Снейдер вопросительно взглянул на Марка.

Тот помотал головой:

– Ни из одной больницы не поступало сообщения о пулевом ранении.

– Проверьте и нидерландские клиники, – распорядился Снейдер. – Возможно, он уже на пути в Гаагу.

– То есть на конгресс, – заметил Хоровитц.

Снейдер кивнул.

– Поэтому ты останешься здесь и организуешь личную охрану для бывших руководителей Glostermed.

– А остальные? – спросила Сабина.

– Наши наводки – это либо Гаага, либо Ганновер. Мы разделимся на две группы. – Снейдер взглянул на нее. – Кржистоф и я полетим в Гаагу, а вы и Крюгер займетесь биологом в интернате для престарелых. – Он подошел к своему письменному столу, открыл папку, достал глянцевую фотографию последних татуировок и положил перед ними на стол.

Hell7.

Сабина и Марк переглянулись, затем посмотрели на фотографию. Седьмая и последняя фотография не имела смысла. Что это должно было означать?

Hell Seven?

Седьмой круг ада?

Согласно объявлению пилота, Снейдер и Кржистоф должны были приземлиться по расписанию в аэропорту Схипхол в Амстердаме, третьем по величине в Европе, – и у Снейдера каждый раз начинались спазмы желудка, когда он думал о невероятных толпах людей на километровых эскалаторах и пассажирских конвейерах.

Он так спланировал полет, чтобы они отправились тем же рейсом, что и Дирк ван Нистельрой со своей секретаршей и двумя телохранителями, которые сопровождали его в этой поездке.

Ван Нистельроя ожидали на заседании Европола в качестве приглашенного спикера. Пока он отшлифовывал свою речь на ноутбуке, а секретарша со своего планшета снабжала его статистическими данными, Снейдер выпил томатный сок с перцем, солью, табаско и внушительным количеством водки и затем попытался вздремнуть, что ему, однако, не удалось, потому что Кржистоф постоянно докучал ему плоскими полицейскими шутками.

Спустя час и десять минут полет наконец-то закончился, и, пока ван Нистельрой ждал багаж у транспортерной ленты, Снейдер и телохранители забрали свое служебное оружие у таможенников. Так как они задекларировали провоз, пистолеты и магазины прилетели тем же рейсом в специальном ящике.

Затем они покинули зал прилета и поймали такси. Расставаясь, Дирк ван Нистельрой с беспокойством посмотрел на наплечную кобуру у Снейдера под пиджаком.

– Что такое? – буркнул Снейдер.

– Нидерландская полиция в курсе нашего дела, доктор Лунгстрём и конгресс биологов проинформированы, – подчеркнуто тихо сказал ван Нистельрой. – Пусть этим займутся коллеги, держись в стороне и только наблюдай. Ты знаешь, они тебя…

– Спасибо, что напомнил, но я и сам не выношу этих godverdomden Idiooten[30].

Ван Нистельрой кивнул со вздохом, затем он и его сопровождающие сели в такси, которое должно было доставить их в Гаагу. Кржистоф и Снейдер взяли следующую машину. Их цель находилась на противоположном конце города: конгресс биологов.

Конгресс-холл – современное стеклянное строение в форме ярко освещенного вытянутого летящего блюдца – располагался недалеко от порта Схевенинген. Повсюду висели баннеры, посвященные Science and Research in Modern Biology[31]. Все напоминало церемонию вручения «Оскара». Красная дорожка, черные лимузины, толпа журналистов и, разумеется, демонстранты с плакатами и транспарантами, которые, как всегда, протестовали против подобных конгрессов.

Снейдер даже не пытался прочитать все слоганы против опытов над животными и разбазаривания денег налогоплательщиков. Если бы они знали, что кроме этого творится!

Вместе с Кржистофом он протиснулся сквозь толпу людей и подошел к огражденной зоне, где показал охраннику свое удостоверение, и тот проводил их к полицейскому.

Тот, в свою очередь, провел Снейдера и Кржистофа через боковой вход в крыло Конгресс-холла, где были размещены VIP-гости. Докладчики пользовались привилегией жить прямо рядом с Конгресс-холлом и попадать в него по стеклянному переходу.

Здесь тоже повсюду стояли охранники. Хотя это скорее было связано с демонстрантами, чем с предупреждением ван Нистельроя о возможном покушении на убийство. Подобное воспринимают всерьез только после того, как что-то случится.

В лаунж-зоне сидело несколько референтов, как Снейдер мог судить по бейджам на блейзерах и пиджаках. Официантка предложила Кржистофу и ему кофе, выпечку и закуски, но Снейдер от всего раздраженно отказался. Словно мир вокруг был в порядке, здесь пахло пирогами, кексами и кофе, а из динамиков раздавалась парализующая синтезаторная музыка, которая, видимо, должна была успокаивать, но заставляла Снейдера еще больше нервничать.

– Я хотел бы поговорить с доктором Лунгстрёмом! – в очередной раз повторил Снейдер начальнику полиции, который только что появился.

– Сначала присядьте и возьмите себе…

– Свои закуски можете засунуть себе куда подальше, – прошипел Снейдер на нидерландском. – У меня за плечами крайне напряженная неделя, нервный перелет с идиотскими полицейскими шутками, – которые, по моему опыту, к сожалению, были пугающе реалистичными, – и утомительная поездка на такси. И пока мы бездельничаем за кофе и пирогами, где-то, возможно, готовится покушение на убийство.

Полицейский сохранял спокойствие.

– В ходе демонстраций мы регулярно получаем…

– Забудьте про демонстрации! – перебил его Снейдер. – Речь идет о покушении на убийство, которое планирует бывший солдат бундесвера, слетевший с катушек. Фото мужчины мы вам уже прислали. Мы знаем возможную цель – доктор Лунгстрём, и с ним я хотел бы сейчас поговорить, что достаточно важно, если ваше ценное время это позволяет.

Полицейский проигнорировал циничный тон Снейдера и глубоко вздохнул.

– Доктор Лунгстрём находится в здании, но в настоящий момент занят.

– Принимает порорасширяющую ванну у себя в номере?

– Он на важном совещании с организаторами и спонсорами. Его ожидают здесь… – мужчина взглянул на наручные часы, – через час. Затем у него первый доклад.

– Через час? – фыркнул Снейдер. – Тогда сразу готовьте мешок для трупа и убедительные объяснения для семьи.

– Не переживайте, доктор Лунгстрём поговорит с вами. Он уже проинформирован о вас.

Идем прямо сейчас к Лунгстрёму, – казалось, говорил взгляд Кржистофа, но Снейдер покачал головой. Как по мне, так этот конгресс вообще должен быть отменен, – подумал он. Только не ему здесь решать!

– Когда его совещание закончится, сразу сообщите мне. Но действительно сразу! А до того времени организуйте для него личную охрану.