— Элизабет, Питер и их родители вместе с миссис Мерритон иМаргарет сегодня утром выехали в Лондон почти одновременно со мной, — смеясь,закончила она рассказ. — Отправились заказывать Элизабет приданое.

— Скажи мне кто-нибудь несколько лет назад, что ты будешьподружкой на свадьбе Элизабет, я бы посчитала такого человека безумцем! —покачала головой Эмили.

— Думаю, она и тебя попросит быть подружкой на свадьбе, —заявила Уитни. — Они будут венчаться в Лондоне, поскольку здесь живут почти всеродственники Элизабет и Питера.

С самого полудня субботы Уитни не позволяла себезадумываться о предстоящей встрече с Клейтоном. Она и Кларисса все утро ездилипо поручениям Эмили, и на обратном пути Уитни попросила кучера

Арчибалдов завернуть в парк. Она оставила горничную воткрытой коляске, а сама медленно побрела по дорожке между клумбами с толькочто высаженными хризантемами.

Уитни сказала тете Энн, что Клейтон к ней безразличен, носама знала, что это не совсем правда. Он утверждал, что «хочет» ее, а этоозначало, что он ее желает. Уитни уселась на скамейку, ощутив, как загорелисьщеки при воспоминании о его теплых губах, руках, ласкавших ее тело.

Она перебрала в памяти все их встречи, начиная с тогопервого раза, когда увидела Клейтона. Он стоял у ручья, прислонившись к стволуплатана, наблюдая, как она подставляет солнцу босые ноги. Они уже былипомолвлены в тот день, а она приказала ему убираться из своих владений. Уитнииспытала прилив справедливого негодования при мысли о том, как он избил еехлыстом, но злость тут же испарилась — ведь она заслужила наказание. Улыбкакоснулась губ девушки, как только перед глазами встала сцена того вечера, когдаони играли в шахматы. Румянец на щеках стал еще ярче, когда она вспомнила, какгорели ее губы от его поцелуев.

Клейтон желал ее. И очень ею гордился. Она Поняла это набалу у Ратерфордов. Конечно, он не любит Уитни, но она ему не безразлична,иначе его не ранили бы все те ужасные вещи, которые она сказала в тот деньвозле беседки. Она с неожиданной нежностью подумала о том, с каким гневом онотвергал ее поцелуи, пока не потерял над собой контроль и не прижал Уитни ксебе с такой силой, что, казалось, был готов вот-вот раздавить. А она? Какойбезутешной была она в тот день, когда считала, что они расстаются навсегда.

Уитни попыталась напомнить себе, каким бесчеловечным ижестоким образом он заключил брачный контракт, не думая о ее чувствах, но тутже отбросила неприятные мысли. Да, он действительно высокомерный, безжалостныйтиран, если не сказать больше, однако и она не осталась в долгу, и не былосмысла отрицать это лишь для того, чтобы поддерживать в себе пламя ненависти ивражды.

Уитни он тоже не безразличен, и не будь она так Одержимамыслью о свадьбе с Полом, поняла бы это гораздо раньше. Однако она не осмеливаласьзаглянуть себе в душу, чтобы убедиться, насколько глубоки ее чувства кКлейтону. Казалось просто непристойным даже представить себе, что она еголюбит, ведь всего три дня назад Уитни была твердо уверена, что ее сердценавсегда отдано Полу. И вот теперь оказывается, что все это было лишь глупымдетским увлечением! Вряд ли стоит после такого верить своей способностиразбираться в собственных эмоциях! Но Уитни не могла отрицать, что Клейтонзанял уголок в ее сердце. Она всегда теряла голову, стоило ему притронуться кней, и хотя он часто бесил ее, но не раз заставлял и смеяться!

Да, они должны пожениться. Клейтон так решил прошлой весной,и его несгибаемая воля, конечно, возьмет верх. Это так же неотвратимо, каквосход и заход солнца.

Теперь Уитни была готова принять неизбежность своего брака сКлейтоном. Этот красивый, сильный, мужественный, умудренный опытом, утонченныйаристократ станет ее мужем! Он, конечно, придет в бешенство, когда Уитнирасскажет, что весь городок считает, будто они с Полом помолвлены.

Вздохнув, Уитни рассеянно отбросила носком туфельки камешек.Каким-то древним женским инстинктом она понимала, что может развеять гневКлейтона, просто сказав, что выйдет за него, когда он захочет. Теперьоставалось решить, каким тоном сообщить это. Она может спасти свою гордость,оставшись холодно-бесстрастной и сделав нечто вроде такого заявления:«Поскольку у меня нет иного выбора, кроме как выйти за вас замуж, можетеназначать день свадьбы».

И в этом случае Клейтон, несомненно, окинет ее обычнымизумленно-саркастическим взглядом, и ответ его будет тоже лишен всякогоэнтузиазма: «Как пожелаете, мадам…»

Уитни в смятении опустила голову. Конечно, гордость будетспасена, но разве не ужасно начинать таким образом свою семейную жизнь? Двоесобираются стать мужем и женой, и каждый делает вид, что совершенно безразличенк другому! Но ведь она-то не равнодушна к нему?! Все эти дни она тосковала понему больше, чем могла представить. Уитни не хватало его спокойной силы,ленивой улыбки, смеха и шуток, которые они так часто делили, и даже непрерывныхспоров!

И поскольку она испытывала именно эти чувства, казалось нетолько глупым, но и несправедливым делать вид, будто сама мысль о том, чтобыстать его женой, ей ненавистна. Уитни мысленно репетировала, как лучше сказатьКлейтону, что она согласна стать его женой. Сегодня, признавшись, что дома всеуверены, будто она обручилась с Полом, Уитни мягко улыбнется в бездонные серыеглаза и шепнет:

«Думаю, лучший способ помешать распространению слухов —объявить о нашей помолвке».

Ее улыбка скажет Клейтону, что она сдается без всякихусловий, что он выиграл поединок характеров, ведущийся между ними все этовремя. Да, гордость немного пострадает, но Клейтон будет ее мужем и заслуживаетправа знать, что она добровольно стала его невестой.

Если она скажет о своем решении такими словами, вместо тогочтобы ответить с уничтожающим сарказмом, Клейтон, возможно, обнимет ее иприльнет к губам в долгом чувственном поцелуе. Только при мысли об этом удевушки закружилась голова.

К дьяволу гордость, решила Уитни. Она так и поступит!

И девушка поспешила к коляске, охваченная предчувствиемсчастья, певшим в крови. Вернувшись в дом Арчибалдов, Уитни узнала, что Эмили всалоне с гостями. Предпочитая ни с кем не встречаться, она поднялась вроскошную спальню для гостей, куда поместила ее хозяйка.

Эмили вошла как раз в тот момент, когда Уитни снималашляпку.

— Элизабет, Питер, Маргарет и их матери только что уехали.Элизабет пригласила меня на свадьбу. — И с опаской, словно предчувствуянедоброе, добавила: — Я… пришлось пригласить их на прием. Ничего нельзя былоподелать — слуги суетятся, весь дом в волнении, и скрыть подготовку к вечеруневозможно.

Уитни сняла перчатки и с недоуменной улыбкой взглянула наявно встревоженную чем-то подругу.