Последняя тень сомнений в его сердце растаяла. Правда победила. Внезапно он все понял.

Когда Данна впервые обвинила Нову в том, что она его злейший враг, что она – Кошмар, на которую он охотился столько месяцев, он был зол. Уязвлен. Эта мысль была ему отвратительна.

Теперь не осталось ничего, кроме глубокого, опустошающего чувства потери. Адриан сгорбился под тяжестью связавших его пут.

Нова потянулась к его руке, приложила два пальца к его костяшкам.

Он вздрогнул от прикосновения, и ему снова, на миг, показалось, что он видит боль в глазах Новы. Нет, только показалось, потому что в следующее мгновение ее лицо стало холодным и непроницаемым.

– У каждого есть свой кошмар, – сказала она. – Похоже, твой кошмар – это я.

Это было последнее, что он запомнил, перед тем как провалиться во тьму.

– До чего же хитро придумано, – сказала Королева Пчел, рассматривая босую пятку Адриана. Он изо всех сил старался не реагировать на нее. Он старался не обращать внимания ни на кого из них. Анархисты и примкнувшие к ним злодеи суетились вокруг, настойчиво пытаясь добиться от него хоть какой-то реакции. Каждый раз, когда Нова оказывалась в комнате, он решительно сверлил ее взглядом. Она так же решительно отводила взгляд.

– Пружины, – восхитилась Королева Пчел, проводя острым ногтем по его ступне. Адриан изо всех сил старался не вздрагивать. – Чтобы прыгать дальше. Ну разве не умно, золотко?

Адриан был почти уверен, что золотко относится к Нове, но сказать наверняка было трудно, поскольку Нова, казалось, была так же решительно настроена игнорировать Королеву Пчел, как и он сам.

То, что Хани Харпер осматривала его ступни, было последним в длинной череде унижений, которые Адриан перенес с момента пленения. Он не знал, что стало с Оскаром и Данной, и в какой части собора он находится. Придя в себя, он увидел, что оказался в маленькой круглой часовенке. По сравнению с великолепием нефа часовня выглядела настолько мрачной и скромной, что Адриан задумался, уж не раздражал ли архитектора тот святой, в память которого она была построена. Внутри было пусто, если не считать гладкого черного алтаря и ряда узких витражных окон. Эхо отдавалось от каменных стен и пола. Угрюмый полумрак тоже не способствовал улучшению впечатления. Адриану никак не удавалось понять, какое сейчас время суток, так как ни солнечный, ни, если уж на то пошло, лунный свет не проникал сквозь саркофаг, который Ас воздвиг над собором, погрузив его в вечную тьму. Единственным источником света был тусклый газовый фонарь в углу, тени от которого плясали по стенам.

Адриан лежал на спине, привязанный к холодному алтарю. Злодеи отрезали рукава и воротник его рубашки, обнажив татуировки на руках и груди.

Нова в полной боевой амуниции то и дело заходила в часовню. На ремне у нее было два разных пистолета, веревки, дротики и патроны, перчатки, сигнальные ракеты, охотничий нож и эти ужасные метательные звездочки, которые всегда так любила Кошмар. Вот только от металлической маски она почему-то отказалась, и, хотя Адриан понимал, что не должен придавать этому значения, он ничего не мог с собой поделать.

Без маски он все равно не мог видеть в ней Кошмар. Он видел только Нову.

Нову, предавшую его сотней разных способов. Но все же Нову.

Он пытался заговорить, спросить у нее, куда увезли Данну и Оскара, все ли с ними в порядке, но она как воды в рот набрала. Адриан не понимал, зачем она сюда заглядывала: для того ли, чтобы не дать ему сбежать, то ли просто убедиться, что с ним нормально обращаются.

Хуже всего, пожалуй, было то, что в часовню время от времени заходил еще и Фобия. Адриан не сразу заметил, как он молча стоял в углу и наблюдал. В часовне было так темно, а злодей стоял так неподвижно, что больше напоминал плод фантазии Адриана.

Однако он был реальным. Очень даже реальным, и каждый раз, когда Адриан его замечал, по спине у него бежали мурашки. Жестокие слова Фобии, которые он сказал над телом Кэллама, снова и снова эхом отдавались в голове Адриана.

Нельзя заворожить того, в ком нет души, как не станет смелым тот, кому неведом страх…

Это был он. Сейчас Адриан это понимал, он понял это в тот момент, когда Фобия произнес ненавистные слова. Записка, оставленная на ее теле. Дикий ужас на ее лице.

Мать Адриана была убита Фобией.

Адриан мрачно усмехнулся, оскалившись на злодея, а тот в ответ лишь покрутил над головой своей косой.

В новостях сказали, что Леди Неукротимая разбилась насмерть, упав с семиэтажного дома. Никаких других ранений или травм, кроме прямых последствий падения, найдено не было. Что бы ни сделал с ней Фобия, что бы он ни показал ей, это напугало ее настолько, что на миг она забыла, что умеет летать. Она окаменела от ужаса. Он буквально напугал ее до смерти.

Невозможно было понять, что у Новы могло быть общего с этой нежитью.

Но Адриан понимал, что удивляться нечему. Его мать была Отступницей. Нова была Анархисткой. Нове не должно было быть дела до убийства Леди Неукротимой, случившегося больше десяти лет назад. Просто стало одним супергероем меньше. Просто стало меньше на одного врага.

Когда Фобия, наконец, ушел, так же бесшумно, как и появился, Адриан был даже благодарен.

Ушел и Цианид, что-то бормоча про эксперимент, а ходящую сквозь зеркала Адриан не видел с самого начала. Кто-то приходил и уходил. Некоторых из них он узнал по прошлым испытаниям – это были Одаренные, вроде Журавлика, которые не были приняты в Отступники. Кое-кого – он был уверен – уже разыскивали за различные преступления в разных районах города, за ними частенько гонялись патрульные отряды. Это заставило Адриана пожалеть, что в ипостаси Стража он явно сделал недостаточно, а ведь мог бы выслеживать известных преступников и добиваться их задержания.

– Я ничего не пропустила? – спросила Королева Пчел, посветив фонариком Адриану на руки и выворачивая его связанные запястья. – Поглядим… вот огонь, тут стена замка, прыжки, костюмчик… а это что? – она ткнула ногтем в его правое предплечье. – А, точно, лазерная штука, – ее улыбка из игривой превратилась в злобную. – С этой я знакома не понаслышке.

Адриан мрачно взглянул на нее.

– Ты пыталась убить моего отца, – заговорил он, нарушив собственный обет молчания.

– Твоему отцу не следовало нападать с ножом на моего дорогого Аса, – затараторила она.

– Ас собирался убить нас всех! – Адриан покосился на Нову, едва ли не ожидая, что она тоже выскажется, а то и защитит его, но она промолчала. Она стояла к ним спиной под аркой часовни, глядя на галерею со статуями.

Королева Пчел издала своими ярко накрашенными губами неприличный звук.

– Не собирался он убивать нас всех. Только тебя. И тех, кто тебе дорог, – и она подмигнула, как будто все это было шуткой. По мочке ее уха полз шершень, но она, казалось, не замечала. – А теперь, Кошмар, милая, с какой, по-твоему, нам стоило бы начать?