Во! – Он выудил большую бутылку очень вычурного вида. – Отметим победу над великим заговором злого задрота!

Они устроились на шезлонгах перед прозрачным ограждением террасы. Мерно мигали красные огоньки на крыше соседнего небоскреба, а где-то далеко внизу текла желтым огнем магистраль.

– И обмоем твою награду! – добавил Шестов.

– Это буддийская награда, – не согласился Андрей, – а Шакьямуни запретил бухать.

Медаль Огневский отвез домой и бережно положил в отдельный ящик стола.

– А я все еще не могу поверить, – сказал рассеянно Шестов, – что Аня… Ну то есть как ее на самом деле… Маша? Что это она раскрыла и поймала Грищенко в итоге.

– Ага, – проворчал Андрей, – и Игоря победила, считай, что тоже она. Вшила ему эту штуку в локоть. Я бегал, под пули и ножи подставлялся, а весь исход решила она.

– Вот это женщина! – восхитился Сергей. – Про такую стихи напишешь – не поверят. Ты правда встречался с ней?

– И не только… – вздохнул Огневский. – Вместе были еще с училища. Жениться на ней хотел, но упас Господь.

– Да ладно! – не унимался Шестов. – Это же настоящая femme fatale [Роковая женщина. – франц.]! Роман с такой – мечта поэта.

– Не скажу за поэтов, – ответил Андрей, – но я рад, что легко отделался. Ты бы видел, как она перевоплотилась на моих глазах. Из автостопщицы-белоруски в саму себя. Все поменялось: осанка, взгляд, манера двигаться, словно бы даже рост и телосложение, хоть так и не бывает… Это не женщина, Серёг, а какое-то страшное супероружие. Какие тут могут быть отношения?.. Для нее, кроме службы, ничего нет и не может быть.

Он помолчал.

– Грех жаловаться, конечно, – добавил Андрей наконец. – Если б не она, я был бы уже в могиле, а Таиланд на грани революции. Надо позвонить ей и еще раз сказать спасибо…

Он снова замолчал, угрюмо глядя на стоявший поодаль небоскреб. Еще не достроенная башня «Маханакхон» возвышалась над богатым международным районом Силом. Когда ее закончат, она будет высочайшим зданием в стране. Среди прочих высоток «Маханакхон» выделялся не только размерами, но и стилем: с ломанными «пиксельными» контурами, словно он нарисован в 3D, и графика еще не до конца загрузилась. Для тайцев это метафора того, что происходит со страной, – впереди светлое, красивое будущее, но наступает оно постепенно.

– А как твоя таечка? – не оставлял романтическую линию Сергей. – Надеюсь, на поправку идет?

– Да, пронесло вроде, – вздохнул Огневский. – Наконец началось улучшение. Она хорошая…

– Вот так парочка у вас будет, – восхитился поэт, – два железных бойца!

– Мне женщина любимая нужна, а не боец, – проворчал Андрей. – Нормальную бабу хочу, безоружную.

– Я б тебя назвал занудой, – усмехнулся Шестов, – но ты мне все-таки жизнь спас, и Ночке тоже. А вот мы поженимся! Ух, скандал будет в высшем обществе: благородные за фарангов не выходят, и все такое… Ну да теперь ее отец в отставке, терять ему нечего. Да и вообще, хрен с ним со всем, Ночка того стоит! Ты тоже подумал бы о личной жизни, что важнее, чем любовь?

– Не до любви мне, – угрюмо ответил Андрей. – С Грищом покончено, но осталось еще одно… Кто были те мужики, что трижды напали на меня? Игорь Штерн и Дженни Пертурабо, агенты Грища, теперь в лапах у Мэу, они поняли, что их клиенту хана, и стали-таки сотрудничать. Но они клянутся, что с мастерами хаякагэ не связаны никак, вообще ничего о них не знают. И я им, засранцам, пожалуй, верю: ведь первый раз на меня напали еще до того, как я занялся твоими поисками.

– Да, брат, – сказал Сергей, – кому-то еще ты сильно понадобился. Причем не обязательно живой… Ну хоть что-то про нападавших удалось узнать?

– Только то, что их было трое, и двоих мы положили: первого с Машей и Ум на пляже, второго в переулке, после Игоря. А третий хрен еще где-то там, – он махнул рукой вниз, в черноту, – и не думаю, что он отступится от своей задачи. У нас на руках два трупа. Мужчины в районе лет сорока, англосаксонской внешности. Очень подготовленные, явно много лет отнюдь не на диване сидели. Высококлассные боевики, только чьи? У крайнего убитого кое-что все-таки нашлось – устройство связи, явно не серийное, собранное на заказ. Вроде рации и очень зашифрованного смартфона в одной коробке. Взломать и разблокировать я его вряд ли смогу, без Грища… Но можно покопаться в электронных потрохах, по ним тоже иногда получается кое-что сказать. И еще одно – вспомни, как они появлялись во время моих операций с полицией, в самый удобный для них момент. Скорее всего, у них в управлении был осведомитель. Я уже намекнул про это Мэу, она займется. В любом случае как только дыра в шкуре заживет, – Андрей потер раненый бок, – я отправляюсь на новую «тропу войны». Нужно найти этого третьего бойца и тех, кто за ним стоит.

– На мой ресурс можешь рассчитывать, естественно, – сказал Шестов. – А сейчас…

Раздался громкий хлопок. Пробка от шампанского перелетела перила и сгинула в бездне сорока этажей.

– За победу! – воскликнул Сергей. – По крайней мере, сегодня позволь себе ее отпраздновать. Вот так история вышла, а? Может, киношку замутить по мотивам? Неплохой сюжетец получился бы, с тобой как главным героем!

Шестов говорил уверенно, сразу было видно: этот человек действительно вполне может «замутить киношку».

– Давай наливай уже, – ответил Огневский угрюмо, прислушиваясь к легкой боли в забинтованной руке. – Хреновый сюжетец. Ну или я герой хреновый. В хорошем произведении как должно быть? Персонаж развивается и к концу осознает что-то новое. А я как раньше, так и сейчас, ни фига не понимаю. И вообще не знаю, как жить и что делать… Может, я в тупом голливудском фильме? Хотя не, тогда меня звали бы Джек, я бы лыбился и кричал: “This is awesome!” [«Это круто!» – англ.]

– А я думаю, – ответил Сергей, – что просто твоя «линия персонажа» только начинается. Это значит, что тебе еще много всего предстоит пережить и понять.

– Ой, да ну тебя, – отмахнулся Огневский, беря полный бокал. – Ладно, за Таиланд!

Приложения

О Николае Втором и «Глазе слона»

Когда пишешь роман на основе реальной истории, всегда балансируешь между двумя опасностями. Можно строго придерживаться известных фактов, но тогда ты будешь сильно ограничен, как художник. Либо наоборот, можно уйти в «альтернативную историю», махнув рукой на то, что было на самом деле, но в этом случае рискуешь превратиться в подобие глупого голливудского фильма. В «Маханакхоне» я постарался избежать обеих крайностей и