На «Филях» рядом оказался вонючий бомж, явно намереваясь просить на бутылку. Павел Сергеевич заторопился к выходу, но сзади послышалось:

– А вон и наш ельциноид.

Фраза могла адресовываться только ему, и, хотя не следовало этого делать, Павел Сергеевич оглянулся. Вслед за ним на улицу выходили два угрюмых мужика – слегка знакомых, едва узнаваемых. Значит, они хорошо помнят его…

Ему усмехнулись в лицо, обогнули с двух сторон. Выдавив наружу упругие двери, со всей силой пустили их обратно. Солнечные зайчики от стекол замельтешили у Павла Сергеевича в глазах, но ждать, когда они успокоятся, он не стал. Развернулся, обогнул работавшие на выход турникеты и опустил новый жетон в ненасытную щель турникета входного. Автомат беспрепятственно пропустил его через себя, отрезая путь на улицу. К заводу. К прошлому. И пропади оно пропадом!

С противоположной платформы на него грустно смотрел побитый бомж. И это вместо рукоплесканий и цветов. Называется, встретился с молодостью. Надо было все же ехать на машине и не поддаваться сентиментальности…

– Чего нервный? – сразу заметил Семен его состояние, едва поздоровавшись.

– Слушай, откуда у людей столько зависти и злости?

– Не будем о высоком, тем более не имеющем ответа. Прошу.

Подняв колено, устроил на нем дипломат. Так получалось, что в последнее время щелкание его замков подразумевало получение денег, но тут среди бумаг в прямоугольном атласном чреве плотненько стояло обреченное на погибель пиво в бутылках.

– Может, зайдем в ресторанчик? – увидев вывеску, предложил Павел Сергеевич. Возвращения в прошлое не несут освежающей радости, хотя поэты утверждают обратное. Лирики нынче нет, время требует идти вперед, не позволяя опускаться ниже завоеванного уровня. Даже ради игры.

– Не-ет, на свежем воздухе, – не согласился Семен, еще не получивший от своего прошлого оскорблений. – Отойдем к заборчику.

Пробки вскрыть не успели, как подошли опрятно одетые, похожие на близнецов двое крепких парней. Попросили вежливо:

– Пожалуйста, не надо сейчас здесь стоять.

– Нам можно, – отмахнулся Семен. – Мы из КГБ.

– Из КГБ мы, – с улыбкой уточнил один из близнецов. – Пройдите в другое место.

– Нам можно, – заупрямился Семен и достал свою красную книжицу. – Видишь, с кем разговариваешь?

Близнецы внимательно прочли все надписи в корочке, задумчиво переглянулись и молча отошли.

– Значит, Борька будет проезжать мимо, – определил причину зачистки Семен. – Позовем на глоток?

– Ты хочешь окончательно испортить вечер?

Вечер никто из них портить не хотел. Тянули пиво, бегали за добавкой, искали туалет, жаловались друг другу на жизнь, отмахивались от попрошаек. В итоге оказались на Казанском вокзале. Семен насел на уговоры поехать к нему электричкой до дачи, но Павел Сергеевич устоял от соблазна. Завтра слишком важная встреча. А перед посадкой друга еще и вспомнил, из-за чего, собственно, и состоялась встреча:

– Так что там с Чечней?

Несмотря на бесшабашность и всесильность корочек с двуглавым орлом, Семен огляделся. Подступил ближе.

– Сдаем мы Чечню.

– Боевикам? Смысл?

– А смысл держать там войска? Да и на Борьку то Запад давит, то собственная пятая колонна.

– И что произойдет?

– Случай более чем благоприятный. С политической точки зрения. Военные задумали сдать Грозный для очередной мясорубки, а в это время, как раз на середине операции, наш представитель и является с веточкой мира в клюве.

– Лебедь? Этот тупой генерал?

– Лебедь, Александр Иванович. Но не тупой, а амбициозный генерал. Секретарь Совета безопасности. Представляешь, какова историческая роль? Прилететь лебедем мира и прекратить войну.

– А сам он знает о своей роли?

– Зачем? Что положено Юпитеру…

– И Кремль окажется в политическом выигрыше. А военный аспект его уже не волнует?

– Нет. Все устали и не знают, как вылезти из этого болота. А тут случай… Ладно, мы едем?

– Нет-нет, вечер прошел классно. Хоть Борька и не проехал мимо. До встречи.

– Не исчезай. Может, в скором времени и меня возьмешь под свое экологическое крылышко.

Сказал и задержался в дверях. Ясно, не мимоходом бросил эту фразу, ждет реального ответа. Скорее всего, и на встречу согласился ради этих последних слов. И то – кто же из действующего состава администрации захочет встречаться с опальным чиновником? Слишком велик риск оказаться на улице даже раньше предполагаемого времени.

Ответить Павел Сергеевич не успел, дверь захлопнулась. Семен еще попытался сквозь мутное оконце высмотреть утвердительный кивок, но Павел Сергеевич, словно не понимая его, поднял лишь руку.

Так и стоял бы, наверное, до полного исчезновения извилистого змеиного хвоста с тремя красными глазами, если бы его не тронули за рукав:

– Дядь, женщину хочешь?

Женщину? Павел Сергеевич огляделся, предполагая, что кому-то необходима мужская сила по переноске вещей, а мальчик просто неточно попросил об этом. Но сексуальную помощь предлагали все-таки ему самому:

– Хоть блондинку, хоть брюнетку. Недорого.

– А в милицию сдам?

– Отпустят, – успокоил сутенер.

Павел Сергеевич заулыбался. Это надо же было со всего вокзала выбрать именно его! Да знает ли этот мальчик, что ему стоит лишь пошевелить мизинцем, и вокруг запляшут не то что блондинки или шатенки, а и бритоголовые, в полосочку…

– Красивые, – продолжал уговаривать пацан, не догадываясь о возможностях клиента.

Станет совсем смешно, если он сподобится клюнуть на эту удочку. Опять позволит себе опуститься на уровень, когда не он повелевает, а его ведут, да еще в бордель. Нет, мальчик, ты опоздал: здесь экспериментов больше не проводят. Даже ради экзотического прощания с Родиной.

– Иди гуляй, – отправил он посыльного. А сам вдруг ужаснулся открытию: неужели Москва превращается в пристанище бомжей и проституток с малолетними сутенерами?

Следующий вопрос: а кто довел до подобного, задавать не стал.

Заремба искал Гриньку Бычка. Сначала кружил по вокзалу хаотично, но когда отметил, что в третий раз оказывается около телефонов, где произошла их первая встреча, остановился. Гринька вообще мог не выйти сегодня на промысел, но и бессистемная беготня не прибавляла шансов увидеть соломенную голову.

Начал все сначала. Обошел подземный этаж, поднялся по эскалатору наверх. Саперы менее тщательно обследуют выделенные участки, чем он пропахал все закоулки.

Вышел на привокзальную площадь, стал обходить ее. Вышел на перрон. И тут увидел-таки на платформе знакомую прическу: Гринька уговаривал очередного клиента.