торжеством смотрел на молодых людей, как смотрит скульптор на завершенное изваяние. От удовольствия его желтое, как у мумии, лицо покрылось морщинками.

— Будьте счастливы, дети мои, — сказал он. И, обращаясь к Беатрисе, продолжил: — Я достиг всего, чего хотел. Я дал тебе необычайное могущество. Тебе оставалось только испытать счастье женщины. Но никто из людей не мог приблизиться к тебе, не рискуя умереть. Мое искусство победило и это препятствие. В продолжение нескольких месяцев я сумел создать для тебя мужа. Вдыхая каждый день запах этого сада и аромат, исходящий от твоего тела, организм Джиованни постепенно привык к ядам. Они теперь безвредны для него. Возьми этот красный цветок и подари ему в знак своей любви. Не бойся, цветок не причинит ему никакого вреда.

Дрожа от гнева, выслушал Джиованни эту речь и вдруг исступленно начал кричать:

— Проклятый старик! Ты не пожалел человеческой жизни, не пожалел дочери ради своих опытов! Ты сделал нас чудовищами, отрезанными от мира! Ты хотел создать новую породу людей, но знай, что это не удастся тебе. Беатриса выпила противоядие от твоих ядов, она станет такою же, как все!..

— Успокойся, Джиованни, — сказала Беатриса, бледнея, и, обращаясь к отцу, спросила его с глубокой тоской:

— Отец, зачем ты сделал меня такой несчастной? — И, вдруг схватившись за грудь, прошептала: — Мне дурно…

Джиованни и Теребрицци подумали, что сильное волнение повлияло на Беатрису.

— Ты несчастна? — с удивлением спросил отец.

— Да. Я хотела быть любимой, как все, а ты сделал из меня чудовище. — И, бледнея все более, Беатриса пошатнулась и упала на руки Джиованни. — Я умираю. Прощай, Джиованни! Твое средство могло помочь другим, но оно оказалось смертельным для меня. Но лучше я, чем ты…

Девушка была мертва.

Организм ее не мог существовать без ядов, привитых ее отцом — Черным Доктором Теребрицци: они сделались составной частью ее существа. А противоядие, наоборот, оказалось для Беатрисы смертельным ядом…

ТОМАС МАЙН РИД

(1818—1883)

Капитан Майн Рид — так он любил себя называть — родился в Ирландии в семье священника. Его готовили к карьере протестантского пастора, скорее всего нелегкой в бедной католической Ирландии, но хуже всего мальчик изучал именно богословие, мечтая стать... барабанщиком. Однако судьба его сложилась совсем иначе.

В январе 1840 года молодой Рид высадился с корабля в Нью-Орлеане, слолице Луизианы, штата, не так давно приобретенного США у Наполеона и еще не забывшего времен французского господства. Соединенные Штаты в это время бурно развивались, отвоевывая все новые территории у соседей, беспощадно уничтожая индейские племена, чтобы заселить «пустующие» земли. Дешевый хлопок Юга, добывавшийся рабским трудом, растущая промышленная мощь Севера, поднимавшаяся на не менее жестокой. хотя и более «цивилизованной» эксплуатации, непрерывный поток эмигрантов, самой беспокойной части населения Старого Света, в который влился и Майн Рид‚ — все это создавало пестрый и опасный круговорот. Некоторое представление о нем дают явно автобиографические страницы «Квартеронки». И в этот круговорот ринулся воспитанный на литературе романтиков молодой Майн Рид. Кем он только не был! Торговал и разорялся, был надсмотрщиком на плантации, актером, школьным учителем, писал стихи, служил репортером в газете. Именно в эти годы он немало поколесил по просторам прерий, полазил по Скалистым горам, поплавал по чистым тогда американским рекам. Он встречал ковбоев и охотников, индейцев и авантюристов, охотился на непуганных бизонов и страшных гризли.

Пройдут десятилетия, и Майн Рид назовет свой дом под Лондоном, выстроенный в мексиканском «колониальном» стиле «асиендой» в память о домах, дававших ему приют на равнинах и нагорьях Техаса и Нью-Мексико.

В 1843 году Рид перебирается на север, в город Ньюпорт штата Род-Айленд, а потом в Филадельфию, один из крупнейших культурных центров молодых Соединенных Штатов. Он становится журналистом и быстро приобретает известность. Из-под его пера появляются живо и интересно написанные очерки, корреспонденции, рассказы. Его приглашают сотрудничать в одну из крупнейших нью-йоркских газет.

К этому времени относится сближение и дружба Майн Рида с великим американским романтиком Эдгаром По. После безвременной смерти друга Рид решительно вступился за его честь, когда в печати была сделана попытка очернить репутацию По.

Однако вскоре началась война США с Мексикой (1846—1843). И с нею — военная карьера Майн Рида, короткая, но яркая. Воевал он в составе, а потом и во главе «волонтеров Нью-Йорка». «Второй лейтенант», за храбрость он получает чин капитана. В сентябре 1847 года Майн Рид ведет солдат на захват батареи в пригороде Мехико Чапультепек во время штурма мексиканской столицы и получает тяжелое ранение. Его считают мертвым и оставляют на поле битвы.

Оплаканный друзьями, получившими ложное известие о его смерти, и даже удостоившись стихотворения его памяти, Майн Рид тем не менее выжил. Поправлялся от ран он в доме друга в штате Огайо, на Среднем Западе. Обстановку этого дома легко представить по началу «Отважной охотницы». Именно там Майн Рид начал писать.

Первой его книгой был роман «Вольные стрелки» о пережитой войне. С сочувствием пишет Майн Рид о противнике, о мексиканских партизанах, о простых солдатах. Таковы и все последующие его книги — в них не найдешь и следа расизма или национализма.

Начало литературной деятельности, однако, откладывается. В Европе бушует пламя революций. Еще в Нью-Йорке Рид познакомился и подружился с венгерским революционером Лайошем Кошутом. Теперь Кошут — в восставшем Будапеште, сражения идут в Германии, Франции, Италии. Как только позволяет здоровье, капитан Майн Рид с группой единомышленников устремляется на помощь революции.

В 1849 году он приезжает в Англию. Но уже поздно, царская Россия, «жандарм Европы», затоптала пламя мятежа в Венгрии, подавлены пруссаками и австрийцами восстания в Германии и Италии. Не сбылась мечта Майн Рида стать капитаном армии свободы.

С 1850 года Майн Рид живет в Англии. Вот теперь настало время литературы. Впрочем, он поддерживает дружеские отношения с Кошутом и иногда помогает ему. Он известен в кругах революционной эмиграции. В афише митинга 1855 года, посвященного событиям революции 1848