А дальше началась у меня совсем другая жизнь! Когда Владик плачет, надо тотчас к нему бежать, а ночью просыпаться и вставать — покормить его надо, или пеленки сменить, или просто на руки взять, успокоить, или самое худшее, заболел? Марья Степановна помогала, конечно — так ей самой нелегко, после Блокады и как двоих детей похоронила, и за своим ухаживать — главное, что она мне все показала, научила, я ведь одна была у родителей, не приходилось мне маленьких нянчить, не умела я совсем! И кормить Владика приходится мне самой — у Марьи Степановны молока своему едва хватает, ну разве что меня иногда подменить. Хорошо, в квартире газ есть (и плита на кухне, и горячая вода от водогрея), пеленки и стирать и кипятить удобно. Есть утюг электрический, гладить легко. Холодильник на кухне — можно еду впрок готовить. Американский кухонный комбайн, с картофелечисткой (тут даже Смоленцев удивился — в его время этот агрегат был почти вдвое меньше и легче, но вот последнего узла в нем не было). Еще скороварка, посудомоечная машина, электрочайник, стиральная машина (когда работает, трясется и как трактор рычит, даже страшно), и пылесос (Юрка опять удивился, этот агрегат лишь здоровому мужику передвигать впору — но вот функция «пульверизатор» даже через полвека будет далеко не на всех моделях). И вся эта техническая роскошь, доступная пока лишь очень немногим в СССР, дана мне, как сказал Пономаренко, чтобы я в домашнем быте не утонула, в ущерб службе — еще Ленин намечал, освободить женщину от домашнего рабства, чтобы она могла в полной мере трудиться на благо социалистического Отечества — за Киев тебе огромное спасибо, но будут в дальнейшем у тебя и еще подобные поручения, это не всяких там «пирожковых» на Севмаше ловить. Надеюсь, что несколько месяцев мне с Владиком неотрывно побыть дадут?

Ну а в свободное время (не так много его и осталось), я занималась чтением (самообразование — может и впрямь мне на заочный поступить?). Еще, хорошо, что можно уже обратить внимание и на свою физическую форму — гимнастику делала, поначалу очень осторожно, затем смелее, не размякать и не толстеть! Ну и общаясь с Лючией, заинтересовалась итальянским языком. Если Юрка Смоленцев, там зная английский и испанский, здесь успел немецкий выучить сносно, а итальянский очень хорошо? А у меня немецкий в совершенстве, с Ленинградского универа (и практика в оккупированном Минске с «носителями языка», будь они прокляты!), английский более-менее (и тоже практика, с «мистером шимпанзе»), теперь и итальянский будет? Лючии пока заняться нечем, так что часто приходила она ко мне, особенно когда Юрку опять куда-то услали, и мы вели беседу — благо, квартиры наши в одном подъезде, в новопостроенном крыле, ей только на лифте спуститься. А вот ноут пришлось забросить в сейф — трудно ведь, по инструкции, не дозволять никому из непосвященных даже входить в комнату, чтобы увидеть секретный прибор — когда и с Лючией, и с Марьей Степановной, и с тетей Пашей, отношения у нас самые доверительные. Швейные машинки, из Италии привезенные, оказались все ж разные немножко, у меня «универсал», у Лючии «белошвейка» — и Лючия взялась сама мне платье сшить, силуэта «клеш-солнце от груди, а сзади от плеч», и на стройной фигуре, без живота, смотрится отлично, особенно если дополнить шляпкой с широкими полями. И в жару приятнее без пояса носить, чтобы развевалось и продувалось, конечно, если ветер не слишком сильный, а то будет все над головой… хотя если на пляже, в купальнике, когда на юг поедем? А вот пальто такого же фасона в ателье заказывать пришлось, с толстой тканью работать сложнее. Примерила, перед зеркалом покрутилась, осталась довольна — наш принцип, движений не стесняет совсем! Вот только ждать весны надо, чтобы в нем выйти — снег сейчас за окном. У меня шубка на меху еще с Молотовска была, а Лючии здесь пришлось покупать. Римлянка на нашу зиму смотрит даже с восторгом, не приходилось ей в такой же мороз по лесу от карателей бегать… и дай бог, чтобы не пришлось никогда! На улице метель, Владик в кроватке посапывает, уснул, а мы сидим, тихо по-итальянски беседуем, у меня что-то уже начало получаться. Или радио слушаем — приемник у нас хороший, еще довоенная радиола СВД-9, и если музыка классическая, то для Владика это как колыбельная, ну а новости, мы звук приглушаем, и близко садимся. И газеты читаем — что в мире творится?

