Встречаются порой люди, которым по непонятной причине всегдавезет. Алексей Мирский был из их числа. На следующий день после его арестаскончалась Антонина, в смерти медсестры не было ничего криминального, онаумерла от инфаркта. Сутками раньше на тот свет отправилась Ольга Ивановна,бывшая директриса детдома. Алексей Мирский, испугавшись во время задержания, быстропришел в себя и, сразу вызвав адвоката, отказался от всех прежних показаний.Защитник написал длинную бумагу, из которой следовало, что Мирский в моментвзятия его под стражу был временно невменяем, за свои слова не отвечает, ивообще издатель очень болен. Потом адвокат обратился к прокурору с ходатайствомоб изменении меры пресечения для Алексея с ареста на подписку о невыезде. Какправило, если дело идет об убийстве, прокурор отказывает, но Мирского почему-тоотпустили. Мне думается, что в этой ситуации помогла не взятка, а… ну, скажем,вмешательство ангела-хранителя Алексея.

Оказавшись на свободе, Алексей воспользовался своим шансом,он исчез из страны, очевидно, у издателя имелся загранпаспорт на другое имя.Адвокат бил себя в грудь, кричал на всех перекрестках о нечестности своегоклиента, не заплатившего ему ни копейки.

Спустя три месяца после побега Мирского адвокат купил себероскошный джип. Впрочем, ничего странного в этом нет, юрист имел многоклиентов.

Издательство «Нодоб» процветает на рынке. Оказывается, оновот уже почти полгода принадлежит не Мирскому, а совсем другому человеку. КнигиФомина исправно переиздаются, а Роман, заявивший о своих правах как наследник,теперь вполне обеспеченный человек. Неожиданно, словно чертик из коробочки,объявилась непонятная дама, якобы дальняя родственница покойной Сони. На рукаху нее имелась генеральная доверенность на ведение всех дел, подписаннаяЛюдмилой Мирской. Дама спокойно продала роскошную квартиру, принадлежащую женеиздателя, дачу, две машины и испарилась с полученными деньгами. В кругахиздателей и книготорговцев посудачили немного о Мирском и забыли о нем.

Я подружилась с Лизочкой и Назаром. Мы ездим друг к другу вгости и часто общаемся. Десятого августа взволнованный Назар позвонил мне ирассказал очень странную историю. Лизочек рано утром пошла в магазин, девочкуна выходе из подъезда остановила пожилая, благообразная дама.

– Ты Лиза? – спросила она.

– Да, – кивнул ребенок.

– Ну-ка, назови свою фамилию, отчество, адрес и домашнийтелефон.

Удивленная девочка выполнила ее требование.

– Все верно, – бормотнула дама, – да и на фото ты похожа,держи-ка, Отнеси домой.

В руках Лизочки оказался довольно толстый, хорошо заклеенныйбумажный пакет. Малышка хотела спросить, что там такое, но тетка, похожая научительницу, испарилась, словно ее и не было.

Дома Назар вскрыл послание и ахнул, на стол посыпались пачкиденег, всего там оказалось сто тысяч баксов и еще записка, отпечатанная напринтере.

«Милые мои Назар и Лизочек! Это вам от мамы Нины, тратьтесмело, но никому не рассказывайте, откуда у вас взялись деньги». Подписи небыло. Я заставила Лизочка детально вспомнить облик дамы и поняла, что она оченьпохожа на ту женщину, которая продавала имущество Мирских.

Деньги в корне изменили жизнь девочки и ее отца.

Назар оказался предприимчивым человеком, он основал свойбизнес, и сейчас ему принадлежит с десяток автобусов и много такси,обслуживающих чуть ли не все Подмосковье. Лизочек теперь ест любимые сосискибез ограничения, «персик» поставлен на вечную стоянку в гараже. Назар не бросилдруга, прадедушке «Мерседеса» обеспечена счастливая старость.

Судьба Людмилы и Алексея Мирских мне неизвестна. Но не такдавно один из коллег по перу рассказал, что в Канаде появилось небольшоеобъединение, выпускающее литературу для русскоговорящей диаспоры. Называетсяоно «Алюмирск», а владеет им очень милая дама. Фамилия хозяйки – Иванова, зватьее Анна Сергеевна, мужа ее зовут-кличут Ивановым Михаилом Николаевичем, ночутье подсказывает мне, что «Алюмирск» – это Алексей и Людмила Мирские. Есливзять первые буквы их имен и фамилии, что получим? То-то и оно. Но я,естественно, никому ничего не сказала, мало ли что может взбрести в головуавтору криминальных романов.

Иногда, по ночам, облокотившись о подоконник, я предаюсьтяжелым раздумьям. Алексей жертва или, негодяй? Яна получила по заслугам? Ктодал право Мирскому распоряжаться чужими жизнями? Рассказал ли он правду Людмилеоб их родстве? Могут ли деньги заменить ребенку мать? Сто тысяч за смерть Нины– это раскаяние? Попытка откупиться?

И нет у меня ответов на эти вопросы. Иногда я ненавижуАлексея, иногда жалею, порой хочу, чтобы его поймали и наказали, изредка желаюему удачи, никак не получается возненавидеть парня, что-то мне мешает. Но что?Не знаю.

Мы прожили лето в Пырловке, борясь с бытовыми проблемами. Всередине июня жители деревни неожиданно стали со мной и Томочкой оченьприветливы. Сначала нам приносили свежие овощи и отказывались брать за нихденьги, потом местные парни предложили услуги водовозов. Нам притаскивали изколодца полные баклажки, наливали бак на крыше, кололи дрова и меняли баллоны сгазом. Взамен мы с Томочкой только мило улыбались и говорили: «Удачи вам ирадости».

Первое время мы наивно считали пырловцев очень отзывчивымилюдьми, которые, поняв, как мучаются плохо приспособленные к жизни в деревнегородские жительницы, решили проявить истинное христианское милосердие, нопотом сообразили: дело не так просто.

В конце июня установилась невероятная засуха.

Дождя не было три недели. Маленький пруд, из которогоженщины брали воду для полива огородов, обмелел окончательно, а из колодцастали доставать мутную жидкость, в ведре очень часто оказывался песок.

Числа двадцатого июля местный батюшка устроил крестный ход.Из храма, расположенного в десяти километрах от Пырловки, привезли иконы, ипроцессия во главе со священнослужителями двинулась в путь.

Но бог не помог, на следующий день солнце по-прежнему палилос неба, урожай погибал.

Когда мы сели обедать, в дверь постучались.

– Войдите, – крикнула Томочка.

На терраску ввалилась толпа пырловцев.

– Здравствуйте, – ошарашенно пробормотала я, – чайку нехотите?

Внезапно пришедшие рухнули на колени. Стоявшая впереди бабазавыла:

– Спасите, Христа ради, помогите убогим, нам без заготовокникак, с огорода живем, питаемся и торгуем, сделайте милость, а уж мыотработаем.