Почти все самые значимые события в моей жизни происходили в конце лета и начале осени. И очередной странный поворот моей судьбы произошел как раз в последний день августа. Лиззи поступила в школу искусств, как и хотела, и уже переехала в пансион мадам Жабер. Я, видите ли, уж очень злая и строгая, и слишком сильно её контролирую. Так что мы сильно поссорились, и Лиззи хлопнула дверью. Но думаю, когда карманные деньги кончатся, она вернётся. И уж тут-то она узнает, что такое по-настоящему злая сестра, ха-ха!

Но пока я жила одна, и сильно скучала. Добровольно наложенная аскеза касалась не только целибата, но и любых развлечений. Так что вечера я проводила дома одна.

Этот день я провела в гостях у мэтра Савара, но задерживаться не стала, и уже в восемь вечера была рядом с домом.

— Мадам, пожалуйста, дайте денежку! — тоненький детский голосок раздался будто бы из ниоткуда.

Я подскочила, и только приглядевшись к горе тряпья, сваленного в тени соседского дома, поняла, что это человек. Нищенка, девочка лет тринадцати, а может и старше. По измазанному в грязи бледному личику было сложно понять её истинный возраст. Сердце жалостливо дрогнуло. Еще один ребенок войны — таких в столице было много. Потерявших родителей, побирающихся, а то и продающих свое тело. Порывшись в кармане, я нашла лишь несколько франков, и сунула в подставленную ладонь. Какая холодная. И к тому же дрожит.

— Ты давно ела?

— Позавчера.

— А где ночуешь?

Девочка шмыгнула носом.

— В ночлежке… раньше. Но теперь я боюсь там появляться. Эркюль обещал меня убить за то, что я его ударила.

Оставлять ребенка на улице было нельзя. Ночи пока не слишком холодными, но девочка выглядела больной. И все же что-то удерживало меня от того, чтобы пригласить её в себе в квартиру. И даже не здравый смысл, ведь она вполне могла оказаться воровкой. Скорее, интуиция.

Что-то с нищенкой было не так. Видимо, она заметила мои колебания, так как внезапно вцепилась мне в запястье.

— Позаботьтесь обо мне, мадам!

Я медленно кивнула, продолжая смотреть в бледно-голубые глаза. Какое знакомое чувство…

— Ладно, пойдём ко мне. Я накормлю тебя горячей едой и подыщу более приличную одежду.

Девочка не отпускала мою руку до самой входной двери. И сразу без тени сомнения зашла внутрь. Я включила свет, и нищенка тут же часто заморгала.

— Садись пока на диван, милая. Я сделаю чай и поищу, что есть из еды, — ласково сказала я.

— Но я же испачкаю обивку.

— Ничего страшного. Её всё равно пора стирать.

Хорошо, что Лиззи не было дома. Я прошла на кухню, залезла на стул, и достала из жестяной банки на верхней полке револьвер. Вот и пригодился.

За спиной все было так же тихо, но что-то заставило меня обернуться. В дверной проёме стола нищенка. Теперь она не сутулилась, и не кривила лицо, я поняла, что она была гораздо старше, чем мне показалось вначале.

— И зачем тебе оружие, Клэр?

Я взвела курок и спрыгнула на пол. Между нами был стол. Так легко ей не подобраться.

— Говорят, что выстрел в голову способен убить даже вампира. Кто ты такая, и зачем за мной следила?

— Меня зовут Реджина. И я пришла с миром. Мне было интересно посмотреть на пару моего драгоценного Михаила.

Высшая. И настроена дружелюбно. Или, по крайней мере, выжидающе. Потому что убить меня у нее возможность была, и думаю, не раз.

— Михаил не говорил обо мне? — девушка склонила голову набок. Грязная повязка сползла, открывая высокий покатый лоб и светлые, практически белые волосы.

— Нет, — коротко ответила, медленно опуская револьвер.

— Как ты поняла, кто я такая? Я даже не использовала внушение.

— Похожие ощущения. Как от Истван.

Реджина довольно кивнула.

— Потому что мы с ней родственники. Я даже являюсь Михаилу кем-то вроде бабушки.

Уж что я поняла в своей жизни, то что бабушки — не обязательно добрые одуванчики, и с ними стоит держать ухо востро. Особенно с такими вот — вечно молодыми и клыкастыми.

— И для чего вы здесь, госпожа Реджина?

Высшая плюхнулась на стул, положила подбородок на стол, сгорбившись, и довольно заявила:

— Да в глаза твои бесстыжие посмотреть. Что ж ты с моим драгоценным Мишей делаешь? Всю душу ему вынула, сердце растоптала, дрянь ты этакая.

— Э? — только и смогла я выдавить из себя.

— Ты же мне чай обещала. Давай, позаботься о гостье.

Спорить не стала. Заварила чай, разлила по чашкам. Себе добавила молока по привычке, приобретенной уже в Лондоне. Высшая отказалась. Да и чай не пила. Полагаю, она просто дала мне возможность немного успокоиться и перестать паниковать. Простой обыденный ритуал на самом деле привёл в чувство, хотя находиться рядом с Реджиной было буквально физически тяжело. Маленькая и хрупкая девушка, на голову ниже меня, ощущалась как самое опасное существо из тех, что я встречала. И дружелюбие её было насквозь фальшивым.

— Какая интересная девочка, — промурлыкала высшая, лениво меня разглядывая из-под белесых ресниц. — И всё же мне не понятно, почему…

Вопрос подвис в воздухе, и я не удержалась:

— Почему Михаил выбрал именно меня для ритуала?

— Нет. Почему он отпустил тебя, зная, что для него это будет означать смерть.

Я механически сделала глоток чая, и так и застыла с чашкой в руках. Смерть? Почему… Другие высшие собираются казнить его, или он чем-то болен? Нет. Реджина говорила о другом.

— Михаил может умереть из-за меня?

— А тебе разве не всё равно, смертная? Не отвечай. Я очень зла. Если бы не моё обещание Михаилу, то ты бы уже поплатилась.

Меня пробрала дрожь.

— Не понимаю.

— Неужели? Давай разъясню. Был начат ритуал, в результате которого ты должна была стать его младшей. Парой на всю жизнь. Каждый высший способен обратить сколько угодно смертных, но вот любит лишь один раз. И ритуал в храме Лилит был той самой клятвой вечной любви и верности. Но ты, Клэр, осталась человеком. Связь не закрепилась, и теперь Михаил медленно умирает, теряя силы.

«… пока смерть не разлучит вас». Никогда не думала, что это стоит воспринимать так буквально.

— И как мне помочь? Вы ведь поэтому меня нашли?

— Раньше достаточно было завершить ритуал. Сейчас… не уверена, что это сработает.

Завершить ритуал… То есть стать вампирской парой Ракоци. Всюду следовать за ним. Пить кровь. Родить ему клыкастого малыша. Или нескольких. Интересно, у высших бывают братья и сестры? Странно, что этот вопрос волнует меня сейчас. Стоило бы призадуматься о другом. Почему мне так страшно от мысли о том, что Михаил страдает из-за меня?