От страшного удара искры посыпались у нее из глаз… а затем наступила темнота и Чарити мешком свалилась на пол возле кирпичной стены.

Леди Маргарет и леди Кэтрин явились домой далеко за полдень, обе в прескверном настроении.

— Нет, ваши жуткие амулеты — это просто бич какой-то! — ворчала леди Кэтрин, развязывая ленты шляпы. — Удивительно, как леди Мельбурн не свалилась в обморок!

— Дура ваша леди Мельбурн! Можно подумать, она хорьковых лапок никогда не видала! — огрызалась старая дама, снимая шаль.

— Скоро мне никуда нельзя будет и носа показать! — Леди Кэтрин сжала пальцами виски. — За какую-то неделю вы со своими кошмарными лапками перепугали половину моих знакомых!

Эверсби поспешно вбежал в переднюю, но, увидев, что это всего-навсего старухи вернулись домой, не смог скрыть своего огорчения.

— Я-то думал, это Вулфрам вернулся! — вырвалось у дворецкого.

— А что, Вулфрам сбежал? — осведомилась леди Маргарет.

— Он сегодня во время прогулки сорвался с поводка у Брокуэя и Джордана и удрал. Вот уже несколько часов как его нет.

— Этого еще недоставало! — воскликнула леди Кэтрин.

— Понимаете, он увидел, как леди Чарити уходит с тем джентльменом, и бросился за ними вдогонку… — Эверсби покосился на Брокуэя и, превозмогая смущение, добавил; — Мне не хотелось бы тревожить вас из-за пустяков, и, возможно, это вообще не мое дело, но… леди Чарити тоже до сих пор не вернулась.

— Но куда она могла пойти? — изумилась леди Кэтрин.

— И что за джентльмен такой? — нахмурилась леди Маргарет. Эверсби поправил галстук, откашлялся и, проверив, тут ли Брокуэй, заговорил:

— К ее сиятельству зашел утром с визитом некий джентльмен. Госпоже виконтессе, судя по всему, джентльмен этот был знаком. Она приказала подать чай в гостиную, однако когда я принес его, мне было сказано, что гость не задержится и чай пить не будет… Я вернулся на кухню. А потом Брокуэй сказал мне, что видел, как миледи вышла на крыльцо с этим джентльменом, и добавил, что ему это показалось странным… — Тут Эверсби взмахнул рукой, давая знак Брокуэю, что пришла его очередь продолжить рассказ.

Брокуэй сделал шаг вперед.

— Я не сразу сообразил, что же мне показалось таким странным. Тут еще Вулфрам принялся лаять и рваться как безумный, поводок отвязался, потом я бежал за псом. И только вернувшись домой, я понял, что же меня удивило: ее сиятельство вышла на улицу, не надев ни шляпки, ни перчаток! И держался этот джентльмен к миледи что-то очень уж близко, и шли они слишком быстро…

— Ад и преисподняя! — Леди Маргарет накинулась на Эверсби: — Кто он, этот джентльмен? Как он выглядел? Имя у него было?

— Высокий, светловолосый… кажется, ее сиятельство назвала его «барон»… — Эверсби покраснел, кинул умоляющий взгляд на Брокуэя. Тот только беспомощно пожал плечами. — Барон Минноу… или Пенни?

— Пинноу? — Леди Маргарет чуть не задохнулась. — Барон Пинноу!

— Именно! — хором подтвердили дворецкий и лакей.

— Боже всемогущий, смилуйся над нами. — Леди Маргарет побледнела и схватилась за свои амулеты. — Он явился в Лондон.

— Да кто это? — не выдержала леди Кэтрин, ничего не понимая, но сильно перепугавшись.

— Барон Пинноу, за которого чуть не выскочила Чарити в Девоншире. Он сильно обозлился оттого, что венчание не состоялось, да еще все кончилось для него конфузом. И, уходя из церкви, поклялся отомстить… — Тут старуха подскочила как ужаленная и завопила: — Надо немедленно сообщить его сиятельству! Чарити в беде!

