операцию. В значительной мере этому способствовало и то, что он в течение дня практически ничего не ел — не до этого было. А пустой желудок при ранении в живот всегда повышал шансы остаться в живых. По этой причине мы всегда перед операцией старались есть очень мало лишь для утоления голода, а не насыщения.

А дальше мы с Закиром занялись своей работой все по той же схеме и чего-то особенного за давностью лет выделить не могу. Зато мне запомнился случай человеческого предательства, который неоднократно вспоминаю даже спустя многие годы. Мы с Закиром шли вдоль окраины кишлака и вдруг из калитки ближайшего к нам дома выскочил большой белый «алабай» и с лаем устремился к нам. У меня не было желания не только быть покусанным, но губить животину, поэтому я решил лишь отпугнуть его и, подняв автомат, сделал одиночный выстрел с расчетом, чтобы пуля ударила в землю перед псиной. Увидев фонтанчик от пули, пес резко затормозил, а когда рядом в землю ударила вторая пуля — в страхе с визгом метнулся во двор. Мы же, посмеявшись, стали уходить, как вдруг услышали вновь его визг и увидели, как этот пес, видимо, получив крепкий пинок под зад, кубарем вывалился из дверного проема ворот — его вытолкнула женщина (самой женщины мы не видели, ибо из калитки высунулась лишь нога в женских национальных панталонах). При выталкивании пса за ворота, у нее с ноги слетела резиновая калоша. С интересом мы смотрели на то, как она, не высовываясь из дверного проема ворот, спокойно ногой перевернула лежавшую калошу и, обув ее, закрыла дверь у пса перед носом. А пес, изумленный таким коварным предательством хозяйки и увидев стоящих напротив него в каких-то двадцати метрах врагов с автоматами (а все афганские собаки понимали их опасность), сильно «сдрейфил». Не отрывая от нас наполненного ужасом взгляда и видя в нас смертельную опасность, он визжал от страха и левой лапой судорожно царапал калитку, умоляя хозяйку открыть ее. Это длилось с минуту: он ждал, что мы его сейчас застрелим. С одной стороны, все выглядело вроде бы и смешно, если не задумываться о том, что в действительности у нас на глазах произошла трагедия — предательство человеком своего верного друга. Ведь пес честно служил своим хозяевам и бросился на нас, чтобы защитить свою хозяйку, а она его предала. Мы постарались его успокоить — демонстративно повернулись к нему спиной и ушли. Тем не менее мне стало грустно от этого.

29 октября нас с Закиром перебросили на позиции НДШПЗ от Термезского погранотряда в кишлаке Киямтумшук, где мы организовали прием нашего ценного негласного источника, от которого нами была получена информация о планировавшемся на следующий день прибытии бандглаваря Муллы Маджида (НИФА) в район кишлака Кургантапа. Поэтому утром следующего дня мы с Закиром Им-вым вместе с десантниками Московской ДШМГ десантировались в этот район для его захвата в местной мечети. К сожалению, удача отвернулась от нас — с началом нашего десантирования бандглаварь не стал втягиваться в бой и быстро «чухнул огородами».

Спустя сутки нас с Закиром «бортом» перебросили в местечко Иски в районе кишлака Аксмаджид на позиции НДШПЗ от ММГ-2 «Талукан», где мы до 2 ноября в сопровождении группы десантников вели работу с местным населением, пытаясь «нащупать» места укрытия мятежников. Дело в том, что крупные БФ как в «воду канули» и в зоне оперировали лишь мелкие группы мятежников по 10–15 человек. А 2 ноября нам вывели человека, который был готов указать местонахождение крупного схрона с оружием и боеприпасами в местечке Чоршанги в районе Аксмажид, где оперировала одна из таких групп. Наше предложение по захвату схрона силами НДШПЗ руководством было принято и уже через час за нами прибыли три «вертушки».

Мы пошли на первом вертолете, но, как только взлетели, наш «показчик» растерялся и утратил ориентацию на местности — до этого он ни разу в своей жизни не поднимался выше дерева. Что делать? И тут на помощь пришел Закир, который задал растерявшемуся афганцу «спасительный» вопрос: «А как ты добирался до того места?» Тот ответил, что ехал на ишаке из г. Имам-Сахиба и сможет показать дорогу. Дальше началось воздушное «шоу»: все три «борта» ушли на Имам-Сахиб, с окраины которого афганец смог показать дорогу. Это было так: афганец хватал за руку переводчика и кричал: «Стойте, стойте! Я здесь на ишаке повернул вон на ту дорогу». И вертолеты, проскочив поворот, друг за другом, начинали выписывать пируэты в воздухе, перестраивались на указанную дорогу. И так повторялось раз за разом. Летчики умирали со смеху над «показчиком» и над нами за компанию, задавая уточняющие вопросы типа: «Может пойдем той тропинкой? Он там ходил?» Тем не менее с помощью нашего афганского помощника мы с трудом, но все же «доковыляли» до нужного нам отдельно стоящего дома и успешно десантировались. Несмотря на то что перед «десантировкой» мы распугали не то что «духов», но и всю живность в округе ревом моторов «вертушек», кружась низко над местностью, но, тем не менее, наша высадка оказалась для «духов» полной неожиданностью и с их стороны не было ни одного выстрела.

Оказавшись на земле, десантники быстро заняли позиции и прочесали дом и подворье. Местность в этом районе была равнинной, местами заболоченной и представляла собою сплошные поля, разделенные арыками, поросшими густым камышом, кустарниками и деревьями. Кроме женщин, в доме не было никого, но за домом была обнаружена позиция «духов» с еще горячим чайником и не остывшим чаем в пиалах. Там же валялась впопыхах забытая «разгрузка» с автоматными магазинами и гранатами, что свидетельствовало о том, что мы «заглянули на огонек» вовремя. Опросом женщин было установлено, что бежавшие бандиты были пуштунами из бандгруппы Суфи Мухаммад Амина (ИПА).

Упустив бандитов, мы не сильно расстроились, так как были нацелены на схрон, к которому оставалось идти каких-то метров 300. Мы с Закиром и «показчиком» шли впереди. Для безопасности последнего его лицо было закутано тканью от чалмы. Пройдя буквально каких-то сто метров, мы внезапно нарвались на автоматную очередь — пули, противно «свиснув» возле нас, в мгновение ока впечатали нас в землю. Спасла нас возвышенность высотой около 30–40 сантиметров, разделявшая земельные участки, за которой мы и сумели укрыться. Пока мы приходили в себя — стрельба уже была со всех сторон и, самое страшное, — мы не могли разобраться, где наши, а где «не наши». Тем не менее, падая я успел определить место, откуда по нам