Кроме того, Родди уже не считает Англию родиной. Он американец до мозга костей, гордый индустриальными достижениями Акрона и своей транспортной компанией, сотни автомобилей которой несут надпись «Фрахт экспресс» по всей стране. Селеста получила развод, вышла замуж за Арчи и обрела респектабельность, но сына не вернула. К сожалению, их тропинки давным-давно разошлись.

Ее также беспокоит, что у Родди нет ни жены, ни даже девушки. Только бизнес, всегда только бизнес, прямо как у отца. Селесту передергивает при мысли, что Родди может пойти по дорожке Гровера и привыкнет снимать напряжение с помощью алкоголя.

Хэрриет делала все возможное, чтобы мальчик не сбился с пути, однако ее больше нет. Родди намекал Селесте, что ей с Арчи неплохо бы пожить, а со временем и осесть в Штатах. Предложение заманчивое, хотя и неосуществимое. Арчи сильно тянуло домой, и Селеста не имела права его удерживать.

Слухи о вероятной войне Родди на руку: новые контракты на перевозку грузов сулят неслыханные прибыли, это отличная возможность для расширения бизнеса. Даже когда они прощались на аэродроме перед посадкой на рейс до Нью-Йорка, мысли Родди витали где-то далеко, он был весь в новых планах, новых идеях. Селеста со слезами на глазах прильнула к сыну, сознавая, что должна сдерживать эмоции. Она могла бы напомнить Родди, что сребролюбие есть корень всех зол, могла бы предостеречь против ложных кумиров, но понимала, что сейчас не время для материнских нотаций. Нужно отпустить сына в свободное плавание, позволить ему извлечь уроки из собственных ошибок. Однако, даже если ему понадобится ее помощь, их будет разделять океан, и, стало быть, в следующий раз они встретятся не скоро.

– Жаль, что вы не останетесь, – вздохнул Родди. – Дома передавайте от меня всем привет.

«Все» – для него уже практически незнакомые люди: Элла, Селвин, миссис Аллен и, собственно, Личфилд.

Селеста с улыбкой кивнула.

– О, непременно передам, – сказала она, старательно имитируя американский акцент.

Улетала она с тяжелым сердцем.

Почему всегда так? Родди расплачивается за мое бегство от мужа-тирана. Он разрывался между нами и сделал свой выбор, так что не надо оглядываться. С ним все будет в порядке, и я тоже справлюсь… Наверное, мои родители испытывали те же чувства, когда я покинула дом. Отпускать всегда трудно… и все-таки необходимо. Кроме того, есть шанс, что однажды Родди вернется. Однажды… когда придет время.

Казалось, служба тянется без конца. Рукополагаемые по очереди вставали перед шеренгой епископов, облаченных в золотые ризы. Музыка, песнопения, звуки органа, аромат благовоний, пышное убранство храма – все, что входило в ритуал этого важнейшего из дней, являло собой живописное зрелище, пиршество для глаз.

Анджело и Кэтлин стоят в толпе вместе с остальными счастливыми родителями; женщины разряжены в пух и прах, лица скрыты под кружевными вуалями, мужчины одеты в воскресные костюмы. Как вышло, что все его дети любят находиться в центре внимания? Почему оба сына не выросли нормальными парнями, как сыновья Сальви, которые нашли себе жен и теперь окружены стайкой ребятишек? Взять хотя бы Фрэнка, посвятившего себя церкви. Вот он лежит ниц перед алтарем, руки распростерты в жесте полного смирения. Сердце Анджело кольнул страх за сына. Если честно, как отец он глубоко опечален. У Фрэнки никогда не будет жены и детей. Как Америка оторвала Анджело от родины, так и церковь забирает у него сына, и он все силится понять, отчего же столь необходима эта жертва. Кэтлин – та чуть не лопается от гордости, тогда как Анджело чувствует лишь горечь утраты.

Рядом с ним стоит Патти, в свои пятнадцать уже настоящая красавица. Ее жизнь – длинная череда прослушиваний, занятий танцами, изредка – роль в кордебалете какого-нибудь бродвейского шоу, ожидание момента, когда улыбнется удача. Патти тоже упрямо стремится к цели. Как бы не пришлось ей испытать жестокое разочарование.

Ну, и Джако – не успеет выйти из тюрьмы, как снова туда попадает. Младший сын – головная боль родителей, вечно ввязывается в неприятности и вечно клянется исправиться. Жизнь приводит его короткой дорожкой либо в зал суда, либо за решетку, при этом отец и мать никогда не знают, где он окажется в следующий раз.

С детьми столько хлопот и волнений… А если Патти попадет в дурную компанию? Если Джако переступит черту? Хорошо, что хотя бы Фрэнки ничего не грозит в руках церкви.

А тут еще «итальянский вопрос»!.. Муссолини завоевал Абиссинию и сблизился с Гитлером. Анджело заметил достаточно перемен в своей родной стране, есть от чего испугаться. Он вспомнил высказывание тестя, отца Марии, о «чернорубашечниках», марширующих по улицам. По слухам, Америке скоро придется выбирать, на чью сторону встать.

Анджело не готов смотреть, как дети будут сражаться в войне, особенно после того, что он сам пережил на фронте. Разве может его собственная семья быть «врагом»?.. От этих мыслей голова идет кругом, да и ноги затекли от долгого стояния на месте.

Он взглянул на карманные часы и облегченно вздохнул. Скорей бы церемония закончилась; потом, дома, будет и угощение, и выпивка. В церкви Анджело всегда нервничает, его обязательно начинают мучить всякие «а что, если» и одолевают думы о грешной душе. Слава богу, «сухой закон» давно отменили. В такой день, как сегодня, мужчине нужно подкрепиться.

Элла вошла в выставочный зал, стараясь унять дрожь в коленях и не смотреть туда, где выставлены ее работы, – вдруг там вообще никого нет? Она нарочно хотела прийти одна, чтобы привыкнуть к необычной атмосфере, прежде чем явится группа поддержки: Селеста и Арчи с друзьями.

Она и не представляла, как это страшно – выставлять свои произведения на публику. Элла объездила всю Европу, рассматривала картины и статуи, запросто анализировала работы студентов. Теперь же она испытывает жгучий стыд: ее посредственные творения стоят в одном ряду с гораздо более выдающимися: тут и затейливая, изящная керамика, и образные скульптуры из металла, и прекрасные картины – портреты и пейзажи.

Выставка устроена в честь коронации короля Георга VI, на ней собраны работы молодых художников центральных графств Англии. Так сказать, знакомство с новыми талантами. Часть работ продается. Конечно, на жизнь этим не заработаешь, но продать хотя бы одну работу, удостоиться отзыва в «Бирмингем пост» – это огромный шаг на пути к общественному признанию.

Элла долго и мучительно отбирала экспонаты и наконец остановила выбор на бюсте ребенка, который сделала по заказу одного священника (одолжила скульптуру у владельца на время выставки), классическом этюде женской кисти и своей последней работе, которую Элла создала, вдохновившись недавними экскурсиями по храмам Венеции и Флоренции. На нее произвели огромное впечатление образы Мадонны с младенцем Иисусом в галерее Уффици, особенно «Мадонна с длинной шеей» кисти Пармиджанино. Элла фотографировала самые знаменитые полотна, снимала матерей с детьми на улицах.