Чавез осмотрелся, пытаясь догадаться, пришло ли кому-нибудь в голову установить здесь аппаратуру прослушивания. Он все еще не осознавал до конца всех тонкостей шпионского ремесла. По крайней мере профессия разведчика действительно казалась таинственной. Узкая полоска клейкой ленты на дверной ручке – кто-то предлагает встретиться. Это Номури, не иначе. Умная уловка, подумал Чавез. Тот, кто оставил условный, знак, просто шел по коридору и его рука случайно прикоснулась к дверной ручке. Даже внимательный наблюдатель вряд ли заметил бы это. Ну что ж, все тщательно обдумано.

– Пойду выпью чего-нибудь, – произнес Кларк по-русски. Это означало: «Выясню, в чем дело».

– Ваня, ты слишком этим увлекаешься. – Хорошо, подумал Чавез. В любом случае так следовало сказать.

– А вот ты не похож на русского, – буркнул Кларк на случай, если в комнате установлены микрофоны, и направился к двери.

Как, черт побери, я сумею подготовиться в такой обстановке к экзаменам? – подумал Чавез. Ему пришлось оставить учебники в Корее – все они были, разумеется, на английском языке. Он не мог вести записи или заниматься чем-то еще. Если я провалюсь на экзамене и не получу звания магистра, решил Динг, потребую от Управления, чтобы мне компенсировали затраты за проваленные предметы.

* * *

Бар в середине соседнего квартала оказался совсем неплохим. В зале царил полумрак. Кабины – небольшие и отделены друг от друга толстыми перегородками, а благодаря зеркалу над полками, уставленными рядами бутылок, можно было легко убедиться в отсутствии слежки. Но что еще лучше, почти все высокие одноногие табуреты перед стойкой бара были заняты, так что Кларку пришлось с гримасой раздражения на лице пройти в глубь зала в поисках свободного месте. Номури уже сидел за столиком, ожидая его.

– Идем на риск, верно? – спросил Джон сквозь грохот музыки. Подошла официантка. Кларк заказал себе рюмку водки местного сорта, чтобы не тратить лишние деньги.

– Приказ из центра, – сказал ему Номури, и тут же встал, явно оскорбленный тем, что какой-то гайджин сел за его столик, не спросив разрешения, и направился к выходу даже без обычного вежливого поклона.

Еще до того, как вернулась официантка с заказанной рюмкой, Кларк протянул руку под стол и нашел там пакет, скочем прикрепленный к столешнице. В следующее мгновение пакет лежал у него на коленях и скоро окажется засунутым под широким пиджаком за пояс на спине. Кларк всегда покупал для работы костюмы большого размера, – а маскировка под русского облегчала дело, – так как под широкими плечами образовывалось пространство, где можно было спрятать самые разные предметы, что, считал он, являлось еще и лишним стимулом для поддержания физической формы.

Принесли заказанную им рюмку, и он выпил ее не спеша, поглядывая в зеркало над стойкой бара и пытаясь убедиться, что не видит в нем отражения лиц, которые встречались ему раньше и были занесены в его мысленную картотеку. Такая привычка стала у Кларка второй натурой, и, хотя была утомительной, он понял на горьком опыте, что игнорировать ее не следует. Оперативник пару раз посмотрел на часы, оба раза стараясь не привлекать внимания, на третий раз – открыто, тут же встал и направился к выходу, оставив на столе достаточно денег, чтобы расплатиться за выпитую рюмку. Русские не славятся щедрыми чаевыми.