Дела обычные — восстановление народного хозяйства, строительство народной демократии в нашей Европе. В Италии кстати началось такое! Вдруг оказалось, что в южной, материковой Италии сицилийцев отчего-то очень сильно не любят — после того, как Дон Кало постарался. А на Сицилии так же относятся к приехавшим с «сапога», так что обещанные выборы грозят расколоть Италию уже не на две части а на три. В Югославии и Греции идут какие-то непонятные процессы, в Иране творится черт знает что — англичане пытаются науськать на «нашего» вождя Барзани других курдских вождей, и еще турок, и иранского шаха, так скоро до новой войны с басмачеством дойдет? В Индии британское наступление, англичане взяли Дели, выходят к бирманской границе. Американцы впервые с рейда Дулитла бомбили Японию, несколько эскадрилий В-29 взлетели с Сайпана. Японцы в Китае массово истребляют мирное население.

Главное в новостях — начавшееся в Штутгарте заседание Международного Трибунала. В обвинении юристы от нас, США, Англии. Свидетели — и от нас, и от всех стран Европы, подвергшихся гитлеровским зверствам. А на скамье подсудимых — нацистские главари, включая бесноватого Адольфа!

— И так будет с каждым, кто впредь замыслит новую Мировую войну, ради установления своего порядка. Прошло время Карла Великого, Наполеона, и прочих завоевателей, строящих империи. Народы мира — вольны сами определять свою судьбу.

Это сказал глава советской делегации на Процессе (как и в Нюрнберге, той истории), Андрей Януарьевич Вышинский.

А в «Правде» появилась очередная карикатура — «последняя линия фашистской обороны: адвокаты за работой».

Из речи И.В.Сталина, 1 декабря 1944 (альт-ист).

Сегодня в городе Штутгарде Международный Военный Трибунал начал рассмотрение военных преступлений и преступлений против человечества, совершенных нацистским режимом гитлеровского Рейха.

Трибунал сформирован из представителей четырех сторон — СССР, США, Великобритании, и Римской Католической Церкви, совместно с Итальянской Народной республикой. Представители Русской Православной Церкви, равно как и иных религиозных конфессий, входят в состав советской делегации. А на скамье подсудимых, нацистские главари, виновные в развязывании самой разрушительной войны за всю историю человечества — Гитлер, Геринг, Борман, Гесс, Риббентроп, Кейтель, Кальтенбруннер, Розенберг, Франк, Фрик, Штрейхер, Заукель, Дениц, Функ, фон Ширах, Шпеер, фон Нейрат, фон Папен, Шахт, Кох. Нет Геббельса и Зейс-Инкварта, которых уже настигло возмездие. В отношении Гиммлера, Мюллера и Достлера обвинение выдвигается заочно, и приговор будет исполнен при поимке этих лиц.

Зачем нужен этот суд, тем более международный? Факт преступления доказан абсолютно точно — я не буду сейчас перечислять, что совершили фашистские бандиты только на советской территории. Потому что материалы, собранные нашими Комиссиями по установлению и расследованию злодеяний фашистских оккупантов, работающими еще с сорок второго года, занимают не одну сотню томов. И там, помимо задокументированных фактов, установлены конкретные виновные — многих из них уже постигла заслуженная кара. Так отчего бы не казнить без всякого суда самых главных преступников, кто определяли человеконенавистническую политику гитлеровского Рейха, кто отдавал приказ? Тем более что наши союзники именно это и предлагали.