— Но если не считать бесчисленных кровоподтеков, синяков и изодранной в клочья одежды вы выглядите вполне… эээ… живым.

— Ладно, что‑нибудь еще?

Он покачал головой и зашагал к двери, на пороге словно спохватившись, повернулся:

— Ах, да. Ванная комната приготовлена, а новой одеждой как раз сейчас занимается один из трансмутаторов.

— Кстати насчет них. Мне нужен кто‑нибудь, кто умеет создавать рубины…

Он покачал головой.

— Сожалею барон, но я даже не представляю кто на это способен. Говорят есть в столице мастер по алмазам, но чтобы рубины и другие камни… нет, не слышал. А научиться этому если у вас возникнет такое желание, трансмутаторам понадобиться не меньше месяца.

Увидев, что я поджал губы, он подал другую идею:

— У нас почти полтысячи бездарных, за прошедший день, при строительстве ловушек погиб всего десяток… Так вот, обычно этого не делают, но сейчас можно их обыскать на предмет ценностей — может быть у кого‑то найдутся украшения, кольца или амулеты.

— Ладно поищи, но мне нужны камни чуть больше лесного ореха. И еще… почему ты говорил о бездарных с такой грустью?

— Мы урезали и без того скудную норму, но пищи не хватает, склады быстро пустеют… Крепость рассчитана не более чем на две сотни бездарных и столько же воинов — больше не прокормить. И у нас уже нет поставок хлеба и зерна из деревень. Как бы голод не начался…

Я закрыл глаза.

— Ладно, что‑нибудь придумаю.

Он вышел за дверь, а я посидев еще пару минут, бросил за спину:

— Бриан, как крыло?

Он осторожно разжал пальцы.

— Вроде держится… но пожалуйста не работайте крыльями.

— Хорошо, я пойду отмываться, а ты смени на тренировке Весту. Пускай воины тренируются с луками в две смены — завтра на рассвете потребуются хорошие стрелки.

— Сделаю все что от меня зависит милорд. Если потребуется загоняю до смерти!

— А вот этого не надо — мне не нужны трясущиеся от напряжения руки на тетивах.

— Понял. Я дам им выспаться.

Громыхая доспехами, рыцарь быстро, словно замок осаждают враги, вышел в коридор. А я двинулся за ним спустя минуту. Мысли начиненные сомнением крутятся в черепе, липнут к стенкам делая голову донельзя тяжелой. А ведь если я каким‑то чудом и справлюсь с армией Аркарис, вслед ей пойдет уже десятитысячное войско — три архонта, и запас прочности империи позволят Императору послать такую вторую волну. Неужели все мои потуги заранее обречены?

Десяток воинов стоящих в ряд, кончиками пальцев едва проглядывающих из под кастетов, натягивают тетивы стальных луков. На лицах, казалось бы сверхлюдей, выступила испарина, капли пота заблестели серебром в лучах рассветного солнца. Напряжение росло с каждой секундой, дуги стальных луков стремились вернуться в исходное положение, но заметно вибрирующие руки воинов, не позволяли им выпрямиться…

— Залп! — наконец произнесла их командир, и десять стрел с диким криком сорвались в полет.

Я не успел за ними проследить, казалось что они впились в мишени развешенные на стене крепости мгновенно, словно все время там и были. А еще почудилось, что эти стальные прутья, что по недоразумению называются стрелами, пробив деревянную мишень, до половины вошли в камень.

Я чувствую как мои сомненья в этот самый миг обрели плоть — теперь, если воины вновь взбунтуются против демона, прихлопнут меня без проблем. А их верность может обеспечить только две вещи: страх и любовь — в этом мире о деньгах не может идти речи. Страх за свою жизнь и душу вселить в них проще всего, однако этот способ менее надежен. Человек, в случае иной опасности, например при осаде замка, может его преодолеть и всадить стрелу мне в спину.

Девушка в зеленой коже удовлетворенно цокнув языком, отвернулась от мишеней и встретилась взглядом со мной. Изумрудные глаза на долю секунды заволокло боязнью смешанной с гордостью. Боязнь это по отношению к чернокрылому человеку, а гордость за своих учеников — все десятеро попали почти в центр мишени.

— Доброе утро Веста, — произнес я подходя ближе. — Вижу ты прекрасно поработала во благо человечества.

Она опешила на секунду:

— Во благо человечества?…

— Ну да. Люди в этом мире нуждаются в защите от зла и именно ты воспитала их первых защитников. Теперь проклятый демон не сможет безнаказанно терроризировать людей!

Она округлила глаза, воины рядом делая вид что осматривают, будто впервые видят, стальные плечи луков, прислушивались к разговору со всей внимательностью, чтобы не пропустить ни единого слова.

Веста опустив на мгновенье веки, встряхнула каштановыми волосами.

— Но… вы ведь… О каком демоне вы говорите?

— Как о каком? О Императоре конечно. Проклятый демон питается агонией и страданиями несчастных людей!

— Но, а вы…

— Хочешь сказать что я тоже демон?! — грозно спросил я, но когда девушка испуганно отшатнулась, взял себя в руки и сообщил грустно: — Я не всегда был демоном… Когда‑то я, как и все вы, жил счастливо в своем мире. Но потом, меня похитил оттуда один из прихвостней Императора. Я долго был простым рабом, но однажды, когда слуги Императора отняли у меня мою любимую, и уволокли ее во дворец, я отважился проникнуть туда им вослед. Но безнадежно опоздал! Когда с топором в руке вошел в обеденный зал, моя невеста изрубленная на кусочки лежала на пиршественном столе, а человек с черным крылом пожирал ее печень… Это потом я узнал что он и был тем самым Императором о котором рассказывают столько ужасов, самым безвинным из которых было поедание на завтрак младенцев. Но тогда я кинулся на него с занесенным топором….

Я замолчал давая возможность охреневшим людям уложить картинку в сознании и оценить мой храбрый поступок.

— Но где там обычному рабу, — продолжил рассказ я, — справиться с отродьем ада. Он схватил меня за горло, поднял и прожевывая окровавленную плоть моей любимой, долго смеялся мне в лицо. Потом сказал нечто вроде: «ты тоже станешь пожирать плоть людей», порезал себе палец и выдавил каплю своей крови в мой, открывшийся как у задыхающейся рыбы на берегу, рот. Тогда у меня появились крылья, но я не стал ни его слугой ни пожирателем людей. Как видите я сбежал и поднял в его империи восстание. Все чего я хочу — свергнуть его тиранию. Убить его и отомстить за всех замученных им людей…

Я оглянулся на воинов словно ища поддержки, и удовлетворено расправил крылья. Вроде потратил на эту сказку минут пять, но перемена в людях была разительна. Лучница глядела на меня сочувствующе, украдкой смотревшие на меня воины виновато, и одновременно уважительно, а один из них вообще сжал скулы и напряг тело так, что было видно что готов разорвать этого мерзкого Императора на тысячу кусочков. А я готов поклясться что моя история станет шепотом разноситься по всем закоулкам крепости, и к вечеру, все, даже бездарные, будут уверены что их несчастный полудемон воюет за правое дело.