– Я ему не верю, – упрямо заявила Станнум.

– Ты уж определись, кому ты не веришь, – недовольно заметил Берман, – чекеру или этому парню!

– Никому не верю! Соломон давно тут воду мутил! Планы всякие строил, Машину по-своему взломать пытался, указы Старика игнорировал…

– Дык, может, он и… взломал? – понизил голос Берман. – Хакер же. Мы для того его и брали.

– Ага, и память ему тут же отшибло, да? Какая ирония судьбы, надо же! Кто кого взломал – он Машину или Машина его? Смешно…

– Да ладно тебе! – Берман отставил стакан в сторону. – Чего завелась?

– А может, он клон, а? – не унималась девушка. – Его Машина послала разобраться с нами! Да что-то не сработало. А что, очень даже ничего версия, разве нет?

– Не болтай чепухи! – рассердился Берман. – Ты чего мне тут балаган устраиваешь?

– Ну да, конечно. Обычно это ж вы тут балаган устраивали – дружки, ага! И вообще, это же твоя версия была – насчет шпионского клона!

– Так я шутил! Ты совсем уже с катушек съехала?!

– А в каждой шутке, сам знаешь ли… Слушай, а давай его электрошокером, а? Сразу признается.

– Хватит! – стукнул кулаком по столу Берман. – Если не заткнешься сейчас же, я тебя выведу.

– Я сам все могу рассказать, – вмешался Пашка. – Мне утаивать нечего! Только я никакой не клон. Я – параллоид.

– Да-да, «параллоид» – твое старое словечко, – кивнула Станнум. – Уже теплее… Ну давай, вещай, послушаем… Мне даже интересно.

– Только скорее, а то Старик с минуты на минуту заявится, – заметил Михаил. – А нам еще надо придумать, как из всего этого выкрутиться.

Пашка начал рассказывать. Поначалу очень подробно: как он заметил странности вокруг себя, про Харрисона, галстук Васьки и двойного Леху, изменяющую цвет дверь магазинчика на Большевиков, пропавший пульт управления телевизором, найденный затем в двух экземплярах, программу «Траппер» и свои ночные поездки для составления карты переходов в иные миры. И о странных эсэмэсках и звонках упомянул. К его удивлению, ни Берман, ни Станнум не проявили к этим фактам какого-либо интереса. Зато их очень взволновало упоминание об Одноусе, которого Пашка встретил в своем дворе.

– Грюнвальд… – тихо сказала девушка. – И тут не обошлось без него!

– Вот видишь… – также понизив голос, заметил Михаил. – Это его рук дело, селезенкой чую.

– А что, ты ее до сих пор не пропил? – съязвила Станнум.

– Пропивают печень, милочка!

– Кто это – Грюнвальд? – спросил Пашка. Он вспомнил, что Хранители упоминали это имя, и теперь он знал, что это действительно был Одноус.

– Да так, один наш знакомый… Престраннейшая личность, – уклонился от ответа Берман. – Потом расскажу. Если время будет… Ты давай живее рассказывай, не роман пишешь!

Пашка кивнул и уже в общих чертах поведал о том, как разработал план встречи с параллоидом в парке, как он его в свой мир попытался перетянуть, как потерял сознание и потом сбежал от слишком активной общественности. При упоминании взрыва и исчезновении Пашки-2 парочка переглянулась, но промолчала. Когда же Пашка начал рассказывать о бандитах и о том, как попал к ним в плен, Берман оживился.

– Быстро они тебя в оборот взяли, – заметил он. – А они точно не имели отношения к перемещениям по мирам до тебя?

– Точно, – кивнул Пашка. – Ни малейшего.

– И на эфэсбэ не работали?

– Ну, это еще менее вероятно!

Второе упоминание Одноуса, когда тот передал Пашке парализатор и трансфер, буквально взорвало их.

– Ну-ка, посиди, нам поговорить надо, – сказал Берман и кивнул девушке.

Они вышли в коридор и принялись там горячо шептаться, однако слов было не разобрать. Через минуту парочка зашла и снова заняла свое место.

– Продолжай, – кивнул Михаил. – Становится интереснее, однако.

Пашка рассказал о том, как он провернул операцию по удвоению тысячной купюры Вальтера, а потом и все остальное, происшедшее во время их с Алиной заточения. И о бое, в разгар которого появились Хранители. Берман со Станнум снова обеспокоенно заерзали.

– Зачистка? – спросила девушка.

– Может быть, может быть… – неуверенно протянул Михаил. – Вот только с чего бы им идти туда без серьезных причин? Непонятно.

– А я знаю, в чем дело. Он и есть причина, – сказала Станнум, указывая на Пашку. – За ним охотились. И Грюнвальд и его дружки. Просто Хранители не в тот мир зашли, а в соседний – их подвела навигация из-за его постоянных прыжков.

– Хм. Может быть, – повторил Берман и уставился на Пашку, буравя глазами. Он взгляд выдержал.

– Они меня тоже с кем-то спутали, да? – спросил Пашка. – Наверное, с вашим коллегой? Я-то им зачем был нужен?

– Вот это мы и хотели бы узнать, – ответил Берман. – Ладно, чего там дальше было?

Пашка рассказал, как ему с Алиной удалось сбежать, как они поймали машину и доехали до Петроградской стороны. И как он активировал трансфер…

– Это было как раз в прошлое воскресенье, утром, так? – быстро спросил Берман.

Пашка кивнул.

– Аномалия у «Горьковской» класса К7, – кивнула Станнум. – Вот что это такое было.

– Ясненько… – протянул Берман, почесав плохо выбритый подбородок. – Значит, это ты был, парень?

Пашка виновато кивнул:

– Но я… я не знал, честно… Там ведь люди погибли… Из-за меня! Я не хотел!

– Ладно, успокойся, – нахмурилась девушка. – Ты не виноват, никто тебя обвинять здесь не будет, не на суде.

– Да, и там люди в метро еще остались, минимум человек двадцать! Нужно что-то сделать!

– Поисковая группа уже давно выслана, – ответил Берман. – Не беспокойся, парень.

– Мне Одноус показал, я поверил ему, ну и… – все не мог остановиться Пашка. Груз вины и мрачные воспоминания тяготили его. – То есть Грюнвальд в смысле показал…

– Одноус? – приподняла бровь Станнум. – Да-да, Соломон так Грюнвальда и называл – Одноус… Потому что однажды один ус ему наполовину и укоротил. В излишне жарком споре.

Пашка недоуменно развел руками:

– Это, наверное, кличка его? Мне она в эсэмэсках пришла, не я ее придумал. Но вообще-то она ему очень даже шла.

– Эт точно! – хохотнул Берман.

Немного успокоившись, Пашка вкратце рассказал об остальных приключениях. При словах, что Хранители все-таки нашли Пашку в метро, Станнум скорчила Берману самодовольную мордашку: мол, я же тебе говорила! Зато весть о том, что все Хранители погибли, а их гравилет вообще взорвался, ввела их в крайнее беспокойство.

– Не нравится мне все это, – пробормотал Берман. – Ох, не нравится. Будут ответные меры. Нужно усилить посты! Что-то Грюнвальд, старый хрен, задумал – и очень нехорошее…