Гран-Дюк опустил ствол револьвера, целясь в ногу почтальону.

— Хватит! — заорал тот. — Прекратите! У нее фамилия мужа. Или не мужа, не знаю, просто мужика, с которым она живет. Люизан. Мелани Люизан. Живет в соседней долине. Из Монбельяра надо ехать по шоссе Д34. За поворотом после Данмари первое шале. Оно не в самой деревне, а на отшибе стоит. С голубыми ставнями, если я ничего не путаю…

— Откуда ты это знаешь?

— Она получает почту на имя Мелани Бельвуар. Три-четыре письма в год.

— Ну, вот видишь, как все просто.

Гран-Дюк не скрывал торжества. Все, он нашел последнего свидетеля. Он — единственный на свете человек, которому это удалось. Даже если кто-нибудь еще догадается, в чем дело, открыв старый номер «Эст репюбликен», он ни за что не сможет выйти на след Мелани Бельвуар. Тем более так скоро. Нет, ему не о чем волноваться. Он всех опередил.

— Чего… Чего вам от нее надо? От Мелани Бельвуар?

— Не бери в голову, мальчик. Побереги нервы. Я просто хочу с ней поговорить. Вспомнить старые добрые времена…

3 октября 1998 г., 15.23.

Марк вел машину, чутко прислушиваясь к стуку мотора. Только не подведи, про себя умолял он старый грузовик. Пока что «ситроен» держался. Он лихо преодолел несколько крутых поворотов, ведущих к подножию горы Мон-Террибль. Марк миновал Эндвилье и свернул на гравийную дорогу, по обочинам которой на протяжении нескольких сот метров высились аккуратно сложенные поленницы дров. Ошибиться в направлении было невозможно: указатели в виде деревянных стрелок помогали не сбиться с дороги. На каждой из них значилось: «Дирекция Природного парка Верхней Юра».

Марк остановил фургон на просторной лужайке возле здания, выстроенного в виде традиционного шале. На фасаде висела крупномасштабная карта французской и швейцарской частей массива Юра с обозначением туристических маршрутов. Неподалеку от парковки располагалась небольшая площадка, заваленная альпенштоками, тобогганами, мотками каната и прочим альпинистским снаряжением и уставленная горками и качелями, очевидно, предназначенным для юных скалолазов, у которых после прогулок с родителями по горным тропам еще на что-то оставались силы.

— Сейчас четыре, — сказал Марк. — Есть шанс до темноты попасть на вершину.

Мальвина бросила на него насмешливый взгляд.

— И что ты надеешься там найти?

— Ничего. Кстати, тебе совсем не обязательно идти со мной.

— Не, ну ты реально кретин. А за каким фигом, спрашивается, я за тобой сюда тащилась?

Марк вошел в здание дирекции. Купил в киоске карту района и путеводитель. За кассой сидела высокая темноволосая девушка. Ее голову украшало множество косичек, заплетенных на индейский манер. Над ней наклонился мужчина. Одной рукой он накрывал руку девушки, показывая, какие кнопки она должна нажимать, а второй не стесняясь оглаживал ее по заду.

«Грегори, — понял Марк. — Инженер из дирекции парка. Человек с глазами полярной лайки. Любитель дикой природы и молоденьких практиканток».

Марк вышел на улицу, разложил на стоящем на лужайке столе карту и быстро нашел тропу, ведущую к вершине Мон-Террибль. Свернул карту и открыл заднюю дверцу фургона. Достал рюкзак. Положил в него спальный мешок, электрический фонарик, бутылку воды, упаковку колбасы и несколько пачек печенья.

— Ишь ты, какой предусмотрительный! — хохотнула Мальвина. — У тебя прямо не фургон, а пещера Али-Бабы!

— Видишь ли, у моей бабушки не слишком просторный дом. Поэтому мы храним кое-какие вещи в фургоне.

— А для меня рюкзак найдется?

— Естественно. Только не набивай слишком плотно. Смотри, чтобы он тебя не перевесил.

— Размечтался! Мы еще посмотрим, кто первый начнет хныкать что устал!

Марк невесело рассмеялся. Он вдруг понял, что больше не в состоянии мыслить логически и выстраивать четкую стратегию дальнейших действий. Он чувствовал, что задуманное им восхождение — бессмысленно. Ну, заберется он на вершину Мон-Террибль, увидит своими глазами место катастрофы, найдет описанную Гран-Дюком хижину и могилу возле нее… Самого Гран-Дюка там, конечно, не окажется — что ему там делать? Сыщик поддался водовороту событий и вынужден был погружаться в них все глубже. Золотой браслет, частицы детских костей, след бомжа, ставшего свидетелем авиакатастрофы… Подобно Мальчик-с-пальчик с ярко выраженными садистскими наклонностями, Гран-Дюк рассыпал перед Марком эти камешки — разрозненные улики. Зачем Марку лезть на вершину? На что он надеется? На чудо. На внезапное озарение…

Он поморщился.

И вынужден был признаться самому себе, что дело обстоит именно так, а не иначе. Он надеялся на чудо.

Они отправились в путь. Восхождение, как и предполагалось, заняло около двух часов. Марк шел довольно быстро. Мальвина поспевала за ним, не демонстрируя ни малейших признаков усталости. Впрочем, подъем не был слишком трудным — обозначенная вешками тропа шла через лес, разница в высоте составляла не больше пятисот метров. По мере того как они поднимались, перед ними открывался вид на течение реки Ду, часть швейцарской территории и укрепленное поселение Сент-Юрсан. На полпути они остановились напиться. Было душновато. У Марка под рюкзаком вспотела спина. Мальвина, как ни странно, даже не сняла свитера. При этом у нее на лбу не выступило ни капельки пота. Передохнув, они двинулись дальше, через полого взбегавший вверх сосновый лес.

Марк ускорил шаг. Мальвина ступала за ним след в след, не отставая, и, кажется, даже дышала в унисон с ним. Марку вдруг подумалось, что за последние часы они с Мальвиной превратились в почти соратников. «Чепуха», — одернул он сам себя.

Но уже в следующую секунду все мысли вылетели у него из головы.

Лес внезапно кончился.

Перед ними предстало голое пространство. Как будто сюда явилась армия дровосеков с целью срубить каждое дерево и не пропустившая ни одного. Вот только конфигурация вырубки была странно вытянута — полоса шириной метров сорок тянулась вперед на добрый километр. На проплешине высадили молоденькие сосенки, но они, не достигшие в высоту и метра, казались жалкими карликами, заброшенными на планету гигантов. Планета, впрочем, походила на райский сад — весь опустошенный прямоугольник плотным ковром устилали желтые и синие горечавки, венерины башмачки и красноватые заросли арники.

Мальвина и Марк замерли, ошеломленные открывшейся картиной.

Ничто здесь не напоминало об авиакатастрофе. Ни памятника, ни мраморной плиты, ни даже простого надгробия. «Наверное, так даже лучше», — подумал Марк. Просто полевые цветы. Тысячи и тысячи полевых цветов. Лет через двадцать молодые сосновые посадки войдут в рост, дотянутся до собратьев, соприкасаясь с ними кронами, и цветы исчезнут, уступив место папоротникам и мхам. В лучшем случае где-нибудь пробьется случайный нарцисс.