Брокуэй бежал почти всю дорогу до конторы Рейна, где его, увы, не нашел. Он кинулся в клуб, но и там верного лакея ждала неудача: его сиятельство виконт Оксли где-то на деловой встрече, сказали ему. Брокуэй и в конторе, и в клубе оставил сообщение для хозяина и вернулся домой расстроенный. Хозяин мог воротиться еще очень не скоро.

Только три часа спустя, когда уже совсем стемнело, Рейн пришел домой, где его встретили изнывающие от беспокойства леди Кэтрин, леди Маргарет и Эверсби и огорошили славной новостью: Чарити пропала. Леди Маргарет была совершенно вне себя и только вопила:

— Пинноу! Это Пинноу!

При одном упоминании этого имени Рейн насторожился. Он вполуха слушал рассказ об исчезновении Чарити, сам же вспоминал о том, как Пинноу в церкви клялся отомстить за свой позор, и пытался сообразить, что этот ничтожный барон мог затеять. Разумеется, Рейн не питал иллюзий: нрав злопамятного барона вряд ли улучшился за тот месяц, что прошел со дня его несостоявшегося венчания, и обиды он, конечно, не простил. Однако у Рейна в голове не укладывалось, как дворянин, имеющий баронский титул, человек не бедный, мировой судья, решился на похищение чужой жены, да еще такое дерзкое — средь бела дня…

Рейн встал, объявил с мрачным видом, что, прежде чем обращаться к полиции, он предпримет сам кое-какие меры разыскного характера… но договорить ему не удалось: в передней поднялся шум. Рейн кинулся туда, за ним обе старухи и прислуга.

В передней они увидели Брокуэя, который держал железной хваткой в одной руке Гэра Дэвиса, в другой — Перси Холла. Вид у незадачливых приятелей был еще более помятый и жалкий, чем обычно.

— Ваше сиятельство! — завопил сразу же Перси. — Быть беде, большой беде!

Рейн сделал Брокуэю знак, и лакей выпустил своих приятелей. Они встали перед Рейном, держа шапки в руках. Лица у обоих были унылые.

— Какого дьявола вы тут делаете?

— Ваше сиятельство, — заговорил Гэр, — мы приехали, чтобы предупредить вас о беде! Барон знает про покойного сквайра, про контрабанду!

— Барон застукал нас, — подхватил Перси. — Ну, браконьерствовали мы маленько. И он так принялся крутить нам хвосты, что просто Боже мой… А Гэр, он человек, к боли непривычный… — Тут Гэр повесил голову. — Ну и… И этот барон все про вас выспрашивал, ваше сиятельство.

— Отвез нас в город, в острог, значит, там мы и сидели. Только третьего дня и вышли. — И Гэр дернул приятеля за рукав, чтобы тот подтвердил информацию. — Да, третьего дня. Пришли какие-то другие, и нас выпустили… сказали, у нас теперь новый мировой судья…

— А мы сразу в Лондон, ваше сиятельство, — перебил Перси, — предупредить вас.

— Верхом, — добавил Гэр и содрогнулся.

— Так Пинноу больше не мировой судья?

— Проворовался мздоимец… хотели его засадить, да он сбежал.

— Что?! — Рейн схватил Перси за грудки. Сердце его упало. Так Пинноу теперь не благополучный дворянин, с положением и состоянием, а беглый преступник… Потому-то он и явился в Лондон… Значит, он действительно похитил Чарити силой. Рейн выпустил перепуганного Перси и крикнул несчастной леди Маргарет: — Если хоть волос упадет с головы Чарити из-за этого вашего мерзавца барона, то, считайте, он покойник!

Тут поднялся немыслимый шум, пока Рейн не рявкнул как следует. Он взял командование на себя и первым делом приказал Брокуэю бежать в полицию. Лакей кинулся выполнять приказание, но только он раскрыл дверь, как с крыльца на него прыгнуло что-то громадное, лохматое и оглушительно залаяло.