Когда караван застыл у перрона напротив вокзала с такой же острой крышей, Пекка накинула тяжелый плащ, нахлобучила кроличью ушанку, стащила с решетки над сиденьями пару саквояжей и, нагруженная, двинулась к выходу. Чтобы пассажирам не пришлось прыгать на перрон, караван остановился дверями напротив обтесанных валунов, вроде тех, что помогали всадникам забираться на коня в те века, когда до стремян еще не додумались.

– Госпожа Пекка!

Кто-то в толпе встречающих на платформе выкликал ее имя. Чародейка ожидала, что ее встретят и проводят. Но когда она увидала, кто именно машет ей рукой, глаза ее широко распахнулись. Пекка никак не могла ожидать, что за ней явится этот человек!

– Магистр Сиунтио! – воскликнула она.

Нагруженная вещами, она не могла ни помахать ему рукой, ни тем более поклониться, чего ей хотелось гораздо больше. Сиунтио возглавлял кафедру теоретической магии в Княжеском университете Илихармы последние двадцать лет. Назвать его перворазрядным волшебником было все равно что называть сердце солнца «тепленьким». Если бы ученым, как атлетам, раздавали кубки и медали, Сиунтио пришлось бы отвести для наград отдельную комнату. И этот человек явился встречать ее на перроне?!

– Магистр, вы оказываете мне незаслуженную честь, – выпалила она, едва приблизившись.

– Пекка, открою вам большой волшебный секрет: самые лучшие чародеи понятия не имеют, чего стоят на самом деле, – ответил Сиунтио. Был он седой и сутулый, всего на пол-ладони выше Пекки, даже по меркам куусаман невысокой, и более всего походил на престарелого аптекаря. Внешность, как это часто случается, была обманчива.

– Давайте-ка сюда свои сумки, – велел он, потянувшись к ее саквояжу.

Пекка подсунула ему тот, что полегче. Ей было бы не столь неловко и дико, если бы ее багаж помогал нести любой из семи князей. Те свои титулы получили по праву рождения. А Сиунтио честно добился каждой капли признания, которое завоевал за годы.

Сейчас, однако, он выглядел совершенно непримечательно. Подобно остальным пассажирам, он расталкивал встречных саквояжем, пару раз пихнул кого-то, ругался, когда ему наступали на ноги, и бывал обруган, наступив на мозоль другому. Пекка сочла бы большой честью, если бы ей отдавил ногу величайший чародей-теоретик своего поколения, но не все разделяли ее точку зрения – или догадывались, с кем их свел случай.

– Ну вот, – промолвил он, когда чародеи добрались до кареты. – Я отвезу вас в «Княжество». Мы заказали вам номер… Надеюсь, вы не против?

Он озабоченно покосился на гостью.

– Н-ничуть, – пробормотала Пекка слабым голосом.

Когда Илихарму посещали короли и министры, останавливались они неизменно в «Княжестве». Подобной гостиницы не было во всем Куусамо; в каждом третьем бульварном романе можно было прочесть описание банкета в «Княжестве», за которым неизменно следовала постельная сцена в одном из прославленных номеров.

– Вот и славно!

Забросив один саквояж в карету, Сиунтио швырнул туда же и второй, который отобрал у Пекки, загрузил гостью на сиденье, расстреножил коня, потом сам вскарабкался на облучок и взялся за вожжи. Он мог бы позволить себе нанять кучера, но, по-видимому, не утруждался.

– Знаете, вы не единственная остановитесь в «Княжестве», – заметил старик, когда карета тронулась. – Из провинций к нам прибыли еще несколько человек. Интересное сборище ожидается завтра в салоне Ахвенанмаа, не находите?

– Правда? – Пекка собрала остатки мужества и спросила: – Магистр Сиунтио… я не вполне понимаю, зачем меня вытребовали в Илихарму.

– Да ну? – Старик хихикнул, будто чародейка сказала что-то смешное. Если бы так поступил любой другой, Пекка разозлилась бы. Но Сиунтио решила пока простить.

– Дело в том предмете, – продолжал он, – на тему которого князь Йоройнен просил вас не печататься до поры. Судя по обрывкам, что удалось вам опубликовать прежде, вы, вероятно, ближе всех нас к цели.

– Из-за этого?! – задохнулась Пекка. – Я взялась за эту тему ради развлечения, не более того. Не знаю даже, найдется ли ей практическое применение.

– Я, если уж на то пошло, сам не знаю, – ответил Сиунтио. – Но может найтись, госпожа Пекка. Может найтись. Вы, как я уже заметил, глубже остальных проникли в суть вопроса. Другие, однако, могут смотреть на него шире. – Прежде чем чародейка нашлась с ответом, старик дернул за вожжи, и коляска остановилась. – Вот мы и приехали. Как видите, тут недалеко. Заходите. Поднести багаж?

– Не беспокойтесь, прошу вас, я прекрасно справлюсь! – Выпрыгнув из кареты, Пекка отобрала у него оба саквояжа.

Сиунтио просиял.

– Тогда увидимся утром. Салон Ахвенанмаа, не забудьте! – Крякнув, он хлопнул вожжами. Карета покатилась прочь, оставляя в размокшем снегу две узкие колеи.

Ошеломленной чародейке оставалось только ступить на порог «Княжества». Прислуга лебезила перед ней так, словно в гостиницу явился Свеммель Ункерлантский, способный и готовый снять голову с плеч любому, кто вызовет малейшее его неудовольствие. Номер, куда ее провели, подошел бы и капризному конунгу; комнаты были просторней, чем весь дом Пекки, и обставлены куда роскошней. Из меню на столике у огромной кровати чародейка заказала баранью отбивную с пряженой брюквой и пастернаком. Тележка с ужином прибыла с почти волшебной быстротой. Отбивная оказалась волшебно вкусной. А постель – не только просторной, но волшебно мягкой.

Опускаясь на перину, Пекка пожалела на миг, что рядом нет Лейно, чтобы насладиться роскошью вместе с ней и помочь в этом, – но только на миг. И хотя по пути из Каяни она вздремнула немного, долгий путь все же был утомительным. Она зевнула раз, другой и погрузилась в крепкий сон до самого утра.

В номере имелись даже паровая баня и холодный бассейн. Еще не вытерев голову, Пекка заказала завтрак, и не успела она моргнуть, как перед ней уже стояли жирная копченая селедка и пюре из репы. К тому времени, когда чародейка допила горячий чай, она уже ощущала себя готовой отправиться на поиски салона Ахвенанмаа.

Выбравшись в вестибюль, она едва не столкнулась с Сиунтио. Старик беседовал с другим чародеем-теоретиком из ровесников Пекки по имени Пиилис.

– Сегодня здесь собрались все наши коллеги, – заметил тот, когда с приветствиями было покончено. – Магистра Алкио и госпожу Раахе я оставил в кафетерии.

– Магистр Ильмаринен тоже придет, – ответил Сиунтио, – или я на нем отыграюсь. Больше никого не ждем.

Пекка почувствовала себя селедкой – не копченой, а живой, – заплывшей ненароком в стаю левиафанов. По какой-то причине они считали ее таким же великаном.

– Вон идут Раахе и Алкио, – указал Пиилис. – Они должны знать, где этот злосчастный салон.

Когда толпа чародеев-теоретиков с Пеккой в хвосте ввалилась в салон, оказалось, что Ильмаринен уже там. Магистр приходился Сиунтио почти ровесником и первым соперником – если верить самому Ильмаринену, то это Сиунтио уступал в их гонке. Раахе и Алкио оба достигли почтенного возраста; Пекке показалось, что Раахе в юности была красавицей.