– Стоять!

Окрик сиды взлетел к самой кровле, отразился от самоцветных друз и обрушился в зал. И, пожалуй, грознее грома и молний это прозвучало.

И все застыли, точно пораженные чарами немоты и неподвижности.

«Ай да тетушка Шейла!» – мысленно ахнул Кеннет.

– Ты же был некогда мужем валькирии, Велунд! – По голосу Кайлих было понятно, что сида все-таки слегка запыхалась то ли от невероятного прыжка, то ли от злости, то ли еще от каких чувств. – Как же ты так оплошал? Неужто позабыл, что есть женщины, которые носят оружие не только для красоты? Или перепутал мое копье с прялкой?

– Не думал я, дочь Ллира, что священные законы гостеприимства для тебя ничего не значат! – фыркнул Велунд. Впрочем, на копье он все-таки покосился с некоторым уважением. Кайлих сумела произвести впечатление. – Угрожать оружием хозяину чертогов, где тебя и твою челя… твоих спутников приняли мирно и приветливо…

– Как ты со мной, так и я с тобой, Великий Кузнец. – Сида пожала плечами, но копье убирать не спешила. – Ответа следует ждать не только на дар, но и на оскорбления. Или мне должно напомнить тебе речи Одина?

Если в другом

Ты заподозришь

Злое коварство,

Тем же ответь;

Нет в том беды,

Коль отплатишь обманом.

Маклеод очень сомневался, что здешние обитатели хоть разок слышали про «подставь другую щеку», он и сам никогда этому завету не следовал. Так чего же альвы ожидали от сиды? Смирения и покорности?

Альфары вокруг недовольно заворчали, ни дать ни взять цепные псы. Приятного мало, когда целый сонм коварных и доблестных мужей начинает поучать женщина, каким-то невероятным образом превзошедшая их и в доблести, и в коварстве.

– Вот уж не думал, что советы Владыки Асгарда придутся так по сердцу дочери Богини Дану! – тонко съязвил конунг. – Но ты слишком жестко отвечаешь на простую шутку, о Кайлих. У нас вышло недоразумение, да, но вспомни:

И между друзьями

Случаются распри.

Коль хмель правит сердцем,

Ссоры не редки.

Дружбы ищу

С рябиной нарядов.

Диху при этих словах хохотнул в голос. Уж кем-кем, а друзьями альфары и племена Богини никогда не слыли.

Кайлих прищурилась и покачала головой.

– Не заговаривай мне зубы, Велунд! Недоразумение? Шутка? Отрезать ли мне сейчас пару бубенцов, которыми ты так гордишься? Это тоже станет неплохой шуткой!

А тетушка Шейла еще как могла и на голову укоротить, и на бубенцы обездолить.

– Шутить ты всегда была горазда, Кайлих. Но прежде чем обвинять меня в вероломстве, которое я еще не совершил, вспомни: поединок между моими ярлами и твоим защитником еще не завершен!

– Завершен, – возразил Диху, вновь привлекая к себе внимание.

И верно, Оддвар ярл, опрометчиво метнувший в Кайлих свое копье, отступил на несколько шагов, и хоть место боя и не было огорожено, каждому было ясно: обезоруженный альв признал поражение. Второй же, гордый Кари ярл, все еще скалил зубы и ворчал, но меч его в правой руке был опущен, а левой он зажимал рану в животе. И по всему было видно, что на одной только гордости Кари ярл долго не продержится.

– Поединок завершен, и я победил, – сказал Диху. – Но, впрочем, могу и продолжить. Могу и добить. Но лучше бы тебе, Велунд, выслушать речи Кайлих внимательно и не перебивая. А после сделать, как она хочет.

– Что ж… – Велунд с досадой покосился сначала на своих воинов, потом на Кайлих и выдавил улыбку. – Шутка и впрямь затянулась. Так чего же ты хочешь, дочь Ллира?

– Того же, что и раньше. – Кайлих предусмотрительно не спешила убирать копье. – Открой нам ворота и позволь пройти.

– Пусть так…

– Погоди! О проходе мы договаривались до того, как ты оскорбил меня и моего мужа. Теперь сверх прежнего договора я хочу еще и виру.

«А вот это по-нашему! – не удержался и одобрительно хмыкнул Кеннет. – Чьи яйца, то бишь бубенцы в беде, тот пусть и раскошеливается».

Велунд промолчал, позволяя ей продолжать.

– Альфкель-изгнанник теперь мой. Оставь его, не преследуй ни его домочадцев, ни его самого и позволь ему уйти из Норге, если он того захочет.

Все же сиды помнят добро и зло, хотя и нечасто признаются в этом, особенно людям. И горцу было приятно слышать эти слова Кайлих. Они с Лунным Ярлом дрались с троллями бок о бок, Ленэ угощала пирогами и перевязывала ему раны, значит, не чужие они теперь.

Альфары снова зароптали. Вломиться на пир, угрожать копьем и браниться – это одно, это в порядке вещей и вполне под стать сварливой дочери Ллира. Но вот портить конунгу забаву – это совсем другое.

– Ты всех шелудивых псов и негодных рабов решила собрать? – проворчал Велунд, но все-таки кивнул. Осторожно, чтобы самому не напороться на оружие сиды. – Пусть так! Убирайся и этих всех уводи. И паршивца Альфкеля забирай. Пусть он тебе пятки чешет, или хвосты крутит твоим коровам, или зачем еще такой негодный раб может быть нужен… Я открою врата.

Клясться Велунд не стал, да это и не требовалось. Для альфар нет особенной разницы между священными клятвами и простыми обещаниями – и те, и другие они забывают одинаково легко. Но сейчас преимущество было на стороне детей Дану, и лучшей гарантии не требовалось. А потом… Потом видно будет. Никто и не сомневался, что владыка Альвхейма так просто этот случай не оставит.

«Пырнуть бы его сейчас, пока случай удачный представился, – размышлял Кеннет. – Сам же напросился. Делов-то – чуть сильнее острием копья надавить». И вовсе не потому, что Маклеоды какой-то особой кровожадностью отличаются, а по здравому рассуждению. Униженный враг втрое опаснее просто побежденного, это и ребенок понимает. Оставлять же за спиной скрипящего зубами от злости оскорбленного конунга этих бледнорожих сволочей попросту опасно. Но дочь Ллира только что доказала, насколько была дальновидна и дерзка, рискнув явиться в Льюсальвхейм в явном меньшинстве. И горец ей поверил. Снова.

Диху

Из чертогов Велунда сиды не выходили – отступали боевым порядком. Кайлих впереди, Катя и Прошка в середине, Кеннет, сам себя назначивший в арьергард, следом. Диху прикрывал отступление. Побитые и раздосадованные альфары шипели и чуть ли не плевались вслед, не скупясь на откровенные пожелания и цветистые проклятия. Но в спину не ударил ни один, что само по себе было весьма странно и вызывало подозрения. До последнего мига Диху не верил, что Велунд их так запросто отпустит. Не верил и ждал, даже почти мечтал услышать лязг мечей или свист летящей куда-нибудь под лопатку стрелы. Поединка оказалось мало, чтобы унять пожар в крови сына Луга. Ему ведь понравилось! Настолько, что Диху не отказался бы и повторить бой, еще разок сплясать с альвами – и можно даже не с двумя, а со всей конунговой дружиной!