Таран поглядел на часы. Вообще-то десять минут, по идее, уже прошли, но то, что Надежда вполне могла задержаться еще минут на пять, Юрка отчетливо понимал. Даже если она через двадцать минут появится — еще не поздно.

Впрочем, ждать двадцать минут Тарану не пришлось.

Буквально отведя взгляд от циферблата, он услышал слабый шорох, долетевший из коридора. Потом хрустнула под ногой битая штукатурка. «Чу, идет! Пришла желанная…»

Нет, конечно, Таран эту строчку из русской народной песни на слова Некрасова в упомянутый момент не вспоминал, но настроение у него очень тому соответствовало. Он двинулся навстречу, полный самых радужных чувств…

Но едва он приблизился к дверному проему, ведущему в класс, как сразу из-за двух косяков одновременно выскочили какие-то жлобы в масках с прорезями для глаз, и два пистолетных ствола с глушителями одновременно уставились на Юрку.

— Пикнешь — башку разнесем! — тихо произнес один из них.

— Руки за голову! К стене! — Второй жлоб ухватил оторопелого Тарана за плечи и толкнул лицом к стене. — На затылок руки, падла!

Таран почуял, как ствол ткнул его в спину, и подчинился. В этот момент его вдруг посетила ободряющая мысль: да это небось опять проверка! Вроде той, что устроили ему по дороге сюда Сергей с дружками. Если 6 не эта мысль, он, может быть, не вел бы себя так спокойно, Впрочем, может, именно из-за того, что Юрка не дергался, его и не убили прямо здесь, на месте.

Цап! Молодчики завернули Тарану руки за спину и ловко защелкнули на запястьях браслетки. Л потом к его физиономии прижалась тряпка с какой-то пахучей жидкостью, от которой у Юрки помутнело в глазах, а затем он ощутил, будто проваливается в какие-то тартарары…

«Хлороформ!» — вспомнил Таран какой-то фильм, где похожим способом похитители усыпляли свою жертву. Впрочем, это была последняя более-менее связная мысль, промелькнувшая у него в башке до того, как сознание померкло…

Детины в масках подхватили обмякшего Юрку под руки и бегом потащили по коридорам на воздух. Один из них коротко свистнул, и откуда-то из-за кустов выехал «Москвич»-«каблук» с аляповатой надписью на кузове — «Школьные завтраки». Распахнув заднюю дверцу, молодцы одним махом запихнули пленника в кузов, а затем попрыгали сами. Водитель, одетый в какой-то синий халат и бейсболку, тронул машину с места, и она покатила по гравийной дорожке, постепенно набирая скорость…

Весь путь в кузове «каблука» Таран проделал под наркозом. Даже того, как его выволакивали из машины, он не запомнил.

Очухался только в каком-то подвале — мастерской или подземном гараже, помещении с голыми бетонными стенами и цементным полом. К низкому потолку была подвешена пара тусклых лампочек в заляпанных побелкой плафонах, похожих на стаканы и защищенных проволочными решетками-«подстаканниками». Поодаль от Тарана находились какие-то верстаки и станки, стеллажи с пластмассовыми и металлическими банками. Пахло бензином, нитрокраской и окалиной.

А сам Юрка сидел в самом углу этой мастерской, пристегнутый наручниками к холодному стояку парового отопления. Сказать «сидел» будет вообще-то некорректно. Скорее Таран висел на скованных за спиной руках, потому что наручники замкнули как раз там, где к стояку подходила труба от батареи. Когда еще бесчувственного Юрку пристегнули и отпустили, он сполз по стене, а руки у него загнулись назад, как у подвешенного на дыбе. От резкой боли в суставах он и очнулся. Сообразил сразу, что надо подняться на ноги, чтоб боль прекратилась.

Перед ним стояли трое, лица которых разглядеть он не мог, потому что в глаза бил свет от мощной лампы, привинченной к стене над ближним верстаком. Двое, по фигурам угадывалось, были теми самыми жлобами, которые похитили Юрку из части, а третий выглядел не таким мощным, но, как видно, был тут за главного.

— Вы не перепутали, ребятки? — спросил он у своих ассистентов. — Это тот самый Таран?

— Нам кого прислали, того мы и взяли, — хмыкнул один из верзил.

— А ты сам что скажешь, сынок? — произнес главный. — Таран ты или нет?

— Таран, — ответил Юрка вяло. У него голова побаливала от наркоза, и очухался он еще не совсем.

— Что-то не верится. Сопливый больно, совсем салага… — покачал головой. — Чтоб такой пацан Чабана и Коку заделал — чудеса в решете!

— Да нет, хозяин, — мрачно отозвался другой головорез, — чудес тут нет. А решето есть — Чабан и Кока.

— Хорошие были ребята! — вздохнул «хозяин» с некоторым лицемерием. — Только вот непослушные немного. Им велели в одну сторону ехать, а они в лес завернули, обормоты!

Таран припомнил, хотя мозги у него работали неважно. Чабан, Кока… А, это ж те, которые Шурку везли убивать! Выходит, этот босс — «дядя Вова». Правда, сразу всплыла из памяти утешающая версия насчет «проверки». Может, это все понарошку?

— Так как насчет Чабана и Коки, юноша? Признаешь?

— А вы что, милиция, что ли? — спросил Таран.

— Тебя, козел, внятно спрашивают, — угрожающе произнес один из подручных «дяди Вовы». — Признаешь или нет?!

Он, кажется, намечал двинуть Тарана по роже, даже замахнулся, но «дядя Вова» сделал останавливающий жест рукой.

— Не спеши, Филимон. Товарищ хочет знать, в милиции он или нет. В том смысле, что будем ли мы на него шить дело, сдавать прокурору, сажать на скамью подсудимых и давать срок. Это его законное право. Отвечаю: мы не менты и даже не ФСБ, мы сами по себе. И вершим правосудие на основе блатного права. То есть без разных там бумажек и промокашек. Быстро, четко и в нужных случаях очень гуманно. Это только господин Приставкин может думать, что запереть человека на пожизненное — это гуманнее, чем быстро зашмалять его через затылок сквозь мозги. А мы даже крови твоей можем не пролить. Организуем забесплатно передоз, и найдут тебя в кустах у родного забора со счастливым лицом и с одноразовой машиной[1]в закоченевшей ручке. Говорят, прекрасный кайф перед смертью ловится…

Филимон и второй подручный заржали.

— Так что, если я признаюсь, что расстрелял этих ваших, вы мне укол засадите? — угрюмо спросил Таран.

— Совсем не обязательно! — осклабился «дядя Вова». — Мы тебе много чего можем на выбор предложить. Например, тут недалеко, на химкомбинате, который все еще фурычит, есть отличная бетонная канава, по которой течет кислотный сток. Скинуть тебя туда такого, как есть, — и все, ни шиша тебя не найдут. Даже косточки растворятся и даже кокарда с кепки. У нас этим местом многие умные люди пользуются. Дашу свою не забыл еще? Так вот она туда ушла.

Правда, я лично ее туда не отправлял. Жалко, правда? Цветочек была, а не девочка. Я из нее хотел актрису сделать! В моем личном театре… А гад этот, выползень поганый, ее заживо в кислоте сжег!