Обсуждая это и попутно — другие дела, просидели до ночи. Время от времени Марат нетерпеливо посматривал на аппарат сотового телефона «Билайн», перенесенный из «семерки» в квартиру. В любую минуту из Иркутска мог позвонить Гарик и сообщить номер грузового рейса, с которым литий отправился в Москву. Но вместо звонка появился сам Гарик.

«Менты, московские», — вернулся Марат к тому, что сейчас тревожило его больше всего.

Даже если ментам настучал Вадим, он не мог знать, что Гарик и его люди улетели в Иркутск. Никак не мог. Значит, за его машиной следили? А раз следили за Гариком, могли следить и за ним, Маратом. Так кто же его пас? Менты? Или люди Аббаса? А может — и те, и те?

«Был в «Руси». Ментовский капитан», — вспомнил Марат слова Гарика. Значит, менты пасли его, как минимум, с пятницы? Сегодня понедельник, уже вторник. Выходит, четыре дня? Может, и сейчас где-то в переулке таится неприметная машина или даже две и кто-то из-за угла наблюдает за окнами квартиры Марата?

Он почувствовал себя, как голый на осеннем ветру.

А тут еще этот Гарик!

— Нужно уходить! — подвел Марат итог своим размышлениям. — Сегодня же!

— На дно? — спросил Николай.

— На дно? Нет. На дно мы всегда успеем. Рано еще на дно!..

Отходной вариант был разработан задолго до этого и лишь ждал своего часа. Была незасвеченная квартира в одном из старых домов в районе Таганки, на набережной Москвы-реки. Она была обставлена так же, как и нынешняя квартира Марата. И так же — дверь в дверь — было подготовлено жилье и для Николая. Документы тоже были готовы. Хорошие документы, комар носа не подточит. Паспорта были куплены еще года три назад у двух московских алкашей, которые затем бесследно исчезли. Сначала переклеили фотографии в паспортах, затем обменяли их на подлинные, новые — в связи с утерей. Марат превратился из Рогожина в Геннадия Иосифовича Погодина, а Николай — в Егора Павловича Колкова. Марату не очень понравилось еврейское отчество, но с этим пришлось примириться.

Обсуждение плана, как оторваться от ментовской «наружки», не заняло много времени. В расчет взяли вариант, что вести «семерку» Марата будет не одна, а две машины. Когда все детали были уточнены, Ашот уехал готовить дело.

— Будет хвост, — предупредил его Марат. — Оторвись.

— Сделаю, — успокоил его Ашот.

Хвост он обнаружил сразу — едва выехал на Садовое кольцо, пустынное в этот предутренний час. За несколько кварталов позади назойливо маячили подфарники ментовской «наружки». Ашот не стал испытывать судьбу. Он оставил свою голубую «восьмерку» возле хорошо знакомого ему дома неподалеку от Крымского моста, вошел в подъезд и через минуту вышел из черного хода в переулок, выводивший на Большую Пироговку, поймал частника, утюжившего словно бы вымершие улицы в поисках случайного пассажира, и был таков. Когда оперативники, выждав, рискнули заглянуть в подъезд, они обнаружили черный ход. Но было уже поздно.

План, разработанный Маратом, Николаем и Ашотом, удался как нельзя лучше. Покрутившись с полчаса по ожившим с наступлением рабочего дня улицам, Николай засек машины милицейской «наружки». Как и предполагал Марат, их было две: одна шла впереди, другая сзади. Николай спустился на набережную Москвы-реки. У одного из переулков, выводящих с набережной на Садовое, выждал, пока передняя машина минует переулок, и круто свернул в него. Задняя машина пошла следом. Но не успела она проехать и двух десятков метров, как из развороченного стройкой двора выкатился «МАЗ» с прицепом, наглухо перекрыл проезд и к тому же заглох. Пока растерянный молодой водила, обложенный крепким матом оперативников, заводил свой «МАЗ» и осаживал назад, «семерка» Марата растворилась в потоке машин, запрудивших Садовое кольцо. Заподозрив неладное, оперативники кинулись назад, к стройке. «МАЗ» стоял во дворе, но водилы и след простыл.

Объявленный розыск уже через час дал результат: «семерку» нашли перед входом в Центральный парк культуры и отдыха. Вся радиоаппаратура из нее была вынута.

Когда начальнику второго отдела МУРа Яковлеву доложили об исчезновении Марата, он едва не застонал от досады. Не мешкая, получил в Генпрокуратуре ордер на проведение обыска в квартирах Марата и Николая и на мебельном складе фирмы «Эллада». Замок на стальной двери Марата пришлось вырезать автогеном. Обыск не дал ничего: квартира была тщательно вычищена, в ванной чернела горка пепла от сожженных бумаг.

Дверь квартиры Николая поддалась легче. В гостиной на тахте обнаружили труп Гарика. Судмедэксперт определил: смерть наступила около трех часов ночи. Вероятная причина смерти: сильная передозировка героина.

Склад «Эллады» тоже был пуст.

«Где же его искать?» — напряженно думал Яковлев. Если залег на дно — не найти. Если же попытается продолжать дела — наверняка под другим именем — может и обнаружиться.

Оставалось надеяться только на это.

Между тем Марат, оставшись наконец один, дал волю своим чувствам.

Квартира была просторная, светлая, окна выходили не на глухой кирпичный торец соседнего дома, а на Москву-реку с бегущими по ней белоснежными речными трамвайчиками и тихоходными баржами. Но Марату было не до того, чтобы любоваться прекрасным видом. Ночные тревоги, оттесненные на время событиями минувшего утра, обрушились на него с утроенной силой. Он чувствовал, как неумолимо сжимается вокруг него кольцо смертельной опасности.

Это было не кольцо — петля.

Он выскользнул из нее. Надолго ли? Любое движение — и на его шее вновь окажется волосяной аркан.

Выхода не было.

Утратив всякую способность к здравомыслию, Марат тупо мыкался по гостиной, как старый лев по клетке вольера.

Тошнотворно воняло серой. Из углов наползали шипящие гады. Полыхал адский огонь. Глумливо ухмылялись козлоподобные черти.

Выход был только один: уйти в глухое подполье. Но даже и теперь, загнанный в угол, он не допускал такой возможности.

Это для него было равносильно смерти.

Пискнул пейджер. На дисплее высветился телефонный номер. Он начинался на «558» — ближнее Подмосковье. Марат набрал этот номер, прямо из квартиры — телефон был наверняка чистым. Хмуро бросил, не ожидая ничего хорошего:

— Слушаю!

— Мы их нашли! — раздался в трубке возбужденный голос одного из парней, которые круглосуточно следили за квартирой Вадима.

— Кого? — не понял Марат.

— Семью Вадима! Они под Калязином!

Марат даже не стал спрашивать, как им это удалось.

— Что делать — знаете?

— Все знаем. Едем. Вернемся — сразу же позвоним!

Марат положил трубку.

Исчезла серная вонь. В свете яркого солнечного дня растаяло адское пламя. Словно бы втянулись в светлые стены шипящие твари.

Наконец-то и ему улыбнулась удача.