Он опустил голову, ссутулился, и мне даже захотелось подойти ближе, чтобы выразить соболезнования.

– Мне очень жаль, – искренне сказала я. – Твоя мать была…

Эдуард вдруг резко вскинул на меня взгляд – яростный, звериный.

– Это ты ее довела! – рявкнул бывший.

– Я-а? – отшатнулась и больно впечаталась бедром в комод.

– Не пережила она нашего развода.

– Она твоего сволочизма не пережила, Зайцев, – не вытерпела я.

Мужчина побагровел.

– Не будь ты такой заносчивой гордячкой – и все пошло бы иначе! – вспылил бывший. – Я же тебя любил, тварь.

Любил он, как же! Себя разве что.

– А теперь придется платить по счетам.

– Твоим? – уточнила я.

– Ну раз ты себе богатея отхватила, то он за тебя и заплатит, – ответил Зайцев. – Если не хочет, чтобы я по частям ему женушку вернул. Хорошо, что за квартирой следил, приметил, что ты вчера вернулась, проверил, одна ли…

Ах, вот что он задумал! Шантажировать мной Власова?

– Добровольно пойдешь со мной или заставить? – спросил бывший и вытащил вдруг из кармана куртки нож-бабочку. – Хотя… Можешь сопротивляться. Так даже интереснее будет.

Я затаила дыхание и с нарастающей тревогой следила за Эдом. Он явно был не в себе, а мне стоило быстрее искать выходы из патовой ситуации. Иначе… Я даже думать не хотела, что иначе.

– Приласкаешь меня по старой памяти? – вдруг предложил Зайцев, облизав губы. – Будешь хорошей девочкой, и я подобрею. Ну так что, Викуся? Иди сюда, кис-кис-кис.

– Губу закатай, наступишь, – фыркнула я и метнулась к ванной комнате, закрывшись там.

– А ну, открывай, тварь! – тут же начал ломиться бывший. – Я же сейчас все равно дверь выломаю!

И правда, на дерево посыпались удары. Один за другим, сильные, громкие...

Я присела на пол ванной, прижав колени к груди. Тело сотрясала неконтролируемая дрожь.

Эх, Вика, Вика, а ведь Демьян просил никуда не вляпываться. Прав был, дура я и есть!

Вот теперь, похоже, придется поплатиться за свою беспечность… И не только мне.

Я положила ладонь на низ живота и зажмурилась. Из головы вылетели все молитвы, а впору было заниматься именно этим. Вряд ли чудеса случаются и Власов успеет вовремя. Очень жаль, что я не рассказала ему о ребенке и не призналась в ответных чувствах.

В свете происходящего значимость ситуации с Демьяном в моих глазах поблекла. А ведь я могла поступить иначе, могла вернуться на Кипр к любимому мужчине и хотя бы дать ему объясниться, могла бы быть в безопасности. Вместо этого…

“Господи! Как страшно-то! И не за себя, а за…” – додумать я не успела, послышался грохот.

Я сжалась в комок, закрыла голову руками и напряглась в ожидании удара. Бывший наверняка церемониться не будет, оторвется на мне за все свои беды и несчастья.

Только вот боли не последовало. Я открыла глаза.

Дверь в ванную комнату была нетронутой, а шум слышался из коридора.

И, честно признаться, я даже пошевелиться не могла, настолько испугалась всего этого… Тело словно перестало принадлежать мне, застыло камнем.

Через какое-то время дверная ручка провернулась, а я забыла, как дышать.

– Лисичка? – позвал Демьян, и меня затопило такое облегчение, что слезы побежали в три ручья. – Отзовись!

В его голосе слышалось такое отчаяние…

– Я здесь, – хотелось прокричать, но вышел какой-то неясный сип.

– Открой мне!

– Не могу…

– Вика!

– У меня ноги не слушаются, – всхлипнула я, размазывая слезы по щекам.

– Ты далеко от двери?

– М-м-м…

– Я сейчас сломаю замок, подожди, – пообещал муж.

И действительно, не прошло и пяти минут, как Демьян ворвался ко мне. Всклоченный, с диким взглядом… Он тут же упал возле меня на колени.

– Вика, – простонал Власов, прижав к себе. – Все в порядке? Ты не пострадала? Он что-то успел тебе сделать?

– Только напугал, – разрыдалась пуще прежнего я, судорожно обнимая мужа, словно собиралась влезть ему под кожу, спрятаться и остаться там навсегда.

От Демьяна прежде исходило спокойствие, а сейчас у него… тряслись руки.

– Вика, Лисичка моя любимая. Вика… – всего-то и мог повторять он.

– Дем, я так испугалась. Спасибо, спасибо, что… Ты, как всегда, вовремя.

– Карма у меня такая – спасать тебя, – попробовал пошутить муж, но получилось отчего-то совсем невесело. – И я готов это делать до самой смерти, в глубокой-глубокой старости.

– Власов, я люблю тебя, – выдохнула я куда-то в район ключицы Демьяна. – У нас будет малыш.

– Я знаю, – ответил муж и вдруг подхватил меня на руки.

– Куда?

– В больницу. Не успокоюсь, пока не проверим, что с вами все в порядке.

– Но-о…

– Никаких но, Вика, в этом вопросе ты не имеешь права голоса, – поджал губы Власов. – Мысленно за ночь я вас уже потерял и, поверь мне, не допущу, чтобы это произошло в реальности.

В коридоре лежал Эд. Без движений.

– Ты-ы его… – я даже вслух этого выговорить не смогла, но муж все понял без лишних слов.

– Нет, но хотелось. Жив. Просто в отрубе. Я уже набрал Попа, за этой мразью выехали. Больше он не наша забота.

Я закрыла глаза и, прижавшись лицом к шее Власова, попыталась выровнять дыхание. Демьян уложил меня на заднее сиденье машины, а сам завел мотор.

Хоть обогрев в салоне работал на полную катушку, но у меня зуб на зуб не попадал. Я убрала волосы с лица и похолодела от ужаса. На ладонях была...

– Кровь, – пискнула, не узнав собственного голоса. И без лишнего стеснения ощупала пижамные шорты, но там все было сухо. – Не моя…

– Заяц порезал немного. Ерунда, не думай об этом. Вот проверим тебя, а потом и меня подлатают.

– Власов! – подскочила я от возмущения.

Выяснение подробностей всего случившегося было впереди, но, даже не зная всех обстоятельств, как Карине удалось провернуть эту гадость, я поверила в непричастность мужа. Хватило всего одного взгляда там, в ванной комнате, чтобы увидеть в его глазах отражение того, что и я боялась потерять.

– Я люблю тебя, ты знаешь?

– Хоть я и дура, по твоим словам, ага. Более романтичного признания в любви я никогда не слышала.

– Привыкай, – хмыкнул он. – Я и не на такое способен. Ради тебя. Ради вас.

У меня на глазах навернулись слезы. Только теперь от счастья.