— Ну, я думаю, найдет, раз пошел на все хлопоты, связанные с твоим… хм… образованием.

— Может быть, — сказала она. — А может быть, и нет. Она коснулась моей бороды кончиками пальцев.

— Я всегда предпочитала мужчин постарше, — сказала она. — Они надежнее. Юноши же… или мальчики… они туда-сюда и кончили. Как кролики. А взрослые знают, как доставить удовольствие. — Она мечтательно улыбнулась. — За это они мне и нравятся.

Она приоткрыла рот и кончиком языка облизала свои губы. Затем сказала:

— И я тоже знаю кое-какие способы доставить наслаждение, от которого не отказался бы и такой великий маг и путешественник, как ты.

Она опустила руку себе между грудей и достала шелковую нитку с узелками через равные интервалы. Пробежав по ней пальцами, она улыбнулась мне.

— В моем племени, — сказала она, — любой мужчина и женщина легко выбирают себе партнера для любви. Надо лишь три раза сказать: «Выбираю тебя своим господином».

Саиб ждала моего ответа. Я вдруг занервничал, огляделся и увидел Джанелу, помогавшую Отави навьючивать лошадь. Саиб, заметив, на кого я смотрю, зашипела от ярости и обиженно поджала губы.

— Я поняла, — сказала она, и нежность пропала из ее голоса. — Ты раб своей колдуньи. Я должна была догадаться!

И она топнула ногой, как это делают в каком-нибудь дешевом балаганном театре.

— Да, — сказал я торопливо. — Именно так и обстоит дело.

Она заносчиво дернула головой, развернулась и ушла. Спустя полчаса туземцы были готовы отправиться в путь.

Караван двинулся по протоптанной тропе. Саиб лишь однажды бросила на меня быстрый и холодный взгляд.

Мы подождали, пока они не превратятся в точки на горизонте, и продолжили свой путь. В течение часа мы шли на север, как и сообщили Зиву, и лишь затем взяли нужный курс. Излишняя предосторожность не повредит.

Джанела шла рядом со мной. В ее глазах плясали искорки веселья.

— Амальрик, как же это великий полководец мог отвергнуть возможность такой победы?

Она догадалась о произошедшем разговоре. Другая женщина рассердилась бы. Джанела же сочла случившееся забавным.

— Ты права, — согласился я. — Такое событие добавило бы искры в мою жизнь. Боюсь только, что вскоре она бы уже не смогла получать то, что хотела, и я бы однажды почувствовал себя ветвисторогим оленем.

— Мне уже жаль того мужа, которого выберет ей Сьюян, — сказала Джанела. — Несомненно, после первых удовольствий он найдет возможность уезжать в длительные поездки, как можно дальше от нее.

Потом она стала серьезной.

— Вот какой меня волнует вопрос. Насколько я знаю, именно ты первый освободил в Ориссе рабов. Теперь уже два или три поколения называют тебя освободителем.

— Возможно, — сказал я. — Хотя молодые скорее всего думают, что я уже давным-давно помер, и воспринимают меня как одно из тех незначительных божеств, статуи которых, засиженные голубями, украшают улицу Богов.

— Но ведь, используя такую популярность, ты запросто мог бы получить какой-нибудь официальный пост, не так ли? — спросила она. — Почему бы тебе не стать магистром? Или даже главным магистром?

Я посмотрел на нее с искренним изумлением и выпалил:

— Да зачем? Какого черта? Мне это не нужно.

Ее смех разнесся над равниной звоном храмовых колокольчиков.

— Вот поэтому-то, Амальрик Антеро, я и люблю тебя.

Она ухватила меня за бороду, подтянула к себе и поцеловала.

Шедшие рядом улыбнулись.

А я?

Я густо покраснел, как школьник.

На рассвете Модин добрался до нас.

Разложив свои одеяла рядом с постелью Джанелы, я крепко спал, когда раздавшийся рев заставил меня вскочить на ноги. Находясь еще в полусне, я уже выхватывал саблю из рядом лежащих ножен.

Над лагерем возвышалась фигура Модина. Возносясь на высоту в двенадцать футов, он одной ногой спокойно попирал угли нашего костра, не ощущая, очевидно, боли от жара.

Джанела выкатилась из постели, сжимая в руке кинжал, а я пришел в себя и наконец смог разобрать последние слова Модина:

— …призываю тебя, моя собственность, моя добыча. Подчинись. Ты должна позвать меня к себе.

На какую-то секунду я решил, что Модин догнал нас, используя магию. Но почему тогда он такой огромный? И тут я понял, что смутно различаю сквозь его ноги траву, а значит, это всего лишь проекция, хоть мне и непонятно было, с помощью какой магии он мог поместить ее сюда.

— Я подчиняюсь только себе, — сказала Джанела. — Так что не трать время на болтовню. Если ты сотворил какое-нибудь призывное заклинание, то зря потратил энергию. Оно здесь не подействует. Даже при помощи твоих покровителей.

— Я не творил заклинания, — сказал Модин. — И мне не нужна ничья помощь, чтобы сокрушить твои жалкие попытки сопротивляться.

Джанела на мгновение испугалась, но тут же снова приняла спокойный вид. Я заметил, что рука проекции Модина раздута и забинтована и держит он ее в каком-то неестественно напряженном состоянии.

— Чтобы выследить тебя, мне хватило реальной силы моих стражников, — продолжал маг, — моих новых друзей, солдат Клигуса и моего собственного умения. Ты-то думала, что обманула нас, а это я позволял вам бежать все дальше и дальше, теряя силы и кровь. Разве ты не знаешь такой тактики, когда противника сначала изматывают и лишь потом убивают?

— Что с твоей рукой, Модин? — спросил я.

— Посланный тобою демон, Джанела Серый Плащ, хорошо постарался, но не устоял против моего могущества, — сказал он, стараясь не обращать на меня внимания. — Для того чтобы убить его, мне понадобилось менее часа.

Вот теперь мы с Джанелой обменялись недоуменными взглядами: оказывается, Модин считает Митрайка творением рук Джанелы. Я решил было, что, может, стоит сбить спесь с Модина и сообщить, что демон явился совсем из другого места, из настоящих Далеких Королевств, из Тирении. Но передумал. Пусть остается в убеждении, что именно Джанела создала эту тварь, — ведь даже я понимал, что мало кто из воскресителей может вызвать такое создание да еще и заставить его подчиняться себе. Пусть думает, что могущество ее так велико.

Очевидно, Джанела пришла к такому же выводу, поскольку издевательски рассмеялась.

— Целый час, Модин? И сколько же стражников убила моя зверюшка, прежде чем ты справился с ней?

— Все равно у нас сил еще вполне достаточно, чтобы разделаться с твоим жалким отрядом, Джанела, — сказал он. — Через несколько дней я прорвусь через маскирующие вас заклинания, и уж тогда вам от меня не скрыться. Ведь даже по самому существованию этих заклинаний я ощущаю то место, где ты и Антеро залегли, зализывая ваши раны.