Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 93 94 95 96 97 98 99 100 101 ... 141
Перейти на страницу:

Как и следовало ожидать, победители начали чинить расправу над неугодными. Одним из первых погиб Гней Октавий, отказавшийся бежать и спокойно восседавший в своем курульном кресле на Яникульском холме. Он явно подражал древним сенаторам, которые в 390 году ожидали вошедших в город галлов, сидя у собственных домов, и были ими перебиты[1002] — своего рода ритуальное самозаклание во имя спасения общины. Убил Октавия Гай Марций Цензорин — тот самый, что несколько лет назад угрожал Сулле судом.

Та же участь постигла и Гая Юлия Цезаря Страбона Вописка, неудачно претендовавшего на консулат в конце 89 года, а также героя Союзнической войны консула 90 года Луция Юлия Цезаря. Во избежание казни пришлось покончить с собой консуляру и триумфатору Публию Лицинию Крассу и его сыну, тогда как еще один его отпрыск, Марк Красе, будущий победитель Спартака и триумвир, сумел бежать. Бывший приятель Мария, выдающийся оратор Марк Антоний, спрятался у одного из своих клиентов, но раб гостеприимного хозяина проговорился об этом, и в убежище Антония нагрянули солдаты. По легенде, он так заворожил их своим красноречием, что они никак не решались исполнить жестокий приказ, пока не явился их командир, военный трибун Анний. Он недрогнувшей рукой убил оратора, отрубил ему голову и доставил ее обрадованному Марию. Погибли и другие, менее известные лица — Публий Корнелий Лентул, Атилий Серран,[1003] Марк Бебий, Гай Нумиторий. Головы убитых сенаторов выставлялись на рострах, пример чему подал Сулла, поступив так с головой Публия Сульпиция.[1004] Античные авторы особенно возмущаются бесчинствами бардиеев — «гвардии» Мария из числа бывших рабов. Они грабили и убивали своих господ и насиловали их жен и дочерей (Плутарх. Марий. 42–44; Annum. ГВ. I. 71–73; Беллей Патеркул. II. 22. 3; Флор. III. 21. 13–14; О знаменитых мужах. 69.1; — Евтропий. V. 7. 3; Эксуперанций. 4. 27Z; Орозий. V. 19. 19).

Свой успех Марий и Цинна закрепили «избранием» себя в консулы. Победитель кимвров мог радоваться: еще никто из римлян не был консулом семь раз! Однако он еще не насытил свою месть. В день его вступления в должность плебейский трибун Попилий Ленат сбросил со скалы трибуна минувшего года Секста Луцилия — очевидно, по указанию Мария (Ливии. Периоха 89; Плутарх. Марий. 45.3; Дион Кассий. XXX–XXXV. 102. 12 — без имени Луцилия).[1005]

Про Квинта Анхария рассказывали еще более жуткую историю: его «повалили наземь и пронзили мечами только потому, что Марий при встрече не ответил на его приветствие. С тех пор это стало служить как бы условным знаком: всех, кому Марий не отвечал на приветствие, убивали прямо на улицах, так что даже друзья, подходившие к нему, чтобы поздороваться с ним, были полны смятения и страха» (Плутарх. Марий. 43. 5–6; Флор. III. 21. 16). Аппиан же пишет, что Анхария зарезали после того, как тот подошел к Марию на Капитолии, надеясь примириться с ним, но был все же убит по его приказу (ГВ. I. 73. 337). Однако рассказ Плутарха настолько потрясает воображение, что именно его пересказывали потом историки Нового времени.[1006] Между тем он мало похож на истину.[1007] Повидимому, Анхария привели на Капитолий для совершения казни, и он просил Мария, явившегося для жертвоприношения по случаю вступления в должность консула, о помиловании. Тот не ответил, и несчастного умертвили.[1008] Остальное дорисовало богатое воображение Плутарха.

Но странно: своего злейшего врага, проявившего черную неблагодарность, Квинта Лутация Катула, Марий тронуть не посмел. Цинна же не решился поднять руку на Луция Корнелия Мерулу, ставшего консулом вместо него. Обоих лишь вызвали в суд. Мария просили пощадить Катула, но он будто бы повторял: «Смерть ему». Катул удушил себя дымом от очага, а Мерула вскрыл себе вены (Цицерон. Тускуланские беседы. V. 56; Диодор. XXXVIII. 4. 2–3; Беллей Патеркул. П. 22. 4; Плутарх. Марий. 44.8; Флор. III. 21. 15–16; Аппиан. ГВ. I. 74. 341–343). Не вполне понятно, собирались ли Цинна и Марий казнить обоих — ничто не мешало им это сделать и без суда, да и вообще удивляет, что их не убили сразу, в первые дни после вступления марианцев в Рим.

Марий «отомстил всей своре аристократов, которая отравляла ему радость побед и подливала горечь к его поражениям. За каждый булавочный укол он мог отплатить ударом кинжала», — писал выдающийся немецкий историк Теодор Моммзен.[1009] Однако арпинат мстил не только за обиды былым врагам, но и за «предательство» прежним друзьям — Катулу, Антонию, Цезарям.[1010] Суллу объявили врагом римского народа. Его дом разрушили, имущество конфисковали,[1011] Метелла бежала в Грецию. Законы Суллы, разумеется, были отменены (Аппиан. ГВ. I. 73. 340; 77.351; 81.370 и др.).

Происшедшее повергло римскую элиту в шок. Античные авторы поносили Мария и Цинну за жестокость, перечисляли имена убитых, рассказывали подробности расправ. Возникает впечатление, что погибли тысячи людей. Однако это не так. Поражало не число убитых — при репрессиях после гибели Гая Гракха лишь по приговорам судов погибли три тысячи человек. Никогда еще террор не обрушивался на нобилитет и вопреки воле сената — одно это казалось кощунством. Жертвами расправ стало не менее пяти человек, в то или иное время облеченных консульской властью, — Гней Октавий, Луций Юлий Цезарь, Публий Лициний Красе, Квинт Лутаций Катул, Гней Корнелий Мерула и, возможно, Гай Атилий Серран. Если погибало несколько сот простолюдинов, это «наверху» никого не интересовало, но мужи консульского достоинства! Неудивительно, что имена Мария и Цинны были обречены в античной литературе на брань и поношение. Кроме того, сторонники Суллы были заинтересованы в преувеличении масштабов марианской резни, чтобы оправдать последующий сулланский террор.[1012] Но даже симпатизировавший Сулле Беллей Патеркул признавал: «Ничто не было бы более жестоким, чем эта победа [Мария], не последуй за ней вскоре сулланская» (П. 22. 1).

1 ... 93 94 95 96 97 98 99 100 101 ... 141
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?