– Меня больше беспокоит все остальное, – заметил Бойд. – Прости, Эдеард, но, когда дело касается честности, твой инстинкт не кажется мне непогрешимым. Ты всегда стараешься отыскать в людях что-то хорошее.

Эдеард с удивлением взглянул на сослуживца.

– Ладно, так в чем она могла солгать? В худшем случае она выставит меня полным ослом и сбежит с порядочной суммой денег. И как это нам повредит?

– Как ты сказал? – негромко спросил Динлей. – Ах, да: «пистолеты, убивающие констеблей».

Эдеард почесал в затылке. Именно эти слова расстроили его сильнее всего.

– Да, – подтвердил он.

«А вдруг это скорострельное оружие? – подумал он. – Нанитта упоминала о незнакомом акценте».

Но в глубине души он даже хотел, чтобы все оказалось именно так, хотел наконец доказать, что Эшвилль пал от рук неизвестного клана, обитающего где-то в неизведанной области мира.

– Но если эта часть ее информации правдива, – быстро ответил он, – нам просто необходимо вмешаться, пока оружие не попало в руки обычных уличных громил. В противном случае нас ждет кровавая баня.

– Логично, – нехотя согласился Максен.

– Им известно, что мы научились скрываться, – сказал Бойд. – В Сампалоке, когда мы следили там за бандитами, я видел тьму собак. Сейчас уже многие преступники ими обзавелись.

– Я защищу вас от самого сильного обстрела, – сказал Эдеард. – И вы знаете, что мы можем скрыться таким путем, какой им и не снился.

Его товарищи переглянулись.

– Ладно, – сказала Кансин. – Но если эти пистолеты такие, как говорила Нанитта, нам потребуется надежное подкрепление.

– Я поговорю с Чаэ и Ронарком, – пообещал Эдеард.

Спустя две ночи Эдеард пожалел, что не может полностью доверять всем пяти отделениям констеблей, патрулирующим районы Падуя и Зельда. Маршруты обходов должны были казаться случайно выбранными, по крайней мере такими их надлежало сделать сержантам и капралам. Но внимательному наблюдателю маршруты бы показались чрезвычайно подозрительными.

«Или я становлюсь настоящим параноиком?» – думал Эдеард.

Как бы то ни было, он вместе со своим отделением затаился в нижней части асимметричной башни в Эйри, стоявшей поблизости от центрального храма Заступницы. Местом для проведения сделки была выбрана соседняя башня, но Эдеард не рискнул ждать преступников там, поскольку сомневался в способностях своих товарищей скрываться под маскировкой.

По извилистым проходам между изогнутыми и наклонными башнями уже подходили люди, спешившие к вечерней службе. Эдеард не мог не признать, что место для передачи оружия выбрано отлично, тем более что Пифия до сих пор отказывалась вводить ордера на выдворение для района Эйри.

«Это уже третий раз», – донесся направленный телепатический посыл Кансин.

Она передала им изображение ген-орла, бесшумно облетающего башню снаружи. Затем птица нырнула в широкий арочный проход и сделала облет огромного внутреннего пространства.

Выбранная для совершения сделки башня была одной из самых высоких в Эйри – громадный изогнутый шпиль с выступающими вертикальными ребрами, меняющими цвет от дымчато-серого внизу до аметистового в середине и приглушенно пунцового на самом верху, где восемь конических зубцов окружали наклонную площадку. В обширный внутренний зал, занимающий все основание, вели три арочных входа, тогда как большинство башен имело только один. Несколько длинных сталактитов и сталагмитов розоватого цвета загромождали зал, а в самом его центре от черного пола до вершины сводчатого потолка на пятьдесят футов поднимался гладкий черный столб. Единственное отверстие в нем открывало вход на спиральную лесенку, поднимающуюся до верха башни.

«А я вот что обнаружил», – доложил Бойд, показывая друзьям мужчину рядом с башней, ведущего на поводке пса. Он медленно обходил вокруг ее основания, и собака усиленно обнюхивала землю.

«А это не Пирал? – спросил Максен. – Он упоминается во всех ордерах на выдворение».

Мужчина с собакой, закончив обход, направился к мосту, ведущему в район Фиакр. Два констебля в гражданской одежде неторопливо зашагали следом.

Солнце скользнуло за горизонт, и из трещин в похожих на кору дерева стенах башни начал просачиваться оранжевый свет. Через зал пролетел еще один ген-орел.

Про-взгляд Эдеарда неотрывно следил за гондолой, причалившей к ближайшей платформе. Из нее вышли четыре человека, закрытые плотной пеленой уединения. Они вынесли на берег два окованных железом ящика. На таком расстоянии про-взгляд выявил в ящиках лишь наличие металлических предметов. Вскоре подошла еще одна гондола, и из нее вытащили ящики меньшего размера.

«Боеприпасы», – прошептал Эдеард.

В храме началась вечерняя служба, и широкие двери закрылись. Сквозь купол и сотни окон всех трех приделов засиял яркий оранжевый свет. Около дюжины людей, ранее слонявшихся вокруг храма, начали потихоньку собираться к высокой башне.

«Вот это да», – протянул Динлей.

Одним из мужчин, попавших в сияние башни, оказался Медат.

Эдеард усмехнулся.

«При виде нас он просто помрет от страха».

Люди из гондол подошли к башне и встретились с группой Медата.

«Я насчитал пятнадцать человек», – сказал Максен.

Эдеард все еще пытался определить контуры предметов в ящиках. Это явно были пистолеты, но не настолько сложно устроенные, как то скорострельное оружие, что применяли налетчики в Эшвилле. «Благодарю, Заступница!» – подумал Эдеард. И вдруг он узнал их.

«Я уже видел эти пистолеты. Иварл и его люди стреляли из них в меня, когда горел „Дом голубых лепестков“. Они заряжаются пулями большого калибра, но я наверняка смогу их остановить».

«В таком случае не позволяй им пробить мою грудь», – сказал Бойд.

«Выходим, – скомандовал Эдеард. Он бесшумно выбрался из укрытия и поспешил к высокой башне, телепатируя на бегу Чаэ: – Окружайте их. Здесь пятнадцать человек, но могут быть еще и наблюдатели».

«Троих мы уже вычислили, – заверил его Чаэ. – Мы идем».

План операции был довольно прост. Динлей и Бойд должны блокировать один вход в башню, Кансин и Максен закроют второй, а Эдеард пройдет сквозь третий.

«Они приближаются».

Эдеард замер и нахмурился, уловив отчетливый телепатический посыл. Он не мог определить, кто его отправил, но точно не один из членов его отделения. Впереди ощущалась тревога, излучаемая бандитами, их провзгляды обшаривали окрестности.

Он остановился на пороге и прислушался к негромким взволнованным голосам, отражаемым сиреневыми сталагмитами и странными выемками в стенах зала. Обе группы сгрудились в центре, вокруг черного столба, у каждого выхода стояли часовые.

«Готовы», – телепатическим посылом объявила Кансин.