Даже в такое позднее время улицы были полны народа. Всю прошлую неделю Кларк взял за правило заходить в бар, чтобы выпить рюмку-другую на ночь, а также побродить по соседним магазинам. Этим вечером он сначала выбрал книжный магазин с длинными извивающимися проходами между полками. Японцы любили читать, и здесь всегда толпились люди. Кларк походил по магазину, выбрал журнал «Экономист», затем пошел вглубь, где стояли люди перед полками с японскими комиксами маша. Он был выше остальных и потому смотрел на комиксы через головы покупателей, стараясь не подходить слишком близко и стоя спиной к выходу. Минут через пять Кларк вернулся обратно и расплатился, выслушав вежливую благодарность продавца, аккуратно завернувшего журнал. Далее он заглянул в магазин электронных товаров и посмотрел на продающиеся там проигрыватели компакт-дисков. На этот раз он столкнулся с двумя покупателями и попросил извинения по-японски – эту фразу он выучил после приезда в Монтерей самой первой. Затем Кларк вышел на улицу и направился обратно в отель, пытаясь понять, сколько времени из последних пятнадцати минут было им потрачено напрасно. Ни единой секунды, сказал себе Кларк. Именно так и следует поступать.

Вернувшись в отель, он бросил журнал Дингу, который с удивлением увидел английское издание.

– Разве у них нет ничего на русском языке? – недоуменно спросил Чавез.

– Здесь подробно описываются детали торговой войны между Японией и Америкой. Читай и учись. По крайней мере улучшишь свой английский.

Великолепно, чертовски ловко, подумал Чавез, понимая скрытый смысл слов Кларка. Мы начинаем действовать, теперь по-настоящему. Все, он никогда не сможет получить степень магистра, посетовал про себя Динг. По-видимому, ЦРУ просто не хочет повышать ему жалованье, как полагается для специалистов с ученой степенью.

Тем временем Кларк занимался другими делами. В пакете, переданном ему Номури, находилась дискета и приспособление" которое он тут же присоединил к своему портативному компьютеру. Оперативник включил компьютер и затем вложил дискету в прорезь. В открытом им файле содержалось всего три предложения, и Кларк, прочитав их, тут же стер запись. Затем он принялся составлять то, что для постороннего человека выглядело как сообщение для своего телеграфного агентства.

Его компьютер был русским вариантом популярной японской модели с кириллицей на клавиатуре, и Кларку оказалось трудно справиться с расположением букв. Несмотря на то что он говорил и читал по-русски, как на родном языке, даже на английском он печатал одним пальцем, да и то со множеством опечаток. Клавиатура с русскими буквами буквально сводила его с ума, и ему не раз приходила в голову мысль о том, что когда-нибудь наступит момент и противник сумеет обнаружить этот маленький недостаток в его прикрытии. Потребовалось больше часа, чтобы напечатать статью, и еще тридцать минут на зашифровку сообщения, ставшего ее частью. Затем Кларк перевел все это на жесткий диск и выключил компьютер. Перевернув его, он извлек модем и заменил его другим, принесенным Номури.

– Сколько сейчас времени в Москве? – просил он устало.

– Как всегда, на шесть часов раньше чем здесь. Ты что, забыл?

– Я пошлю эту статью и в Вашингтон.

– Отлично, – проворчал «Чеков». – Там она наверняка понравится, Иван Сергеевич.

– Кларк подключил телефонную линию к своему компьютеру и набрал на нем московский номер. На передачу текста по световоду потребовалось меньше минуты. Затем он повторил операцию, передав на этот раз статью в отделение «Интерфакса» в столице США. Удивительно ловко придумано, подумал Джон. Мгновение – и модем на одном конце линии соединился с модемом на другом конце, послышался звук, похожий на атмосферные помехи. Сигнал передачи звучал просто как хриплое шипение, и прочитать его было невозможно без специального чипа, а Кларк поддерживал связь только с русским агентством новостей. Разумеется, на линии связи отделения «Интерфакса» в Вашингтоне ФБР могло установить подслушивающее устройство, но это уже совсем иное дело. Закончив передачу, он сохранил файл с текстом обычной статьи и стер внесенные в нее дополнения, находившиеся на другом файле. Закончился еще один день на службе родине, Кларк почистил зубы и устало рухнул в узкую кровать.