От этого я засмущалась еще больше.

– Прости. Сама не знаю, что это я так себя накрутила. Видно, гормоны разыгрались. – Я нервно сглотнула. – Я так счастлива, что ты здесь. Правда-правда. Это лучший сюрприз в моей жизни.

Мне хотелось показать ему, как много значит для меня его присутствие.

Но я понимала, что моя непрошеная любовь к Эйдену может оборваться в одно мгновение. Другое дело, что голова моя совсем не думала о последствиях.

Наклонившись, я сжала его руку.

– Поверить не могу, что ты здесь.

– Ты мне уже об этом говорила, – тихонько пробормотал он.

– Вот беда. Просто я в шоке. – На этот раз мне все-таки удалось улыбнуться.

– Мне надо что-нибудь выпить после дороги, – сказал Эйден, вставая со стула. – Схожу-ка я за зеленым чаем. А что тебе? Как обычно – кофе с сахаром?

– Да. Не знаю только, впустят ли тебя сюда с напитками.

– Впустят, – это было сказано тоном, не допускавшим сомнений.

Он зашагал к двери, сопровождаемый взглядами и перешептываниями.

– Эй, – раздался голос сбоку от меня, – ты замужем за этим парнем?

Дамочка смотрела вслед Эйдену, будто завороженная.

В груди у меня что-то сжалось.

– Да, – ответила я, с трудом подавив вздох.

* * *

– Я хотел прилететь пораньше, но билетов уже не было, – сообщил он мне несколько часов спустя, когда мы валялись на моей кровати, а между нами лежали восемь коробок с закусками. Среди них было два блюда с тофу, три – с пропаренным рисом, еще два – тушеные овощи, а восьмым была курица. Эйдена явно не насытили те три яблока, четыре банана и несколько гроздьев винограда, которые он съел еще на конференции.

Окунув кусок курицы в соус, я искоса взглянула на Эйдена. Что и говорить, его приезд оказался для меня приятной неожиданностью. После того как он вернулся с чаем и закусками, к моему столику стали то и дело подходить люди. И Эйден, надо отдать ему должное, неплохо справлялся с этим вниманием. Он даже говорил «спасибо» и «рад знакомству» тем, кто просил у него автограф.

Я знала, что служу не более чем предлогом для тех, кто спешил к нашему столику, чтобы взглянуть на Эйдена. Тем не менее к концу мероприятия все мои визитки были разобраны. Та же участь постигла закладки и значки. Я уже не говорю о том, сколько раз меня – точнее нас! – фотографировали для интернет-страниц.

И пусть Эйден служил приманкой, я не собиралась отказываться от подвернувшейся выгоды. Плевать, если позже, когда мы расстанемся, эти люди будут гадать о том, из-за чего это произошло. Наверняка все решат, что он изменил мне. Это первое, что приходит в таких случаях на ум.

Но я-то буду знать, в чем истинная причина нашего расставания! Так о чем же беспокоиться?

– Когда ты начал искать билеты? – спросила я, отбросив гнетущие мысли о разводе и измене.

– Вчера, – пробормотал он, дожевывая рис. – Но вечером уже не было рейсов. К тому же мне перед отъездом хотелось поговорить с Заком. А так бы я оказался здесь раньше, – добавил он.

– Это я сдернула тебя с места. Не надо было мне ныть и жаловаться.

– Сама бы ты не попросила меня приехать, – пожал он плечами. – Если уж я прилетел сюда, то только потому, что сам того захотел.

Я знала, что он говорит правду, и все же не могла окончательно избавиться от укоров совести.

– Не надо было мне накануне плакаться и говорить…

– Что в тебя обязательно швырнут чем-нибудь тяжелым, – закончил за меня Эйден. – По-моему, ты зря беспокоилась. Публика была очень милой.

Разумеется, милой. Особенно с ним. Дамочки всех возрастов так и строили ему глазки, не смущаясь моим присутствием. Одно слово – потаскушки.

Это неприятное чувство возникало у меня всякий раз, когда я видела, какие взгляды кидают женщины на моего Эйдена, хотя сам он сидел, уткнувшись носом в книгу и не замечая этой возни.

С одной стороны, я понимала, что нет ничего естественнее, чем заглядеться на красивого мужчину. С другой – меня ужасно раздражало подобное поведение, ведь речь как-никак шла о моем законном муже.

Никогда не думала, что могу быть такой собственницей. Эйден был моим другом. И замуж за него я вышла для того, чтобы он мог получить постоянное гражданство. Да, я успела влюбиться в него, но этому чувству просто не было места в наших и без того запутанных отношениях.

– Они вели себя так мило только потому, что ты подсел к моему столику. А до этого я торчала там в полном одиночестве. – Я искоса взглянула на Эйдена, пытаясь оценить его реакцию.

Тот в ответ лишь пожал плечами:

– Если они столько времени игнорировали тебя, то только из-за собственной глупости. Говорю тебе, Вэн, у тебя была самая лучшая палатка. Я сам прихватил пару твоих закладок.

– Ты это серьезно?

– Ясное дело.

Ну кто бы мог подумать?

– Ах ты, хитрюга! – Я с улыбкой похлопала его по руке. – Все еще не могу поверить, что ты здесь, у себя на родине.

– Вообще-то я из Виннипега.

– Я знаю, из какого ты города. Просто я думала, ты уже никогда не прилетишь в Канаду.

Эйден пожал плечами:

– Почему нет? Страна как страна.

– Ты же сам сказал, что не хочешь здесь жить. Разве не для того ты… женился на мне, чтобы уже никогда не возвращаться обратно?

– Мне просто не хочется жить здесь.

– Это из-за родителей? – хватило у меня смелости спросить.

Он решительно качнул головой:

– Они тут точно ни при чем. В Канаде у меня не осталось никого, кроме Лесли. Все, что мне дорого, находится в Штатах.

Я сделала вид, будто понимаю, о чем он, хотя слова его прозвучали для меня настоящей загадкой.

– Спасибо, что выручил меня сегодня. Я тебе здорово обязана…

– Ты ничем мне не обязана. – Эйден снова взялся за тофу.

– Еще как обязана. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь отблагодарить тебя.

– Перестань. Зачем мне твои благодарности?

– Чтобы ты понял, как много это значит для меня. Моя родная мать даже не пришла на мой выпускной в университете, а ты пролетел несколько часов, чтобы посидеть со мной на этой скучной конференции. Да ты мне поднял настроение на целый месяц!

Вздохнув, Эйден поднял голову и взглянул на меня.

– Ты же не бросила меня в трудную минуту. Почему бы и мне не поступить так же?

– Мои друзья приезжают в гости.

Допив остатки воды из стакана, я рассеянно взглянула на Эйдена. Пару минут назад, когда мы с Заком вернулись с пробежки, он уже сидел за кухонным столом.