– Ну хорошо, тогда слушайте меня, – закатив глаза, произнес Кастер. – Мы не можем терять время. У нас есть все основания считать, что улики, выводящие на след серийного убийцы под кличкой Хирург, находятся здесь, в музее. Не исключено, что в этом заведении будет обнаружен и сам убийца. Время в нашем деле – важнейший фактор. Я лично намерен проследить за ходом обыска в архиве. Лейтенант-детектив Пайлз будет возглавлять допрос некоторых сотрудников музея.

Манетти хранил молчание.

– Если музей не откажется от сотрудничества, мы закончим всю операцию к полуночи. Возможно, раньше. Нам необходимо помещение для допросов. Кроме того, нам потребуются услуги звукооператора и электрика. Я требую, чтобы все имели с собой удостоверения личности, и мне необходим доступ к личным делам персонала.

– Кого из сотрудников музея вы намерены допросить?

– Мы это решим, просмотрев личные дела.

– В музее две тысячи пятьсот сотрудников.

Эти цифры вернули Кастера на грешную землю. По крайней мере временно. Две с половиной тысячи дармоедов?! Ну и богадельня!

Кастер вздохнул и, сделав безуспешную попытку скрыть изумление, произнес:

– Позже решим. А пока суд да дело, мы хотим побеседовать с... ну, скажем... ночными дежурными, которые, как мы считаем, могли заметить нечто необычное. И с археологом, которая откопала скелеты на Дойерс-стрит. Как ее?..

– Нора Келли.

– Верно.

– Насколько мне известно, полиция с ней уже беседовала.

– Что ж. Побеседуем еще раз. Кроме того, мы хотим поговорить с главой службы охраны – то есть с вами. Нас интересует система безопасности как архива, так и музея в целом. Я намерен побеседовать со всеми, кто имеет хоть какое-нибудь отношение к архиву и обнаружению тела мистера... э-э... Пака. Как? Для начала достаточно? – спросил он с фальшивой улыбкой.

Ответом капитану было молчание.

– А теперь прошу вас провести меня в архив.

Манетти смотрел на него с таким видом, словно не мог до конца осмыслить происходящее.

– Ведите меня в архив, мистер Манетти. И побыстрее, если не возражаете.

– Хорошо, капитан. Следуйте за мной.

Пока они шли по бесконечным залам, волоча за собой как на буксире свору копов, капитан Кастер продолжал испытывать чувство радостного возбуждения. Его восхищало вновь обретенное ощущение уверенности в себе. Наконец-то ему открылось его подлинное призвание. Ему с самого начала следовало заниматься расследованием убийств. Совершенно ясно, что к этому роду деятельности у него прирожденный талант. Приказ возглавить дело Хирурга не явился счастливой случайностью. Так было предначертано судьбой.

Смитбек стоял в темном коридоре, стараясь прогнать охвативший его страх. Страх был сейчас самой главной проблемой. Двери беспокоили журналиста гораздо меньше. Одна из них наверняка не была заперта. Ведь он всего несколько минут назад через нее прошел.

Справившись со страхом, он двинулся через коридор, пробуя все двери подряд. На сей раз он, не опасаясь шуметь, тряс их изо всех сил. Ту, которая ему нужна, могло просто заклинить. Однако оказалось, что это не было игрой разыгравшегося воображения. Все двери оказались надежно заперты.

Неужели кто-то смог закрыть дверь? Но подобное совершенно невозможно. В помещении никого не было. Видимо, ее захлопнул порыв ветра. Смитбек покачал головой, изумляясь так неожиданно завладевшей им паранойей.

Видимо, эти двери, когда их захлопывают, запираются автоматически. Не исключено, что так было во всех старинных особняках, подобных этому. Что ж, придется искать другой выход. Надо спуститься вниз и через зал приемов пройти к окну или двери. Лучше всего к двери под козырьком. Она казалась нормальной. Вероятно, ею и пользовался смотритель. Эта мысль принесла ему облегчение. В конечном итоге все к лучшему. Не придется сползать вниз по стене дома.

