Ситуацию спас Уильям Грейс.

– За мной! – скомандовал лейтенант и первым скрылся в здании.

Фрейлина побежала следом, а суккуб замыкала процессию с саблей в руке, поэтому раненого сыщика волочь на себе пришлось мне одному. Поднять его на третий этаж оказалось совсем непросто, под конец я окончательно взмок и едва переставлял от усталости ноги.

Лестница привела нас в длинный коридор, который тянулся через весь корпус, и прямо у выхода с лестничной клетки мы наткнулись на изуродованное тело, распростертое на размалеванном кровью полу. Покойник был сиятельным – я прекрасно различил бесцветную серость его распахнутых глаз.

Шагнувшая в обход мертвеца фрейлина вдруг вскрикнула и зажала ладонями голову.

– Там что-то есть! – простонала она, указывая на разгоравшееся в дальнем конце коридора призрачно-белое свечение, а в следующий миг инфернальная сущность, искажая своим противоестественным присутствием само пространство, ринулась в атаку!

Распахивались и слетали с петель двери, взрывались под потолком электрические лампы, срывало со стен штукатурку, лесом деревяшек вставал паркетный пол. Неразличимый в полумраке коридора демон несся, все набирая и набирая скорость, и я запоздало потянул из подсумка зажигательную гранату, но меня опередил Уильям Грейс: он выступил вперед, выставил перед собой линемет и запустил пневматический метатель.

Двузубец понесся по коридору, и катушка бешено загудела, выпуская протянувшийся за ним провод. Миг спустя острога угодила во что-то невидимое и зависла в воздухе, ее начало относить обратно, но с секундной задержкой между зубьями сверкнула ослепительная дуга электрического разряда, и демоническая сущность развеялась без следа, только промчался по коридору порыв затхлого воздуха. Электричество в очередной раз оказалось сильнее магии.

– Бегите! – крикнул Уильям, сматывая провод.

– Брось! – посоветовал я.

– Заряда еще много! – ответил лейтенант. – Бегите! Я догоню!

И мы побежали и пробежали весь корпус насквозь, а там вывалились на длинную крытую галерею, протянувшуюся к соседнему строению – тому самому замку с башенками, малому императорскому дворцу. Целых окон в галерее почти не осталось, а местами в стенах зияли сквозные пробоины, и немудрено – внизу шел бой, щелкали винтовочные выстрелы и гремели взрывы гранат.

Нагнавший нас Уильям Грей выступил вперед и закричал:

– Это лейтенант Грейс! Не стреляйте!

– Пропустите! – немедленно скомандовали за перегородившей проход баррикадой. – Уильям, быстрее!

Оборонявшие дворец гвардейцы отодвинули поваленный набок засыпной сейф и убрали направленный в нашу сторону крупнокалиберный «гатлинг», позволяя протиснуться в образовавшуюся щель.

– У вас раненый?! – встревожился совершенно седой сухопарый господин в мундире капитана лейб-гвардии с не по уставу расстегнутым воротничком. – Носилки, быстро!

Томаса Смита немедленно уложили на носилки, но нести их пришлось мне и Грейсу – никого из гвардейцев с поста капитан снимать не стал.

– Ее высочество сообщила о вашем прибытии, – сказал он, оглядев нашу компанию, – только речь шла о некоем транспорте…

– Увы, – помрачнел лейтенант, – наш броневик подбили на Дворцовой площади.

Капитан лишь досадливо крякнул, не став впустую сокрушаться об утраченной возможности покинуть дворец.

Полагаю, поседел он совсем не так давно…

Изнутри дворец больше напоминал осажденную крепость. У оконных проемов дежурили вооруженные электрическими разрядниками и метателями Гаусса гвардейцы. Уцелевшие слуги тоже были заняты делом – одни набивали пулеметные ленты, другие передвигали массивную мебель, устраивая дополнительные баррикады. Дело нашлось для каждого, иначе паники было не избежать.

Вскоре коридор вывел нас к центральной лестнице, где гвардейцы оборудовали сразу несколько огневых точек. И неспроста – главный вход, вне всякого сомнения, был самым слабым местом обороны. Каменные стены в полтора – два метра толщиной одержимым было не пробить, а вот снести входные двери им умения хватило.

В глаза бросился заваленный мертвыми телами нижний зал; показалось даже, что некоторые из одержимых еще шевелятся, но специально присматриваться я не стал. И без того замутило.

По центральной лестнице мы поднялись на два этажа и занесли носилки в гостиную с перепуганными фрейлинами. К раненому сыщику бросились сразу три лейб-медика, и со спокойной душой я оставил Томаса на их попечение. Елизавету-Марию тоже поначалу приняли за раненую, и сиятельная-оракул повела ее в уборную смывать с лица и рук засохшую кровь.

– Ее высочество ожидает вас, лейтенант! – объявил седой капитан, застегивая воротничок, и перевел взгляд на меня, словно мысленно сверялся с полученным описанием. – И вас тоже…

– Одну минуту! – замешкался лейтенант, кинул к стене пневматический метатель и рюкзак с электрической банкой линемета и, встав у зеркала, принялся лихорадочно приглаживать расческой растрепавшиеся волосы.

– Лейтенант! – повысил голос капитан лейб-гвардии. – Ее величество ожидает вас немедленно!

– Да-да! Уже иду!

Сдав гвардейцам на входе в личные покои принцессы оружие, мы прошли в просторную залу и почтительно остановились на пороге, ожидая, когда замершая у окна с мощным биноклем в руках наследница престола соизволит обратить на нас свое внимание.

Невысокая, бледная, с хрупкой мальчишеской фигурой и темными мешками под лучистыми глазами, принцесса производила впечатление человека крайне болезненного. От того, кто месяц пролежал в коме, ожидать иного и не приходилось, но все же в просторной комнате с высоченными потолками она попросту терялась.

– Капитан, проверьте посты! – распорядилась кронпринцесса Анна, и голос ее оказался неожиданно властным и сильным, как если бы не исходил из столь тщедушного тела.

Седой капитан поджал губы, но повиновался и покинул комнату. И немедленно щелкнул за спиной взведенный курок пистолета, пронесенного внутрь лейтенантом.

– Что такое, Уильям? – потребовала объяснений принцесса.

– Он нам больше не нужен, – ответил Грейс столь просто, словно речь шла о пришедшем в негодность инструменте.

Я не стал оборачиваться, лишь приподнял правую руку и рассмеялся:

– Вы и в самом деле поверили в байку о сердце оборотня, лейтенант? Ну право слово, нельзя же быть таким наивным!

Стоило мне только переступить порог пропахшей медикаментами комнаты, и в ушах сразу зазвучал назойливый стук сердца – некогда моего, а теперь бьющегося в груди принцессы, – и оказалось чрезвычайно просто представить, как пальцы охватывают его и слегка сжимают.

Я стиснул кулак, и принцесса Анна охнула, ухватилась за стол с батареей разноцветных пузырьков, но даже так не удержалась на ногах и сползла на пол. Уильям Грейс бросился к наследнице престола, приподнял ее голову с ковра и наставил на меня пистолет.