Дэйв позвонил, и мы договорились вместе поехать на рыбалку. С самого начала я почувствовала, что меня сильно тянет к Дэйву. Его недавно бросила жена, забрав с собой двоих детей. Он был настолько подавлен, что не мог работать. Он водил старый побитый пикап, и его вот-вот должны были выселить из квартиры. Он казался мне добрым, порядочным человеком, которому просто не повезло в жизни и которому был необходим кто-нибудь, кто мог бы позаботиться о нем и помочь ему пережить трудный период в жизни. Он практически ничего не рассказывал о себе и своем прошлом, говоря лишь, что я скоро все узнаю.

Уже через неделю он переехал ко мне. Я не смогла закончить полицейскую академию, потому что Дэйву требовалась постоянная психологическая поддержка, а моя самостоятельность противоречила его потребностям. Кроме того, по ночам я пила, из-за чего днем мне было сложно сосредоточиться и нормально работать.

Вскоре я забеременела. Я считала, что даю ему семью, которую он потерял, и новый ребенок укрепит наши отношения и повысит его самооценку.

Каждый из нас часто менял место работы, нигде долго не задерживаясь, и мне все чаще приходилось обращаться за деньгами к родителям, чего я терпеть не могла делать. Родители переживали по поводу моей жизненной ситуации, но при этом не переставали меня критиковать, и я по-прежнему хотела стать полностью независимой от них.

Вместо улучшения наших отношений беременность лишь усилила напряжение между нами, и тут начала в полной мере проявляться вспыльчивость Дэйва. Он унижал и оскорблял меня, а потом стал поднимать на меня руку. Позже я узнала, что в детстве его бил отец.

Во время беременности я продолжала пить, хотя и не очень много. Не сомневаюсь, что я продолжала бы напиваться до такой степени, что нанесла бы ребенку непоправимый вред, однако при каждой попытке уйти в запой мне становилось невыносимо плохо.

Отличным примером безумия, царящего в наших отношениях, можно считать один случай, произошедший, когда я была на седьмом месяце беременности. У меня начались преждевременные роды, и меня увезли в больницу, где предупредили о вероятности смерти ребенка. Пока шли схватки, я лежала, обезумев от страха, а вокруг меня суетились врачи и медсестры, ставя мне капельницы и всеми силами пытаясь остановить роды. Дэйв очень ревниво отнесся к тому, что мне уделяли столько внимания. Он сказал, что я нарочно все подстроила, и что пока меня носили на руках, он страдал дома в одиночестве, и некому было приготовить ему поесть и позаботиться о нем. Он заставил меня чувствовать себя виноватой в том, что я попала в больницу, и я позвонила его сестре и попросила разрешить Дэйву питаться у нее дома, пока меня не выпишут.

Врачам удалось спасти ребенка, но мне запретили вставать с постели (за исключением выходов в туалет) до конца беременности. А еще мне прописали дорогие лекарства, которые необходимо было принимать четыре раза в день, чтобы предотвратить повторные схватки.

В первый же день после возвращения из больницы мне пришлось поехать в магазин за продуктами на будущую неделю, потому что Дэйв отказался это делать. Позже он попросил меня перестать принимать лекарства, потому что они слишком дорого стоят.

После рождения ребенка я снова запила, а Дэйв вообще не помогал мне в уходе за новорожденным. Напротив, он стал требовать еще больше внимания к себе, и еще чаще начал срывать на мне злость. Он несколько раз избивал меня, и мне пришлось дважды вызывать полицию, когда я понимала, что это не просто очередная ссора и что моей жизни и жизни моего сына угрожает реальная опасность.

Так продолжалось несколько месяцев, пока я не нашла работу в другом городе, и мы не переехали туда. Мы начали ходить к психологу, но Дэйв решил, что мы с психологом сговорились против него, и в результате после трех коротких встреч наши посещения психолога прекратились. Наконец, после очередной ссоры, сопровождавшейся побоями, я вызвала полицию и выставила Дэйва из квартиры.

Из-за проблем с алкоголем я сменила несколько мест работы за короткий период времени, и родители сильно переживали за благополучие моего сына. Я старалась заботиться о нем, но бремя алкоголизма вкупе со множеством других проблем все глубже и глубже затягивало меня в депрессию. Я снова начала встречаться с Дэйвом, надеясь получить от него хоть какую-нибудь финансовую помощь или скудную психологическую поддержку. Он предложил немного денег, если я соглашусь с ним спать, а на психологическую поддержку, как всегда, рассчитывать особенно не приходилось.

Без моего ведома мои родители запланировали интервенцию [53] с участием психолога из моего города. Они связались с Дэйвом и встретились с ним в кабинете психолога, чтобы обо всем договориться. Они объяснили Дэйву, что планы проведения интервенции необходимо держать в секрете от меня, потому что лишь в этом случае она произведет должный эффект. Однако на следующий же вечер во время ссоры Дэйв сказал, что обсудил с моими родителями возможность забрать у меня сына, и все согласились с тем, что это необходимо сделать. Мы страшно поругались, и он (в последний раз) меня избил.

Позднее, тем же вечером, приехал мой брат и рассказал мне об интервенции. Он сделал это с огромной любовью и состраданием. Я согласилась сходить к психологу на моих условиях: я запишусь на прием и приду по собственной воле, но не потерплю, чтобы меня унижали на глазах у всей семьи в моем собственном доме.

Всего за пять минут в самом начале нашей первой встречи этот психолог без обиняков объяснила мне, кто я и что ждет меня в будущем. Она думала, что я разозлюсь, но этого не произошло. Я понимала, что она говорит правду. В каком-то смысле я даже почувствовала облегчение, потому что теперь я была не одна. Зияющую пустоту моей жизни увидел другой человек, и он понял меня.

Уже через несколько дней я села в самолет, чтобы отправиться в реабилитационный центр для алкоголиков и наркоманов, расположенный в другом штате. В тот момент мой отец уже ехал в другой реабилитационный центр для алкоголиков. Я прибыла в величественный старый особняк, расположенный в одном из красивейших уголков страны. Уверена, что Бог создал все эти великолепные холмы и долины вокруг только для того, чтобы однажды здесь