Оставалось лишь отыскать путь в темном доме.

Он стоял в коридоре, ожидая, когда уймется сердце. В доме царила какая-то неестественная тишина, и от его напряженного слуха не мог ускользнуть даже самый слабый шорох. «Тишина, – сказал он себе, – хороший знак. Значит, смотритель отсутствует. Скорее всего он появляется здесь не чаще, чем раз в неделю, а может быть, и вообще один раз в год». В пользу последнего предположения говорил и скопившийся на всех предметах слой пыли. Одним словом, времени у него было более чем достаточно.

Ощущая всю глупость ситуации, в которую влип, он вернулся на верхнюю площадку лестницы и посмотрел вниз. Нужная дверь, как ему казалось, должна находиться где-то слева от зала приемов. Спустившись по ступеням, Смитбек остановился и снова вгляделся в странные экспонаты. Мертвая тишина. Дом, вне сомнения, пуст.

В этот момент он вспомнил теорию Пендергаста. А что, если Ленг действительно преуспел в своих исследованиях?..

От этой нелепой мысли Смитбек громко рассмеялся. Смех, правда, казался вымученным и звучал несколько натужно. О чем, черт возьми, он думает? Никто не способен прожить сто пятьдесят лет. Темнота, тишина и экспонаты таинственной коллекции, видимо, начинают действовать ему на нервы.

Он постоял немного, чтобы лучше сориентироваться, и двинулся по коридору, ведущему налево, в нужном, как ему казалось, направлении. В коридоре царила полнейшая темнота, но этот путь был самым многообещающим. Ну почему, черт побери, ему не хватило мозгов захватить с собой карманный фонарь?! Как бы то ни было, следовало двигаться вперед.

Осторожно выбирая место, куда поставить ногу, избегая столкновений со шкафами и экспонатами, он побрел через зал к избранному им проходу. Его зрачки уже отказывались расширяться, и проход представлялся ему абсолютно черной, ведущей в никуда дырой. Смитбек порылся в карманах и нащупал коробку спичек, которую прихватил в «Камне Бларни». Он зажег одну из них. Звук трения головки о коробок и шипение вспышки показались ему нестерпимо громкими.

Мерцающий свет озарил коридор, выходящий в очередную комнату, также сплошь уставленную деревянными шкафами. При свете спички Смитбек сделал несколько шагов, а когда огонек погас, осмелился пройти еще немного в полной тьме. Поводив перед собой вытянутой рукой и нащупав дверной косяк, он прошел через дверь чуть дальше. Оказавшись в другой комнате, журналист зажег вторую спичку.

Здесь коллекция имела совсем иной вид. Смитбек увидел ряды заполненных формальдегидом сосудов. Из некоторых сосудов на него смотрели чьи-то гигантские глаза. Глазные яблоки китов? Не желая тратить время, он заспешил через комнату и упал, споткнувшись о мраморный пьедестал, на котором возвышалась здоровенная стеклянная бутыль. В бутыли плавало нечто очень похожее на большой мешок. Поднявшись на ноги и чиркнув очередной спичкой, Смитбек успел прочитать: «Желудок мамонта с остатками пищи. Доставлен из льдов Сибири...»

Читать дальше времени не было, и Смитбек двинулся между рядами шкафов к единственной деревянной двери в дальнем конце комнаты. Спичка, догорая, обожгла ему кончики пальцев. Журналист с проклятием бросил ее на пол и сразу зажег другую. Когда огонек разгорелся, он открыл изрядно побитую и поцарапанную дверь. Дверь вела в обширную кухню, выдержанную в белых и черных тонах. В одной из стен находился глубокий очаг, а большую часть помещения занимали огромная чугунная печь, ряд духовых шкафов и несколько столов с металлическими раковинами. На прикрепленных к потолку железных крюках висели десятки позеленевших медных котелков и кастрюль. Кухня пребывала в полном запустении. Пыль толстым слоем покрывала все находящиеся в ней предметы. К пыли примешивался мышиный помет. Это был тупик.