— Собственный стиль? Да от вашего в голове аж музыка поет! Сдохнуть от зависти можно.

— Скажу тебе по секрету, я в свое время удержалась от соблазна, — доверительно сказала королева. — И мой теперешний облик можно назвать истинным. Я всегда после трансформации использую откат. Если измениться раз, потом другой, затем откат — вернешься ко второй форме, не к первой.

Айне откровенно задумалась, потом присела в строгом реверансе, который мать заставила ее довести до совершенства.

— Королева эльфов воистину мудра.

Элеанор вновь улыбнулась своей чарующей улыбкой.

— Один-один? Кстати, о музыке. Тебе ничего не известно о некой пропаже из эльфийской сокровищницы?

Айне насторожилась.

— Если Ваше Величество имеет в виду скрипку, то да, она у меня.

Королева чуть приподняла соболиную бровь.

— И сколько ты за нее… чем ты за нее заплатила?

— Это подарок. У меня ведь Дар и к музыке.

— Ах да, я упустила это из виду. — Элеанор задумалась на миг. — Ладно, что сделано, то сделано. Когда овладеешь этим Даром, я могу иногда прийти в гости послушать?

— Ваше Величество, вы — всегда желанная гостья в моем доме, — просто ответила Айне и, доверившись интуиции, произнесла формулу. Отныне Королеве эльфов был открыт доступ в замок через Охранные Камни и Ключевые Заклятия.

Элеанор не сочла нужным скрыть свое изумление.

— Ты многому научилась у… гм… Черного Ярла. Так изящно обезоружить меня…

Девушка встряхнула своими короткими волосами.

— Я сделала это по зову души, а не по расчету.

— Знаю, знаю, девочка моя. Ладно, два-один. И все-таки, откуда в нем такой уникальный дар — привораживать сердца?

— Ну уж явно не от некромантии, — язвительно ответила Айне.

— Это точно, — задумчиво произнесла королева, а затем легко и изящно выпорхнула из кресла. — Ну, мне пора. Спасибо. Мы ведь обе сказали намного больше, чем произнесли. — Она подмигнула девушке. — И… пока не говори никому. Я должна подумать. Ведь не так-то просто признаваться в своих ошибках. Особенно Королеве.

— Особенно женщине, — хитро улыбнулась Айне и склонилась в прощальном почтительном реверансе.

Между каменных плит, которыми был вымощен двор старого замка, кое-где уже намело полоски снега. Избитый человек, стоявший перед закованными в железо воинами, переступил с ноги на ногу босыми ступнями и продолжил упрямо сверлить камень обреченным взглядом.

— Ну, и что мне с тобой делать, скотина? — лениво процедил барон Мец, красный и тучный. — Повесить на воротах замка? Вместе с семьей?

Арестованный хранил молчание. В это время в раскрытые ворота запросто вошел человек в черном кожаном плаще, одним взглядом оценил обстановку и приблизился.

— Доброго дня, господин барон!

Тот оглянулся на голос.

— А, это вы, ярл. Поздорову и вам! Какими судьбами в наших краях? Или, упаси Миллика, случилось чего?

— Да нет, — пожал плечами ярл. — Просто шел мимо. Дай, думаю, зайду к барону да засвидетельствую почтение. А это кто? Бунтовщик?

Он кивком указал на арестанта.

— Хуже, — вздохнул барон и утер пот с багрового лица. — Управляющий. Проворовался, подлец.

— Да, это серьезно. И что?

— Не говорит, куда деньги дел. И пороли, и огнем жгли. Молчит, проклятый. Вот и думаю, повесить его или четвертовать.

— Гм, действительно проблема. — Ярл незаметно подмигнул барону. — А может, отдадите мне? Давненько я зомби не делал.

Он обрисовал еще несколько возможностей, от которых барон и его люди слегка побледнели, а управляющий позеленел, а потом упал к ногам хозяина.

— Ваша милость! — орал он, трясясь и захлебываясь. — Верну все до последнего цехина! Вешайте или колесуйте потом, только не отдавайте некромансеру! Пощадите душу мою!

Повинуясь знаку, стражники подхватили враз обмякшего преступника и уволокли обратно в допросную. Когда затихли вопли, барон чуть поклонился ярлу.

— За мной должок.

— Да ладно вам. Свои люди. Должны же благородные господа помогать друг другу, — великодушно отмахнулся тот.

— Может, отведаете Aedorne? Нового урожая!

— Вообще-то я тороплюсь, — засомневался ярл. — С другой стороны, как не уважить хорошего человека. Но только пару стаканчиков!

— Пойдемте в дом. — Барон хохотнул, потер широкие пухлые ладони и нашел взглядом своего винодела. — А ну-ка, принеси нам для начала…

— Феноменально, — по слогам произнес Тирион и отвернулся от Волшебного Зеркала, показывавшего двор замка Мец. — Но от этого не менее загадочно. За полквадранса подружиться с туповатым малознакомым бароном…

Королева эльфов кивнула.

— Пусть всемилостивейшая Хеннора лишит меня своего покровительства, если я тоже понимаю, как подружилась с малышкой Айне.

— Ты жалеешь об этом, матушка?

— Вовсе нет. Просто это произошло само собой. А если что-то случается без моего ведома, то это начинает беспокоить. Не скрою, я волнуюсь.

— Почему, мама?

— Вокруг этого хуманса собирается группа людей, дружбы с которыми не постеснялся бы никто. И мы рискуем оказаться в их числе.

Королева прошлась по комнате, остановившись перед колонной чистого света, в которой, навеки застыв, плавала одинокая полуободранная роза. Тирион молчал, понимая, что мать не закончила.

— Если боги собирают в одном месте таких людей, то это неспроста.

— Мы не люди, матушка.

Элеанор бросила на сына упрекающий взгляд.

— Мы не хумансы, мы эльфы. Но все равно, все мы — люди. Ладно, оставим эту тему, мальчик мой. Расскажи, как твои дела.

— Более-менее, я познакомился с магами — Йоргенсен и Бером. Крепкие профи и к тому же вроде бы порядочные в смысле морали и этики. Чем-то они мне даже понравились. — Принц перевел взгляд на статую в углу, помолчал и продолжил: — Сходили в несколько экспедиций, проверили кое-какие теории, а сейчас мы занимаемся подготовкой к терраформированию в Стигии.

— Мы? С каких это пор ты стал так выражаться, сын мой? — улыбнулась Королева.

Тирион пожал плечами.

— В окружении Императора хумансов действительно не обращают особого внимания на титулы и происхождение. Меня приняли как равного, когда я продемонстрировал свои способности в стрельбе и целительстве. А этот их полуорк Шурр…

— Еще один племянник барона Орка?

— Да-да. Так он, узнав, что я твой сын, так и сказал: «наш человек». И доверяет мне спину в бою. Не оглядываясь.