производит в рыцари какого-то проходимца, чтобы женить его на вашей дочери!

— Он имеет на это право, княгиня, — с явным удовольствием ответил король.

— Я положу конец надругательству над древними традициями Амбинии! — вскричала Харибда. — Если латники не могут арестовать его, то это сделают мои люди. Свита моего сына еще не забыла, что такое уважение к закону. Кин Вандал, взять этого плута и вышвырнуть его с балкона!

Несколько рыцарей во главе с Вандалом дружно шагнули к Тристану с разных сторон.

— Назад! — осадил их чей-то голос, и те отпрянули.

Тристан не поверил своим ушам. Это был король.

— Только я, любезная княгиня, могу отдавать подобные приказы, — произнес Иаран спокойно и вежливо. — И раз уж кин Тристан произведен в рыцари, то, я думаю, не будет ничего дурного в том, чтобы выслушать его. Прошу вас, кин Тристан, говорите. Я был бы плохим отцом, если бы позволил своей дочери выйти замуж за недостойного человека, — король бросил суровый взгляд на Гнусомунда.

— Я уже говорил вашему величеству, — сказал Тристан, — что кин Гнусомунд обманом добыл тот золотой щит, который он держит в руках. Он украл его с поля боя. Я, однако, должен признать, что именно он доставил его во дворец. Это правда. Как правда и то, что этот щит не является Талисманом. Талисман принадлежит мне, и я стал его обладателем задолго до того, как вступил в пещеру дракона.

— Бред, — рассмеялась Харибда.

Она в третий раз сделала жест рукой, и толпа поддержала ее дружным гоготом.

Тристан дождался, пока толпа угомонится.

— Итак, — продолжил он, — я заявляю, что кин Гнусомунд — вор и лжец, а на его месте должен находиться я — как истинный победитель Турнира и владелец Талисмана.

— Секундочку! — Гнусомунд высунулся из-за спины матери. — Это пустые слова. Пусть этот человек предъявит Талисман, раз он дерзнул обвинить меня во лжи.

— Верно, — Харибда расплылась в отвратительной улыбке. — Бросаться словами может каждый.

Вместо ответа Тристан подошел ближе к краю балкона, облокотился на перила и громко свистнул. По толпе пробежал легкий ветерок, и в следующее мгновение из нее рысцой выскочил И-гуа. Люди, не понимавшие, что происходит на балконе, шарахались в стороны. Конь подбежал к ограде и громко заржал, давая понять своему господину, что откликнулся на его зов.

— Вот Талисман, — сказал Тристан, указывая на И-гуа.

Все онемели. Однако по лицам придворных можно было прочесть их мысли. Этассан улыбнулся, но его улыбка тут же потонула в пышных серебряных усах. Харибда презрительно хмыкнула, Гнусомунд с трудом сдержал смешок, а король опустил глаза.

— Вы хотите убедить нас, что Талисман — это лошадь? — спросил он с явным разочарованием.

Король переводил взгляд с Харибды на Тристана, который тоже слегка растерялся. Теперь он ждал поддержки от Этассана, но тот почему-то молчал. Пауза не длилась и нескольких секунд, но, пока Тристан и Харибда готовились к решающей схватке, Гнусомунд тихо подкрался к Алькорте и схватил ее за руку.

— Я, Гнусомунд, нолус Холмистого княжества, объявляю себя женихом Алькорты, принцессы Амбинии. И да будет крепок наш союз сегодня, через год и во веки веков!

И тут произошло нечто совсем уж невероятное. Алькорта схватила Гнусомунда за запястье свободной рукой, развернулась под его плечом и, сделав какое-то неуловимое движение, выпрямилась. Нолус же растянулся на полу на обеих лопатках.

— Отец, — сказала Алькорта, разделавшись с Гнусомундом, — неужели нельзя провести испытание?! Кин Тристан утверждает одно, кин Гнусомунд, точнее его мать, — другое. Разве нет у нас способа проверить? Или я, наследная принцесса Амбинии, должна вечно терпеть это унижение?! Поставь себя на мое место. Я стою перед нашим народом и жду, когда решится моя судьба, которая находится в твоих руках. А ты, вместо того чтобы принять решение, медлишь и позволяешь человеку, который еще не назван моим женихом, брать меня за руку!

— Верно, — встряхнулся король. — Я немедленно прикажу доставить сюда Жезл Истинного Слова. Каждый из рыцарей принесет клятву, и мы узнаем, кто говорит правду.

— Ваше величество, есть способ лучше и быстрее. — Тристан вынул из кармана флакончик, который дал ему Этассан. — Это драконьи слезы. Тот, кто сделает хотя бы глоток, солгать не сможет.

— Да будет так, — сказал король. — Кин Гнусомунд, соблаговолите подняться с пола и испить драконьих слез.

Гнусомунд, кряхтя и стеная, поднялся на колени. Вид у него был жалкий. Руки тряслись, на лице застыло выражение невыносимого страдания.

— Кин Тристан, — сказал король, — сначала вы.

— Нет уж, сначала мой сын! — Харибда вырвала флакончик из рук Тристана и, развернувшись, поднесла его Гнусомунду, который только встал на ноги. Но флакончик вдруг выскользнул из ее пальцев, звякнул о каменный пол и разлетелся на тысячу осколков. Маленькая лужица драконьих слез медленно растеклась по балкону.

— Ой! — с притворным смущением воскликнула Харибда. — Простите, я такая неуклюжая…

— Ну уж нет! — вскричала Алькорта. — Ты сделала это нарочно, ибо всем ясно, что твой сын врет!

— Ваше высочество, — возмутилась княгиня, — даже вы обязаны обращаться ко мне на «вы».

— Я буду обращаться на «вы» к тем, кто этого заслуживает, а вас, будь моя воля,