– Ты сейчас серьезно? – резким тоном спрашивает Ройс и вскакивает на ноги. – Ты, блин, даже не подумала? Ты не подумала, что мы наверняка захотим узнать, что кусок дерьма, который постоянно пытается испоганить нам жизнь, полез теперь и к тебе?

Я смотрю на них, а в ушах звенят презрительные слова моей матери. Они, словно яд, обволакивают меня, сжимают ребра и, осмелюсь сказать, даже орган, что бьется под ними.

«Глупая, никчемная, она недостойна и половины того, что дала ей жизнь».

Я поднимаю свой рюкзак, брошенный за диваном, и направляюсь к двери.

– Я не буду вашей маленькой крысой, так что если вы надеялись, что я буду стукачить… что ж, найдите для своих игр кого-нибудь другого.

Я толкаю дверь, выхожу на улицу и, прислонившись к джипу, жду этих придурков.

Кэптен выходит почти сразу за мной.

Он смотрит на меня через капот, и когда я, как настоящая стерва, делаю большие глаза, отводит взгляд.

– Не отталкивай нас только потому, что чувствуешь то, что никогда раньше не чувствовала.

– Не понимаю, о чем ты.

– Нет, ты прекрасно все понимаешь. И чтобы ты знала – это все потому, что мы заботимся о тебе. А не потому, что нам нужно все знать. Если кто-то докучает тебе, угрожает или вдруг причинит боль – мы хотим знать об этом.

Входная дверь распахивается, Кэптен наконец открывает машину, и я залезаю в салон.

Мы едем в молчании сначала до лавки с пончиками, потом и до школы.

Погруженные каждый в свои мысли, мы вчетвером выходим из машины и направляемся в школу.

Я замечаю Баса, который привалился к моему шкафчику, и отделяюсь от группы, но Мэддок хватает меня за руку и дергает обратно.

Кэптен и Ройс отступают назад, но не уходят.

Все, кто есть поблизости, замедляют шаг. Десятки пар глаз смотрят на его руку, сжимающую мой локоть, и на мое рассерженное лицо.

Тогда Мэддок притягивает меня к себе, обнимает рукой за талию и наклоняется ко мне. Я отодвигаюсь от него.

Он говорит тихо, но с таким напором, какого мне еще не доводилось слышать:

– Теперь я, на фиг, сделаю все, чтобы дойти до этой точки.

Взгляд Мэддока становится жестче.

– Какой точки?

– Той, где я буду знать, где ты, с кем и о чем говоришь. И это не имеет ничего общего с желанием разозлить тебя, а только с тем, чтобы сохранить мой рассудок.

– Осторожнее, здоровяк, – шепчу я, и вдруг у меня начинает стучать в висках. – Это очень похоже на падение короля. Только вот земля у меня под ногами не очень мягкая.

Он наклоняется еще ближе, его рот почти касается моего, и я прикусываю язык, чтобы не сделать или не сказать что-нибудь глупое.

– Я справлюсь.

– Может быть, я этого и не хочу.

– Лгунья, – шипит он и отпускает меня. – У тебя две чертовы минуты, Белоснежка. Не нарывайся.

Я отталкиваю его, не обращая внимания на косые взгляды, и иду к Басу, стараясь выровнять пульс, но у меня такое ощущение, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди.

Бас переводит взгляд с Мэддока на меня.

– Даже не думай, – предупреждаю я его, открывая свой шкафчик, чтобы взять учебники для первых уроков и положить их в рюкзак. – А я думала, что ты занес меня в черный список.

– У меня нет черного списка.

– Значит, это список под названием «Избегать их, чтобы жить спокойно». Одно дерьмо. – Я прислоняюсь к металлу и смотрю на него. – Что случилось?

Бас хмуро смотрит на свои крутые армейские ботинки, потом поднимает на меня глаза.

– О тебе спрашивают. Хотят, чтобы ты снова стала драться. Обещают большие деньги.

Большие деньги. Они могут мне понадобиться, потому что я отдала матери почти все свои сбережения, но…

Я не могу.

Я качаю головой, нахмурившись и поджав губы.

– В этот раз я пас.

– Сомневаюсь, что будет следующий.

Мы с Басом оглядываемся в коридор. Мэддок наблюдает за нами, прислонившись к стене и не обращая внимания на остальных учеников, которым приходится обходить его.

– Спасибо за предложение, но нет.

Бас кивает, отталкивается от шкафчика и уходит.

Я не оборачиваюсь в его сторону, потому что продолжаю смотреть на Мэддока, который уже идет ко мне.

Он останавливается передо мной, и я снова прижимаюсь спиной к холодному металлу.

– Что ему было нужно?

– Не волнуйся, здоровяк. Этот разговор прошел не так, как ему хотелось.

Ройс с Кэптеном уже стоят рядом с нами. Я перевожу взгляд на Ройса и киваю в сторону класса.

– Готов?

Не дождавшись ответа, я ухожу, и через минуту Ройс догоняет меня. Он не забрасывает руку мне на плечо, как обычно, не устраивает шоу. Он вообще не произносит ни слова.

Я опускаюсь на свое место и задаюсь вопросом, с каких пор я стала принимать решения, которые неудобны мне, но укладываются в правила, которые установили для меня эти три парня.

Это нехорошо.

Рэйвен

– У тебя был секс.

Я сердито смотрю на Виенну. Она садится на деревянный столик, за которым я жду, когда у парней закончится тренировка.

– И тебе привет.

– О, у тебя точно был секс, и теперь твой моральный компас сломан.

Я кладу руки на колени.

– Что ты несешь?

– У тебя эмоциональный перегруз, ты в плохом настроении, а я по опыту знаю, что все это связано с пенисом.

Я непонимающе смотрю на нее, и она чуть-чуть отодвигается.

– С вагиной?

Я смеюсь и закатываю глаза.

– Я не лесбиянка. Но сейчас мои проблемы не имеют ничего общего с членом.

Ее глаза загораются, и она пересаживается со стола на скамейку, оседлав ее, чтобы быть на одном уровне со мной.

– Так секс все-таки был?

– Чего это ты так интересуешься? – Я ощетиниваюсь, и Виенна поднимает руки.

– Прости. Забыла. Ты не умеешь дружить. – Она смеется и достает из рюкзака упаковку чипсов. – Слышала, Мэддок возил тебя вернуть одежду Мэлло?

– Да. Я понятия не имела, как ее найти, но вдруг выяснилось, что Ройс точно знает, где она живет. – Я смеюсь, а Виенна улыбается.

– Еще бы!

– Как дела в приюте?

Она пожимает плечами.

– Все как обычно. Скучная рутина… но зато там безопасно.