Герман почувствовал тягучий запах ладана и спросил:

– Что у вас произошло?

Женщина сперва махнула рукой, потом вдруг заплакала и сдавленно прошептала:

– Дочка умерла.

Бывшая жена Кирилла разбилась два месяца назад на машине. Только недавно села за руль и не сладила с управлением. А за три месяца до этого умер от сердечного приступа ее отец.

На бабушку Антона – Юлию Георгиевну – свалилось сразу два горя. Она почти полгода провела на таблетках и уколах, но кое-как встала на ноги. Хотя здоровье было сильно подорвано. Врачи настаивали на госпитализации.

Но куда ложиться, если в доме внук? Вот и ходит потихоньку, баюкает свое горе и присматривает за Антоном. А самой все хуже. Благо деньги еще есть. Покойный муж и дочка хорошо зарабатывали, оставили большую сумму. Но на всю жизнь все равно не хватит.

– Бог наказал! – сквозь слезы шептала женщина. – Вам Кирилл говорил, наверное, что моя Ириночка натворила?

Друзья промолчали.

– Бес ее попутал или в голове помутилось, сошлась с проклятущей извращенкой, сгубила душу! Сама-то потом поняла, да только поздно.

Олег сходил на кухню, принес воды. Женщина благодарно кивнула и выпила.

– Полгода назад познакомилась с парнем одним. Хороший человек, ничего не скажу. А потом… он как-то узнал о прошлом Ирины и ушел. Ириша сама не своя была. Плакала. В церковь ходила. Но видно не отмолила себя. Не прощают такого!..

– Значит, вы одни живете? – попытался сменить тему Герман.

– Да. Только тяжко мне. Слягу или умру, с кем Антоша останется?! В приют отдадут?

Олег заметил прищуренные глаза Германа и красные пятна на его лице. Внезапно тот встал.

– Я поговорю с Антоном?

Женщина только кивнула и отпила из стакана.

Антона Герман нашел в небольшой комнате. Паренек сидел на диване и играл в приставку. При виде незнакомого человека удивленно распахнул глаза.

Герман сжал зубы. На него смотрела копия Кира. То же выражение лица, те же глаза. И легкая полуулыбка на губах.

– Привет, – негромко сказал Герман.

– Ты кто?

– Я друг твоего папы. Меня зовут Герман. А ты Антон?

– Да.

– Ну, давай знакомиться.

Ветров пожал теплую ладошку мальчишки.

– А папа приехал?

– Нет, малыш. Он не приехал. Он не сможет приехать…

Слова застревали в горле. Герман откашлялся.

– А где он?

– Он?..

Как сказать ребенку, потерявшему за последнее время деда и мать, что и его отец погиб? Но врать бессмысленно. Да и жестоко.

Мальчик выслушал прерывистую речь на удивление спокойно. Может, привык, что близкие люди умирают. Только в глазах потух живой огонек и на лицо набежала хмурь.

– Бабушка говорит, бог забрал их к себе. Наверное, они ему нужнее…

В голосе паренька прозвучал такая тоска, что даже Ветрова пробрало. Он смотрел на сына своего друга и не знал, какие слова сказать, чтобы как-то утешить его.

А потом вдруг неожиданно для самого себя произнес:

– Антон. Я хочу взять тебя к себе. Усыновить. Как ты на это посмотришь?

Мальчик смерил чужого дядю пристальным взглядом и склонил голову набок, точь-в-точь как отец.

– Я буду твоим сыном? А как же папа?

– Он… он очень хотел, чтобы ты был вместе с ним. Но его теперь нет. Кирилл был моим другом. Близким другом. Значит, я могу взять тебя к себе. Если ты не против.

Антон закусил губу и задумался. Герман затаил дыхание. Почему-то теперь слова этого малыша значили для него очень много.

Паренек что-то прокручивал в своей голове, водя взглядом по полу, потом поднял голову.

– Я согласен.

Герман протянул ему руку.

– Договорились.

– А как же бабушка?

– К бабушке мы будем приезжать в гости.

Антон улыбнулся.

– Это хорошо. А как мне называть тебя?

– Как хочешь. Германом, дядей Германом. А хочешь папой. Мне будет приятно.

Мальчик кивнул.

* * *

А дальше все пошло в ускоренном режиме.

Герман описал расклад ошарашенной бабушке. Объяснил, что она просто не сможет ухаживать за ребенком. Ей самой нужен уход и лечение.

К Ветрову присоединился Антон, и вдвоем они одолели вялое сопротивление женщины.

Олег взирал на это с изумлением. И очнулся, только когда Герман попросил обеспечить Юлии Георгиевне полное медобследование и лечение.

Усадив Махова за телефон, Герман с помощью Юлии Георгиевны собрал необходимые документы и поехал оформлять опеку над ребенком.

В суде потребовали справки, согласие родственников, результаты обследования. И справку о доходах Ветрова.

Герман предъявил им квитанцию о состоянии банковского счета на миллион евро. И сотрудница суда сразу замолчала. Герман под это дело попросил ускорить процесс и пообещал простимулировать работу.

Потом пришлось везти в суд бабушку Антона. А после суда уже в больницу. Врачи осмотрели женщину и сказали, что нужна операция, но нет оборудования и препаратов.

Махов пообещал доставить нужное через двое суток.

– Оставите все себе, – сказал он врачам. – Но чтобы операция прошла отлично! И без осложнений.

Доктора только развели руками. К столь быстрому решению проблем они не привыкли.

Простимулированные судьи приняли ходатайство Ветрова об опеке над Антоном Шиловым и дали добро на выезд мальчика за границу.

Юлии Георгиевне сделали операцию и положили в стационар. К ней прикрепили сиделку. Здоровье женщины пошло на поправку. И она уже не поджимала губы во время визитов внука и Германа.

Антона Герман привез домой. И занялся оформлением документов на выезд из страны. Малыш привыкал к новой жизни и к Герману. И был вполне доволен. Детская психика более гибкая в этом отношении и быстрее адаптируется к изменениям.

За день до отлета Ветров отвез Антона на кладбище. На могиле Кира уже стоял памятник из черного мрамора. С фотографии смотрел улыбающийся Кирилл.

Антон, как научил Герман, положил четыре гвоздики к памятнику и отошел назад. Серьезно смотрел на фото отца и едва слышно вздыхал.

– Каким был мой папа? – спросил он.

– Сильным, умным, смелым. Надежным товарищем. Самым лучшим другом на земле!

– Я хочу быть похожим на него!

– Я буду рад, если ты станешь таким, как он.